Проповеди

Братья и сестры, сегодня мы прочтем несколько слов из Евангелия о том, как Господь открывает себя ученикам, и успокаивает их, ибо они весьма перепуганы.

Ибо все видели Его и испугались. И тотчас заговорил с ними, и сказал им: «Ободритесь. Это Я, не бойтесь»
Запомним, какие правильные слова: «Это Я, не бойтесь». Мало ли, что еще случится со мной, и с вами. Мало ли, где нам еще придется испугаться, встревожиться, напрячься, покрыться мурашками, вспотеть среди холодной зимы. Хорошо бы, чтобы слова эти были в ушах наших, и в сердце нашем: «Это Я, не бойтесь».

Не надо бояться, Господь здесь: «вы собраны во имя Моё, Я ваш, вы Мои - это Я, не бойтесь».

                                          «Не нам, не нам, Господи, а Имени Твоему» [1]

Бог  Наш, Который на небесах, и на земле, все что захотел сотворил,[2] не является отвлеченной абстракцией, а существует в реальном  единстве трех Ипостасей и  Лиц - Отца, Сына и Святого Духа, и  имеет Образ и Имя.  Сущность Бога непостижима и неописуема  и познать Бога стало возможным  лишь в Слове, которое стало Плотью.[3] Предвечное рождение  Сына от Отца - есть Личностная сущность Божественной Троицы.

                          «Блажени чистии сердцем: яко тии Бога узрят».

                                                                      «Сеявшие со слезами, будут пожинать с радостью» (Пс.125;5)

  Из года в год 9 мая мы приходим на воинские братские могилы, мемориалы памяти павших защитников Отечества. Вот уже 72 года в эти пасхальные весенние дни мы приходим помолчать в минуте скорби об убиенных воинах на поле брани. Помолчать, чтобы прикоснуться памяти об ушедших в вечность отцов и матерей, погибших в годы Великой Отечественной войны. Помолчать, чтобы услышать, как звучит тишина, как вздыхает утрата, как призывает колокол нашей совести, чтобы не предать забвению тех, перед которыми мы в вечном долгу. В долгу за жизнь и свободу на родной земле, где каждая пядь земли полита кровью павших в бою воинов наших. Миллионы их имен записаны на небесах. Если бы молчать за каждого павшего солдата по минуте, мир бы молчал полстолетия.

Согласно определению Священного Писания Церковь есть Тело Христово (1 Кор. 12:27). Как правило, мы воспринимаем данную характеристику Церкви как отвлеченное философское понятие. Мы приблизительно понимаем, о чем идет речь, но мало чувствуем онтологическую суть апостольских слов. И в этом отношении мы заметно отличаемся от верующих апостольской общины, которые очень ярко переживали эту важнейшую сторону природы Церкви.

Смерть может быть приношением Господу, а может быть бессмыслицей. Так говорит нам Священное Писание. Например, незадолго до своей кончины апостол Павел написал: «Я уже становлюсь жертвою, и время моего отшествия настало» (2 Тим. 4:6). Греческое выражение, переведенное как «я уже становлюсь жертвою», буквально означает «я уже возливаюсь». Здесь используется греческий глагол, обозначающий возлияние жертвенной крови на жертвенник. Получается, что апостол осмысляет свою приближающуюся смерть как жертвоприношение.

Комментируя данное место, блаженный Августин пишет: «Павел говорит, что отдается на заклание, а не что умирает; не то чтобы тот, кого отдают на заклание, не умирал, но не всякий, кто умирает, отдается на заклание». Итак, смерть может быть приношением Богу, но такую смерть надо заслужить. «Не всякий кто умирает, отдается на заклание» — т.е. не всякая смерть прославляет Господа.

Церковь, подготавливая нас к празднику Рождества Христова, в Неделю перед Рождеством предлагает в уставном литургическом чтении родословие Спасителя, из Евангелия от Матфея. Как известно, родословие по Матфею подчеркивает человеческую природу Христа, а родословие по Луке — божественное происхождение Сына Божьего. Христос входит в земную родословную, и Сам Себя называет Сыном Человеческим. Рождаясь на земле, Христос становится нашим родственником, а мы — родственниками Богу через Христа. Стоит несколько раз проговорить про себя эти слова: «мы родственники Богу, а Он наш родственник», — чтобы хоть отчасти прочувствовать их огромное значение. Это смысловая бомба, которая полностью не вмещается в разум, и взрывает сознание всякий раз, когда об этом думаешь.

Скорби очищают нас. Через скорби мы уподобляемся Христу и чтобы угодить Богу и приносить жертву Господу в правде, нужно очистить себя, как ювелир очищает золото и серебро. У пророка Малахии есть такие слова: «Он — как огонь расплавляющий и как щелок очищающий, и сядет переплавлять и очищать серебро, и очистит сынов Левия и переплавит их, как золото и серебро, чтобы приносили жертву Господу в правде (Мал. 3:2-3).»

Мы знаем многих подвижников, которых прославил Бог, проведя через горнило испытаний, скорбей и болезней, неся «иго» и «бремя» Христово, научаясь от Него кротости и смирению. Сегодня мы чтим память прп. Авраамия Ростовского. Прп. Авраамий угодил Господу тем, что отсекал страсти, которые воюют на плоть, стяжал дела Духа, которые противятся делам плоти. Те, кто живут по плоти, Богу угодить не могут. Евангелие учит нас, что невозможно работать двух господам, Богу и мамоне.

«Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано „неведомому Богу“. Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам. Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет» (Деян. 17:22-24). Эти слова сказал апостол Павел, обращаясь с проповедью христианства к жителям Афин. Город был центром древнегреческой культуры и религии; в нем Павел, прогуливаясь, нашел между идолами жертвенник «неведомому Богу». Блестящий миссионерский ход апостола, начавшего разговор о Христе похвалой язычникам за их «особенную набожность», не был случаен.

Политикам, дипломатам и проповедникам хорошо известен один важный принцип успешного диалога: беседа всегда должна строиться на какой-то общепринятой основе. Необходимо что-нибудь такое, в чем обе стороны между собой уже согласны, иначе разговор не получится. Учением, содержащим общие для Павла и языческих интеллектуалов положения, могла быть и стала философия Платона и Аристотеля, которые еще в четвертом веке до Рождества Христова вплотную подошли к идее единого Бога — Демиурга, творца вселенной. Павел, получивший прекрасное образование, знал об этом и воспользовался достижениями греческой мысли для проповеди Евангелия. Поэтому первую часть Павловой речи греки слушали спокойно — учение о едином Боге было им знакомо.

Иосиф Прекрасный достиг большой славы. Но вначале перетерпел злодейство братьев и продажу в рабство. Затем, домогательства хозяйки и тюремное заключение по навету. Величие прошло через огонь, как очищаемое золото.

Синусоида жизненной линии: счастливое детство, чудесные сны — продажа в рабство, тюремное заключение — приближение к фараону, довольство и слава — явно пророчествует о Христе. И там, и там незаслуженное страдание, перенесенное без злобы, предшествует великой славе.

Моисею в детстве угрожала насильственная смерть. Как Иорданские воды открывают Евангельский рассказ Марка, так путешествие в осмоленной корзинке по Нилу открывает жизнь Моисея. Потом были сорок лет жизни в «золотой клетке» — во дворце фараона. Потом еще пастушеских сорок в горах со скотом. И, наконец, еще сорок в пустыне с народом. Жизнь Моисея так длинна и насыщена, что, разделенная на тысячу частей, она сохранила бы неподъемную тяжесть для обычного человека в каждой своей тысячной доле.

Даниил тоже толковал сны, и тоже был в рабстве. Конечные судьбы мира открывались ему; цари, чья тень наводила ужас, приклоняли к его словам свое ухо. Зависть рыла ему яму. Точнее, зависть использовала уже вырытую яму со львами для истребления мудреца и праведника.

Известно, большие стихии всегда безмолвны. Горная река мелководна, но быстра и шумная, а впадая в море и океан, растворяется в молчании. В безмолвии внемлют небу высокие горы, леса и степи. Безмолвие хранит пустыня. Человек, стажавший благодатное небо, становится окрылен духовно, мысленно возносится горе, не разменивается на трескот и щебетание мелких пернатых, но подобно парящему орлу приближается к солнцу. Кто из человек может уподобиться тому, о ком сказано «чего ходили в пустыне видеть? Трость ли ветром колеблему, человека в мягкие ризы облечена? Пророка ли? Говорю вам: и больше пророка. Сей же есть, о нем писано: посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим,который уготовит путь Твой пред Тобою.

Неделя за неделей, мы вспоминаем каждую субботу наших усопших родственников. Какое счастье, что Церковь в Великий пост дала нам дни особых молитв, в которые мы можем  всецело уделить внимание умершим сродникам, всем от века почившим православным христианам.

Как это важно — молиться за этих людей, за людей, которые наши братия и сестры во Христе, которые прожили свою жизнь, кто-то долгую жизнь, кто-то совсем-совсем короткую, но все они преставились пред Лице Господа, то есть прошли тот путь, по которому каждому из нас рано или поздно придется пройти. Они знают, что нас ждет, а значит — их молитвы полезны для нас.

А наши молитвы нужны им. Вот мы обращаемся к святым, мы просим: «Святителю отче Николае, моли Бога о нас грешных» или «Преподобный отче Серафиме, моли Бога о нас грешных, помоги нам», «Пресвятая Владычица Богородица, спаси нас грешных» — и вот так мы молимся.