У бабушки было доброе лицо: эдакая классическая бабушка из восточных сказок. Внук ее, лет четырех, смотрел на всех с радостным удивлением.
– Ба, я тоже хочу с кем-нибудь играть, – сказал малыш. – Как мне с кем-нибудь поиграть?
– Ты скажи ребятам. Смотри, сколько детей вокруг!
– Я не могу им сказать: они все время бегают и бегают…
Наши дети - отличные тренажеры для тех, кому не хватает терпения...
– Я всех людей ненавижу, – ни с того ни с сего заявила Оля.
«Ничего себе, – думаю. – Откуда она таких слов нахваталась?» Но вслух пока ничего не сказала. Мало ли чего ребенку в голову взбредет. Бывает, скажет – и сразу забудет. Чего тогда внимание на этом акцентировать?
Но Оля не забыла. И чтобы никто не сомневался, повторила:
– Я всех ненавижу!
Теперь я испугалась. И растерялась… Если дитё в пять лет такое заявляет, что будет, когда вырастет? Кошмар! Ужас! Нельзя так оставлять! Срочно что-то делать! Принимать меры! Объяснять… Беседовать… Учить добру… Добрые книги… Личный пример… Нельзя же так… Может, кто обидел?... Нет, нельзя спешить с выводами…
Бабушке моего мужа девяносто лет.
Она сидит на кухне за столом и чистит картофель. Кожура из-под ножа бабушки выползает тонкая и прозрачная, как лепестки цветов. Бабушка говорит: «Когда в Москве был голод, хлеб нам выдавали по карточкам. Мама утром хлеб порежет. Каждому по равному куску. И даст нам с братом наши куски: «Это вам на весь день». Брат сразу свой кусок съест, а я в платок заверну. За обедом мама спросит: «Сынок, где твой хлеб?» «Съел!» Мама тогда от своего отрежет половину и брату даст. А я на брата сердилась, что он мамин кусок ел».
Несколько слов из газет:
«С 2005 года фестиваль «Братья», не имеющий до сих пор аналогов в мире, проводится в разных городах и странах. И в этом году... местом встречи «Братьев» стала Астрахань. Палаточный лагерь развернулся в селе Растопуловка на базе отдыха «Волжанка», где собралось более 400 участников из 77 городов 8 стран: России, Беларуси, Украины, Германии, Молдовы, Литвы, Англии, Бельгии, Святой земли».
«Женщина рожает, так как живёт» - я не помню, где я прочла это высказывание, не знаю, согласна ли я с ним, но я думаю о нём во время родов. Мне тридцать семь и я рожаю в третий раз. Ко мне подключены разные датчики, и оттого меня мучает чувство несвободы, кажется, я муха, попавшая в скользкие сети. Хочется встать, освободиться от паутины проводов, продышаться.
Яблоки - это воспоминания… вкус детства, запах беззаботности, теплые морщинистые руки бабушки, запах села, поля, чистого неба и ласкового солнца.
Это – кладезь витаминов для души. Это кирпичики, из которых складывается основа нашей жизни.
Цветущий сад с белыми лепестками, которыми устлана земля, запах вишневого и яблочного цвета, собака Шарик, бегающая за мной и братом Игорем, пока мы играем в следопытов среди зарослей в огороде.
Был такой забавный случай. Со мной часто происходят разные необыкновенные случаи, и я практически перестаю этому удивляться.
Занесло меня однажды в Питер. Причем занесло в Питер почти без денег. То есть на дорогу и бич-пакеты я наскребла, а о том, как там жить буду – не задумываясь, решила, что на все Воля Божия. К тому же, я рассчитывала, что мой любимый город мне не даст пропасть. Так я решила, и поехала смело, натолкав в сумку большие пакеты с вермишелью быстрого приготовления, среднего размера пакетики с овсянкой, и маленькие пакетики с кофе.
Звонок.
Дисбат (рядом с храмом).
Зовут крестить осужденных солдат.
Еду.
Вначале пьем чай с офицерами в кабинете командира.
Осторожно пытаюсь выведать, с чего они решились на такое дело: солдат крестить.
Молчат, как партизаны.
Говорим о ликвидации ракетной армии в Забайкалье, о развале, о Чечне, о предателях.
Снова делаю заход: чего у вас тут случилось-то?
Не признаются.
- Матушка Ксения, спасибо, родненькая, что привела меня к себе!
Я опускаюсь на колени и прислоняюсь лбом и ладонями к шершавой поверхности зеленой стены. Рядом шелестят голоса людей, читающих молитвы по книжкам, или своими словами молящим Блаженную о помощи и заступничестве…
Три дня мы в Санкт-Петербурге, и третий день подряд я прибегаю с утра в эту часовенку, и, отстояв очередь, подаю записки на молебен – всех своих друзей и родных вписываю, ведь когда еще Господь приведет сюда? С благоговением прикладываюсь к иконе Ксеньюшки и к плите над местом ее упокоения…
Молитва Юрия Кузнецова
– А вот, кстати, интересно, в чем именно заключалась ваша редакторская работа?
– Конечно, Кузнецов все сам принес. Это было избранное. Серия «Поэтическая Россия». Была такая. Там фотография очень хорошая его, где он молодой. Я настоял на ней, говорю: «Юрий Поликарпович, давайте вот эту фотографию!» Ну, я все вычитал, конечно… Хотя он потом говорил, мы в такси ехали, что там есть опечатки все-таки… Есть. Но порядок он сам определял, я не вмешивался. У него как раз такая волна пошла: в «Худ. лите», в «Современнике», в «Молодой гвардии»… Три сборника.
Молитва Юрия Кузнецова
…Вообще, я сделал разные наброски для себя к нашей беседе. И вот музыка, например. Я думал, как он относится к музыке?.. Он купил пианино, чтобы Катя (младшая дочка) училась. День рождения как-то был у Кузнецова… И попросил ее сыграть Бетховена «К Элизе». Когда она начала играть, он очень был тронут...
Пение тоже… помню, говорит, надо послушать одного певца… Пошли к соседу (у Кузнецова телевизор тогда не работал), не помню, кто пел, – бас или баритон… Вот мы специально ходили – послушать…
Молитва Юрия Кузнецова
Владимир Нежданов – православный священнослужитель и при этом замечательный поэт – долгие годы тесно общался с Юрием Поликарповичем Кузнецовым, всегда очень бережно относился к памяти своего великого современника и давно хотел поделиться с нами разнообразными воспоминаниями о поэте. Многие из них просто бесценны для потомков и будущих исследователей творческого наследия Юрия Кузнецова. Начинаем мы разговор сразу с того, что вполне могло бы посодействовать в работе над комментированным собранием сочинений поэта:
В 70-е – 80-е годы прошедшего столетия строения подворья Николо-Корельского монастыря в Архангельске занимала в/ч 9794 Краснознаменного Северо-Западного пограничного округа КГБ СССР. В здании входящего в этот архитектурный комплекс Свято-Никольского храма располагался клуб части, предназначенный для проведения культурно-досуговой работы в целях воспитания и организации культурного досуга военнослужащих и гражданского персонала. В нем для бойцов-пограничников регулярно устраивались просмотры кинофильмов, танцы, праздничные вечера, работало несколько коллективов самодеятельности.
Два года назад, после тяжелого и длительного лечения, мне нужно было пройти завершающее обследование, которое неожиданно оказалось трудновыполнимым делом. В Тюмени, в Онкологическом Центре, куда я приехала для прохождения ПЭТ-диагностики, долго не могли вколоть иглу в мои измученные «химией» вены.
Вкалывали, пытались пускать по ней лекарство - и вена тут же взбухала синяком, иголка выскакивала. Измучился персонал со мной. Главная медсестра даже спросила:
- Из какого города вы такая?
И услышав, что из Новосибирска, вздохнула, добавив:
- Никогда у нас такого не было. Теперь Новосибирск долго помнить будем!
Снаружи храм напоминал средневековую крепость. Толстые стены из крупных почти необтесанных каменных глыб, узкие окошки-прорези высоко под куполом, массивная дверь с чугунными латами.
Я нерешительно потянула холодное кольцо и тяжелый остов приоткрылся ровно на столько, чтобы поглотить меня, и снова закрыться мягко и плотно.
Темно. Тепло. Страшно. Как в животе у Кита.
Поморгала глазами, направив лицо вверх, туда, где должен был быть свет.
В детстве меня, как и всех, спрашивали: «А знаешь ли ты волшебное слово?» — и я с готовностью отвечала: «Знаю! “Спасибо”». С годами я поняла, что высший смысл этого слова — это молитва за ближних. В молодости мне нравилось слово «благодарю», тогда оно казалось признаком интеллигентности и хорошего тона. Позже оказалось, что благодарение — это высшая молитва к Богу и благодарные люди всегда счастливы. А евхаристия, совершаемая на Божественной литургии, так и переводится — «благодарение». Но я хочу рассказать о том, как в моей жизни появилось другое, Богом данное слово, — «прости», способное действительно творить чудеса.
Несколько лет назад у нас на приходе состоялась творческая встреча с поэтом, переводчиком, прозаиком, критиком Анатолием Генриховичем Найманом. Он родился в 1936 году. Пишет стихи с 18-летнего возраста. С 1959 года вместе с некоторыми другими поэтами, среди которых, в частности, был Иосиф Бродский, входил в ближний круг молодых друзей Анны Ахматовой. С 1963 года её соавтор по некоторым переводам и литературный секретарь. Впоследствии автор книги воспоминаний «Рассказы о Анне Ахматовой» (1989).
Когда я в 2008 году переступила порог Спасского храма, то сразу почувствовала тепло и домашний уют. Что же так очаровало меня в этом храме помимо красоты богослужения? Простые и милые мелочи, на которые другой и вовсе не обратит своего внимания. На аналое под иконами лежали красиво вышитые гладью салфетки ручной работы. Некоторые иконы обрамляла ажурная тюль, небольшие столики были покрыты белоснежными покрывальцами с искусно вывязанными крючком кружевами. Я поняла, что женщины, которые следят за благолепием храма, это и есть те самые «белые платочки», не без любви и участия которых храм выжил в самые трудные времена и никогда не закрывался.
В детстве я часто слышала, как моего любимого папу Костю называют «простачком» или «простофилей» умные и самоуверенные люди, знающие, «как надо жить». Я очень переживала, потому что обожала отца, считала его самым лучшим, и обижалась за него. Но, повзрослев, я поняла, что не так уж и страшно, если над тобой подтрунивают или считают недотепой! Ведь люди очень часто смотрят друг на друга поверхностно, не замечая главного в человеке: его души.
Человек с университетским образованием, в прошлом — инженер в институте при оборонном заводе, в настоящее время — кандидат наук, доцент и преподаватель университета, папа внешне мало соответствует привычному для всех понятию «интеллигент»!
