Вы здесь

Повести

Ладони с ароматом цветочного ладана

ЕКАТЕРИНА МАКСИМОВНА.

У Екатерины Максимовны было двое детей: Пётр, четырнадцати лет и Иванушка - трёх. Работала она учительницей в школе и сама была хоть куда: и мастерица, и хозяйка ладная, и красотой не обижена. Один изъян-разведена. Развелась она по своей воле, без особого желания мужа. Ночные визиты мужа домой с друзьями и подругами, гулянки по случаю встречи очередного земляка, так утомили Екатерину Максимовну, что свободу, которую так настойчиво, просил «горный орёл», она дала. «Горный орёл» после этого долго не появлялся и Екатерина оформила разводные документы. По приезду «орла», она показала где ему надо расписаться и унесла документы на окончательное решение суда. После развода Екатерина ещё потужила о не сложившемся счастье и окунулась с головой в свою жизнь, в которой жили её ученики и собственные мальчишки. Свои дети кроме ежеминутного внимания требовали ещё и ежедневного питания. В школах уже начали задерживать зарплату. Екатерина прилагала массу усилий, чтобы что-то заработать. Кроме уроков в школе она вела ещё кружки макраме и вязания в доме культуры, мыла полы в церкви, шила и, даже стирала на уже появляющихся богатых. Просто, как в дореволюционные времена, хотя на дворе был уже 1992-ой. Вот в такое кипучее и ответственное время, ей и встретился Михаил Кузьмич. Да что встретился. Просто школьная подруга в гости пришла с мужем, а муж её - с другом.

В семье не без у рода

Я ехал в пригородной маршрутке на литургию. За окном мелькали берёзовые рощи, радующие глаз долгожданной зеленью. Ещё совсем нежной, не набравшей силу. Пасха в этом году ранняя, а весна запоздала на добрые полмесяца. Только-только к Троице берёзы опушились робкой листвой.

Ситкалидак

Чем дольше жил старый Спиридон, тем меньше он любил разговаривать.

Целыми сутками он мог сидеть в своем кресле и молчать. Велюр подлокотников местами уже поистерся, и оттого ткань стала почти сродни его шершавой неровной коже. Спиридон задумчиво поглаживал старые подлокотники, словно кресло это было продолжением его самого.

В Одессу к батюшке Ионе

БЕДА

Первый рассказ раба Божия Иоанна

Папа мой из уральских казаков. Недавно прочитал, казаки-уральцы в большинстве своём придерживались старой веры. Гнула их власть, притесняла два века, а поди ж ты – грянула революция и не поддались на приманку коммунистов о создании рая на земле. Из всех казачьих войск уральцы самыми преданными оказались царю-батюшке и Отечеству. Не пошли в красные под лозунгами «Власть советам» и «Грабь награбленное».

Парадная на улице Гоголя

Надо любить всех, но если это не под силу,

хотя бы надо желать всем добра.

Преподобный Гавриил (Ургебадзе)

Два слова в качестве предисловия

Жизнь меняется на глазах. Каких-то лет пять назад хороший знакомый при встрече на улице подаст руку, пожелает здоровья, скажет добрые слова. Ты с радостью ответишь тем же. Сегодня тот же знакомый из уважения к тебе освободит ухо от наушника, дабы услышать твоё «здравствуй». Если степень уважения сравнима с той, которая раньше подвигала его снимать в поклоне шляпу или другой головной убор, сегодня он вытащит из ушей оба наушника. Дескать, для вас готов на всё.

Яблоки для патриарха

Входите тесными вратами, потому что широки

врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими.

Евангелие от Матфея (7:13)

Глава первая

Встреча на православной ярмарке

В нашей кипучей жизни православная ярмарка явление, которое не могу назвать ординарным. Есть митрополиты, наложившие запрет на проведение подобных мероприятий в границах своих митрополий. Дескать, вера и торговля несовместимые понятия, Господь Иисус Христос изгнал торговцев из храма, а мы пытаемся запрячь в одну телегу коня и трепетную лань, духовность и товарно-денежные отношения. Вступать в горячий спор по данной теме не имеет смысла, безусловно, торговля есть торговля, она живёт по закону выгоды, и ничего тут не попишешь. Где деньги, там имеет место быть неприкрытая корысть, да и мошенничество, которого не удалось избежать православным ярмаркам, вплоть до пребывания на них псевдомонашествующих.

Питер. Только по любви

                             Эпиграф

Расскажи мне что в сердце скрываешь ты, 
Где пропадаешь ты? Может быть встретимся?
Перестань хитрить и разводить мосты,
Мы перешли на "ты", пусть даже не верится.

Счастье моё, доставай свой старый путеводитель.
Я знаю город любви не Париж, а дождливый Питер.
Счастье моё, раскрывай свои координаты.
Я знаю там где любовь - лучшие в мире закаты.

 

Z.I.M.A., "Питер"

 

Она сделала глубокий вдох, закрыла глаза и шагнула в небо.

1

Выживание. (Или игра в Адама.)

Раскаленный песок обжигал подошвы ног. Что бы сделать новый шаг приходилось чуть разгребать его ступней, и только тогда наступать, потому что под верхним слоем песок уже не такой горячий . Можно было конечно идти по краю моря, там, где прибой лижет берег, но песок тут рыхлый и ноги вязнут в нем, словно в сугробах снега. Так быстро устаешь. Иногда, впрочем, неизвестно отчего, попадались участки, где песок был плотный, спрессованный, ступать по такому было райским наслаждением, словно шагаешь по земляной проселочной дороге, укатанной автомобилями, но только очень гладкой, и прохладная вода периодически омывает ноги по щиколотку.

Николушка (Полная версия)

Отец Николай сидел на лавочке возле храма.

Его лицо — простое и доброе лицо сельского священника — отражало всю его жизнь. Солнце — выжгло волосы, позолотило бороду и усы, ветер — сделал грубой кожу, труд иссушил щеки, а вера — осветила глаза. Глаза батюшки мягко, ласково, приветливо и как-то по-особенному кротко смотрели на этот мир и улыбались.

— Отец Николай, что домой не идешь? — окликнула батюшку баба Клава — седенькая раба Божия, закончив прибирать после службы церковь.

Николушка. Продолжение 5.

ГЛАВА 7. НА ОЗЕРЕ

Ну и напасть свалилась на бедную голову Ивана Тихоновича! Нет, право, вот и не верь после того в приметы. А началось все с того, как в лесу ни с того ни с сего завопила неясыть. И это-то утром, когда совы обычно спят. Иван Тихонович охотник бывалый, любой шорох в лесу может опознать, а уж крики птиц и следы животных – о том и говорить не стоит, охотник всё одно, что хороший пес, но от пронзительного крика неясыти у него по спине побежали мурашки.

Николушка. Продолжение 4

ГЛАВА 5. ВИЗИТ

Когда на дороге показались две лошади, деревенские мальчишки бросили лапту и как горох рассыпались по своим домам. Нет, лошадей они не боялись. В деревнях лошадь – верный друг и помощник. Но люди… Всадники в милицейской форме не предвещали ничего хорошего.

Два офицера – один совсем юнец с едва пробивающимися усами на мягком округлом лице, (видно сам из деревенских), второй постарше, со строгой морщиной на переносице, заехав в село, перешли с рыси на шаг и теперь медленно и важно шествовали по враз опустевшим улочкам Сондуги. Молодой офицер довольно улыбался, озираясь по сторонам и замечая, как дергаются занавеси в избах, за которыми подглядывали бабы.

Николушка. Продолжение 3.

ГЛАВА 3. РАЗГРОМ

Еще помнили сельчане Сондуги, как собирали деньги на то, чтобы расширить свой Христорождественский храм. Как в 1908 году, наконец, завершили пристройку нового теплого придела. Как долго готовились к его освящению, которое должно было стать настоящим сельским праздником, как мыли и украшали храм цветами, как встречали колокольным звоном Владыку и какой, наконец, торжественной была та служба, на которой служили епископ и несколько священников из соседних приходов. Они не забыли, как тогда радовались, как поздравляли друг друга и как думали, что слава Богу, теперь на службе будет не так тесно, а в пределе есть место, чтобы поставить купель для крещения младенцев.

Николушка. Продолжение 2

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. 1920-1958

 

ГЛАВА 1. ПЕРЕМЕНЫ

Ранехонько начинается день в деревне. Еще солнце не встало, а надо уже кормить скотину, да выгонять её в поле. Надо топить печь, готовить еду, ставить хлеб. Пока еще не слишком жарко – надо идти на огород или на пашню. И так весь день – одно тянется за другим, как в часовом механизме. Только вечером, когда солнце уже начинается клониться к горизонту, а в теле появляется сладкая усталость от труда, наступает небольшое затишье. Мужики, смыв в озере пот, закуривают табак. А бабы выходят на улицу посудачить.

Николушка. Начало

ПОВЕСТЬ О БЛАЖЕННОМ СТАРЦЕ НИКОЛАЕ ТОТЕМСКОМ

ГЛАВА 1. ДЕДУШКА

Отец Николай сидел на лавочке возле храма.

Его лицо – простое и доброе лицо сельского священника – отражало всю его жизнь. Солнце – выжгло волосы, позолотило бороду и усы, ветер – сделал грубой кожу, труд иссушил щеки , а вера – осветила глаза. Глаза батюшки мягко, ласково, приветливо и как-то по-особенному кротко смотрели на этот мир и улыбались.

- Отец Николай, что домой не идешь? – окликнула батюшку баба Клава – седенькая раба Божия - закончив прибирать после службы церковь.

- Да я дома. – откликнулся священник.

- И то. – согласилась старушка и, вытерев руки об подол, села рядом, продолжила:

- Давеча видала я Николку твоего, сиротку. Кур гонял.

Святой и разбойники

Повесть о Святителе Иоасафе, епископе Белгородском

«Ты взойди, взойди, солнце красное,
Обогрей ты нас, добрых молодцев!
Мы не воры, эх, да не разбойнички,
Стеньки Разина мы работнички…»

Звонкому голосу молодого песельника вторили глухой плеск воды под мерными ударами весел, хлопанье паруса да пронзительные крики чаек, носившихся в багровом закатном небе над Волгой. Я лежал на мягком узорчатом персидском ковре, облокотившись на седло, шитое серебром и жемчугом, и смотрел, как пируют после удалого набега мои верные товарищи. Что ж, нам есть чему радоваться. Ведь сегодня мы захватили знатную добычу — персидский корабль, до самых бортов груженый золотом, дорогими тканями да камнями самоцветными. Все поделили между собой мои разудалые молодцы. А самое ценное сокровище, что везли на том корабле, досталось мне, атаману — прекрасная Зейнаб, дочь царя персидского. Вот она сидит на ковре рядом со мной, кутаясь в златотканую чадру, то ли от ветра, то ли от страха. Не бойся меня, красавица — атаман Иоасаф Волжский грозен лишь для врагов. А для тебя ничего не пожалею, буйну голову отдам. Но коли ты мне изменишь, брошу я тебя в Волгу, как мой старший товарищ Стенька Разин бросил ту персидскую княжну…

Божий дар

«Приносили к Нему детей, чтобы Он прикоснулся к ним; ученики же не допускали приносящих. Увидев то, Иисус вознегодовал и сказал им: пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие. Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него. И, обняв их, возложил руки на них и благословил их»

  Евангелие от Марка, глава 10, стихи 13-16

ВСТУПЛЕНИЕ

Эта книга – о моем сыне. О его первом вздохе, первом крике, первой улыбке, первом шаге, первом слове – обо всем первом. И не только о первом, но и о дальнейшей его жизни – до пятилетнего возраста.

И даже о том, как я впервые о нем узнал, хотя он еще не родился.

Но лучше – обо всем по порядку.

Источник

Павлу Лаврову исполнилось тридцать три года, когда научно-исследовательский институт, в котором он работал старшим научным сотрудником, упразднили. Нельзя сказать, чтобы он запаниковал (разговоры о закрытии института шли последние два-три года), но остаться без работы человеку семейному, у которого на руках двое детей, не очень-то приятно. Правда, тыл в некоторой степени был обеспечен (жене увольнение на работе пока не грозило), однако для Лаврова это служило малым утешением, тем более и зарплата у нее была небольшая.     

Ловцы душ, или Приключения сновидца

В дождливый сентябрьский день по ухабистой дороге, справа и слева от которой тянулись унылые пустоши, окаймленные на горизонте траурной лентой хвойных лесов, медленно, словно крылатое насекомое, прибитое к земле непогодой, двигался автобус, серый от придорожной грязи и пыли, с вмятинами на боках. Вдруг он остановился. Водитель чертыхнулся. Некоторое время он сидел в кабине, пытаясь завести заглохший мотор. Однако все его усилия были напрасными — мотор прерывисто стрекотал и вновь замолкал. Тогда водитель выскочил из кабины…

— Черт возьми! — процедил сквозь зубы пожилой человек с обрюзгшим лицом и пробивающейся на подбородке темной щетиной. — Уже второй раз останавливаемся. Что за чертовщина?

При этих словах сидевший рядом с ним темноволосый худощавый юноша в круглых очках и болоньевой куртке словно очнулся от раздумий, в которые он был погружен всю дорогу, вскочил со своего места и вышел из автобуса. Некоторое время он обреченно смотрел, как водитель, яростно чертыхаясь, копается в моторе. А затем, несмотря на моросящий холодный дождь, быстро зашагал по дороге.

Из страны далече (полный вариант)

Глава 1. БЕЗДНА

Тоня сидела у иллюминатора и смотрела на небо. Синее бездонное небо. Сверху. Снизу. Вокруг. Бездонность манила и одновременно тревожила душу. Она затягивала Тонин взгляд, и растворяла в себе мысли, чувства и всё бытие девушки. Словно кроме этого бескрайнего неба ничего и нет. Ничего и не было. И никогда, никогда уже не будет.

И как-то больно-сладко щекотала внутри уверенность, случись, что сейчас с самолетом, Тоня даже не испугается, не поведет бровью, а просто —  закроет глаза и соединится с этим небом.

На стране далече (Начало)

Тоня сидела у иллюминатора и смотрела на небо. Синее бездонное небо. Сверху. Снизу. Вокруг. Бездонность манила и одновременно тревожила душу. Она затягивала Тонин взгляд, и растворяла в себе мысли, чувства и всё бытие девушки. Словно кроме этого бескрайнего неба ничего и нет. Ничего и не было. И никогда, никогда уже не будет.

И как-то больно-сладко щекотала внутри уверенность, случись что сейчас с самолетом, Тоня даже не испугается, не поведет бровью, а просто — закроет глаза и соединится с этим небом.

Страницы