(Из книги "Евангельские беседы)
Логика Евангелия говорит о большей важности тех, кто уже находится в Церкви, а не тех, кому проповедуется благая весть о Христе, но кто, не переступил церковную ограду. По словам апостола Павла: «…будем делать добро всем, а наипаче своим по вере» (Гал. 6:10) или «Если … кто о своих … не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1Тим. 5:8).
В день памяти святого
История жизни и подвигов святого Георгия пришлась на конец третьего века, на времена процветания язычества.
Множество чудес совершил он и после своей смерти.
Чудотворец, равностоятель пророков, сожитель ангелов, соревнитель апостолов, твердейший адаманта – так величают Георгия в святых книгах.
***
Мне, не расставшейся с грехами,
Страстями, бременем отцов,
Мне, оттеснённой лопухами
От стен сверкающих дворцов,
Мне, утопающей в трясине
И замерзающей во льдах,
Мне, умирающей в пустыне
С песком, хрустящим на зубах,
Из книи "Зачем мы здесь?", 2003 г.
Название статьи этой я поставил под знаком «вопроса», чтобы разобраться, прав ли один мой хороший православный знакомый, написавший мне сообщение, в котором данная формулировка была не вопрошанием, а утверждением.
Немного предыстории. Получил я письмо это от моего любознательного адресата, в связи с постом, опубликованном мною в соцсети. В нем шла речь о военнослужащем, который сжигал русскоязычную Библию.
Из цикла "Три ангела"
…Стоит народ. Не гаснут свечи,
Цветам и лицам нет конца.
Для таинства чудесной встречи
Открыты души и сердца.
В жару, в ненастную погоду
Стоят и ждут − сошлись пути…
Куда еще идти народу?
Народу некуда идти.
Идут к Матроне с поклонением,
Как раньше на могилу шли,
За помощью, за исцелением,
За горсткой праведной земли.
Теперь идут к мощам почтенным
В Святой Покровский монастырь,
Чтоб осветить лучом нетленным
К Душе взывающей пустырь…
* * *
Не нам ли, грешным и прогнившим,
Судить других за что-нибудь,
Просить «взыскания погибших»,
Искать к святой Матроне путь?
Господь, я об одном Тебя прошу:
Храни Россию, родину святую.
Все бриллианты сердца приношу
В казну моей России золотую.
Прошу, Господь, не допусти врагов
На землю наших прадедов и дедов,
Благослови страны моей сынов
На праведные, честные победы.
Еще прошу, Господь, не допусти,
Чтоб наш народ был нищим и голодным.
Прости нас всех, молю Тебя, прости…
Пусть будет край богатым и свободным.
Я в храм вхожу, надеясь и скорбя:
Люблю мою Россию бесконечно.
Господь, я об одном прошу Тебя:
Храни и сохрани ее навечно!
Май 2000 г.
Вот моя жизнь, Господи, и вот моя смерть - скажет Богу всякий человек, когда предстанет перед Богом после смерти. Но действительно ли всякая жизнь и смерть могут быть присвоены человеком по умолчанию? Своя - значит присвоенная себе.
Жизнь нам дали (и Бог, и родители), не спрашивая нас - хотим мы или не хотим, т.е. по умолчанию каждый родившийся получает не совсем свою жизнь, ибо это жизнь вообще1. Своей он ещё должен сделать её, родившись второй раз - духовно - собственными усилиями, собственным движением навстречу Жизни. Человек присваивает себе жизнь в процессе жизни.
Бог стучится в сердце, а дьявол в голову.
Прп. Паисий Святогорец
Дом, разделившийся в себе, может ли устоять? Свщ. Писание говорит: «Не устоит». А в чём проблема? Откуда пришло разделение? Из спущенных на страну враждебных единству нарративов. А что удерживало единство до того? Иная реальность? Да, но реальность не стоит без нарратива.
Что такое этот самый нарратив в данном случае? Это некое повествование, навязанное обществу извне посредством технологий влияния и подаваемое как единственно верное - т.е. отражающее реальность. Это установка на то, КАК надо мыслить о том или ином явлении реальности. Кстати понятие «грех» отвечает на вопрос КАК, а не ЧТО. Немудрено, что целостность начинает трещать по швам - грех пришёл в общество, накрутка страстей не может не сработать.
Братья и сестры, сегодня мы прочтем несколько слов из Евангелия о том, как Господь открывает себя ученикам, и успокаивает их, ибо они весьма перепуганы.
Ибо все видели Его и испугались. И тотчас заговорил с ними, и сказал им: «Ободритесь. Это Я, не бойтесь»
Запомним, какие правильные слова: «Это Я, не бойтесь». Мало ли, что еще случится со мной, и с вами. Мало ли, где нам еще придется испугаться, встревожиться, напрячься, покрыться мурашками, вспотеть среди холодной зимы. Хорошо бы, чтобы слова эти были в ушах наших, и в сердце нашем: «Это Я, не бойтесь».
Не надо бояться, Господь здесь: «вы собраны во имя Моё, Я ваш, вы Мои - это Я, не бойтесь».
Из дневников
Наверное можно начать от противного: Родина — не идол, нельзя позволять превращать служение Родине в служение идолу. Служение Родине — это форма служения Богу, иначе вырождение и гибель неизбежны.
Ближе всего к понятию «родина» понятие «народ» (слова «народ» и «население» — про разное). Как говорил свт. Иоанн Златоуст, народ — это святые, а не толпа народа. При этом каждый человек — носитель измерения святости (т.е. Я в Боге и для Бога или Я стремящееся к Богу), но это измерение может быть в нём актуализировано, забыто и закрыто или отвергнуто и обращено вспять. Так и с родиной обстоит дело, потому эту (настоящую, дающую жизнь в высоком измерении) Родину пишут с большой буквы.
Ложь страшна тем, что умеет накапливаться. Накапливаясь, она становится большой, и со временем её в мире наберётся столько, что станет возможным появление сына лжи и человека греха — антихриста. Когда он родится, получится, что мы все — люди — его родим, благодаря накоплению наших общих беззаконий в «Банк оф диавол». Появлению антихриста должно предшествовать многовековое упражнение в нечестии. Он будет худшим плодом человечества и воплощённым демоноподобием, на которое люди способны.
Почему евреи не узнали и не признали Христа? По той же причине, по которой христиане не узнáют антихриста. А ведь в основной массе своей не узнáют! Клюнут на его дешёвые чудеса и сладкую риторику.
Христа нужно было познавать «по духу святыни». Его же пытались познать по шкале заранее известных внешних признаков: чей сын, где родится, что должен сделать - и так далее.
Из дневников
Человечность — всегда подвиг, ибо она растёт из Бога. Христос подарил её нам своим подвигом, и усваиваем её мы только посредством подвига — возвышения над самим собой, преодоления своей малости и ограниченности. Мы словно забыли об этом, и потому люди подвига уже чуть ли не смешны в глазах многих, во всяком случае подвиг — это нечто устаревшее, мало кому интересное, даже глупое. Потому и человечность так редка в наши дни. Особенно системная, социальная. А ведь человек — существо социальное, и не только, не столько в смысле стайное, сколько в смысле получения человечности как некоего культурного опыта. Который легко можно реверсировать, т.е. обратить в противоположную сторону. Культура легко превращается в антикультуру — теми же методами, и точно так, как социум творит человека, он может расчеловечивать — теми же путями и методами.
– Господи, посети богословов! –
Воскликнул некий поэт.
… Но Бог не привык ходить
Где попало…
Догматы указывают точку стояния внутри, из которой виден Бог
Постистория, постполитика, постнаука, постчеловечество, постхристианство...
Чем отличается христианин от постхристианина? У них Христос разный. И какой же истинный? Или это установить невозможно, потому что у каждого свой Христос, как и постистина у каждого своя?
Путаница в головах велика. Ещё бы, время-то, как сегодня говорят, «постдогматическое», критерии оценивания, что истинно, что ложно исчезают на глазах. Ещё немного, и мало кто сможет даже понять, о чём говорят великие святые.
Где те, с кем чашу я делил Причастья,
Кому служил, от боли защищал?
Кто так трезвонил о церковном братстве,
А стал я больше, – то́тчас ускакал.
Где те, кому я чай носил с печеньем?
И за кого вне смены выходил,
Где те, кто врал про наше единенье,
А оказался – мимокрокодил!
Вечное мыслят вечным в себе, а не невечным. Описания вечного, которыми все пользуются, добыты теми, кто видит вечное вечным в себе — это и есть откровение. И понять его по-настоящему можно только вечным в себе. В этом ловушка для тех, кто пытается своим рациональным, ограниченным умом мыслить о немыслимом.
* * *
Догматы — это не просто выверенные словесные формулы, в них зафиксирована точка стояния внутри, из которой видна Истина. Догматы дают возможность пережить непосредственный опыт Бога, ибо стояние в догмате — это предстояние перед Богом. Надо только открыть сердце и глядеть во все глаза из ума в сердце, где ждёт у дверей Христос. Догматы — запечатлённый в словах слепок пути к Богу. Смысл догматов — не интеллектуальный, а, прежде всего, духовный.
Когда наш ум устроен правильно, он способен лицезреть истинные смыслы (догматы предлагают уму правильное положение), и через это созерцание истинного в своём уме человек приобщается к той Истине, что превыше его ума. Подлинные образы (представления) реальности в нашей голове — реальны, они не только субъективны, но и объективны. Сквозь догматы просвечивает инобытие, и мы в пространстве догматов можем к нему прикоснуться. Именно такое прикосновение важно в деле духовного становления личности.
Догматы указывают точку стояния внутри, из которой виден Бог и в которой можно к Богу прикоснуться умом — лично, без посредников.
Чтобы что-нибудь видеть, надо, как минимум смотреть на то, что следует видеть. Если смотришь направо, не видишь того, что слева, даже если тебе кажется, что ты в курсе всего что слева происходит.
Есть и другой нюанс. Если мы рассматриваем сложное явление, то важно куда именно мы смотрим. Так, если мы фокус внимания направили на нос человека, мы не видим его ботинок. Если смотрим на ботинки, не видим выражение его глаз.
Чтобы оказаться в ложной реальности, достаточно исказить своим вниманием, которое к тому же грамотно направляется манипуляторами, акценты. Если вообразить себе человека, но фокус внимания держать на его носу — человека не увидишь, но только его нос. Только! И будешь уверен, что этот человек именно так выглядит, забыв, что это ты сам на него так смотришь. Гений Гоголя предупреждал нас об этом...
Технологии оболванивания построены зачастую на этом. Внимание привлекается к чему-то незначительному, чтобы отвлечь внимание от чего-то важного, что совершается незаметно. Или внушается иллюзия всезнайства, когда человек на самом деле мало осведомлён. Но ему кажется, что изучать тему незачем — и так всё понятно... Потому смирение спасает от многих уловок технологов, а самомнение, наоборот, попадается на все их крючки.
На уроке в воскресной школе дети вдруг спросили:
– А почему ученые говорят, что миру не семь тысяч, а миллиарды лет?
Какие неожиданные вопросы задают восьмилетние дети! Отвечала я довольно сумбурно, параллельно молясь и собираясь с мыслями. Но дети, кажется, поняли всё правильно. Слава Богу! Смысл ответа был такой.
Наука изучает естественные законы жизни. А духовная область для нее недоступна. Поэтому наука не может ни опровергнуть, ни подтвердить то, о чем говорится в Библии.
Обратите внимание, что Иоанна Затворника ненавидели за настоящесть, за несовпадение реальной святости с представлениями о ней у людей.
Из дневников
Не надо стараться быть умным, надо стараться быть верным. И не каким-то там убеждениям или стереотипам верным, а Христу. А это значит, что без богопознания как богообщения, без личной встречи со Христом быть христианином невозможно*.
* * *
Именно стараясь быть умными, мы творим множество глупостей, порой роковых.
Здравомыслие — это совесть, а не интеллект. Движение к здравомыслию — это путь очищения совести.
* * *
Человека хранят не знания, а верность песне своего сердца — Христу.
