Тайное становится явным, или пока гром не грянет, мужик не перекрестится.

Звонок.

Дисбат (рядом с храмом).

Зовут крестить осужденных солдат.

Еду.

Вначале пьем чай с офицерами в кабинете командира.

Осторожно пытаюсь выведать, с чего они решились на такое дело: солдат крестить.

Молчат, как партизаны.

Говорим о ликвидации ракетной армии в Забайкалье, о развале, о Чечне, о предателях. 

Снова делаю заход: чего у вас тут случилось-то?

Не признаются.

Идем к солдатам. Делаю краткое объявление, забираю желающих. Набралось человек двенадцать.

Беседуем. Парни серьезны и сосредоточены. Раздаю крестики.

Во время крещения абсолютная тишина. Молятся истово.

Причащаю.

Уезжаю.

Спустя месяц, вечером, приходит в храм офицер из того дисбата.

Вдупель. Рыдает у Распятия.

Отвожу его на лавочку. Беседуем.

Друга потерял. Офицера. Сослуживца. Сегодня сорок дней.

Солдат застрелил.

Спустя год дисбат закрыли.