Статьи

9 апреля 1883 года, в Москве родился Иван Ильин. На его долю выпало немало испытаний. В 1922 году вместе с другими учеными, философами, медиками и писателями вынужденно покинул Россию. Много болел. Дважды все начинал с нуля: 16 лет прожил в Германии, столько же — в Швейцарии. Здесь же, в Богом забытом Цолликоне под Цюрихом, великий русский мыслитель нашел свой последний приют. И в самых радужных мечтах он не чаял вернуться в Россию. Даже после смерти.

Должно было пройти больше полувека, чтобы это случилось. Нужно было, чтобы поменялись правители, эпоха, страна, сознание людей наконец... Но даже в начале ХХI века идею о перенесении праха Ивана Александровича из Швейцарии в Россию считали утопией. И лишь немногие думали иначе. Среди них — Елена ЧАВЧАВАДЗЕ, вице-президент Российского фонда культуры, автор и продюсер документальных фильмов о судьбах русских в России и за ее пределами.

О трудной дороге домой Ивана Ильина Елена Николаевна рассказывает в интервью...

Н. С. Лесков о церкви и духовенстве

«А вы не называйтесь учителями,
ибо один у вас Учитель — Христос»
(Мф. 23:8)

Постоянные религиозно-нравственные устремления Николая Семёновича Лескова (1831—1895) становятся особенно интенсивными начиная с середины 1870-х годов и не ослабевают до конца его творческого пути. В те годы, которые писатель именовал «временем разгильдяйства и шатаний»¹, когда, «куда ни толкнись, всюду находишь какую-то беспорядочную суету и сутолоку» (11, 587), Лесков совершал свой подвижнический труд, свою, говоря религиозным языком, «брань»: важно было восстановить поруганный и почти утраченный идеал. В этих условиях наиболее остро стоял вопрос о Церкви и о роли духовенства.

Представляя к публикации малоизвестную статью Николая Семёновича Лескова (1831—1895) «Торговая кабала» (1861), издававшуюся всего один раз со времени её первой публикации, выражаю уверенность, что это произведение не только не утратило своей злободневности, но — наоборот — звучит более чем современно.

В заглавии лесковской статьи — универсальное название сегодняшних социально-экономических отношений, официально и открыто поименованных «рыночными». Метастазы этого торжища гипертрофированно разрослись и поразили насквозь государство и право, политику и экономику, науку, культуру и искусство, образование и здравоохранение — все без исключения сферы жизни, в том числе духовно-нравственную. Торгашество и продажность стали «нормой», устойчивым атрибутом, основной приметой нашего «банковского» (по лесковскому слову) периода. Пресловутый всепроникающий «рынок» гротескно персонифицировался, превратился в некий идол, адское чудовище. Оно заглатывает и пожирает людей, перемалывает в своей ненасытной утробе всё здоровое и живое, а затем извергает вон и снова питается отработанными продуктами своей жизнедеятельности в этом нескончаемом круговороте «торгового дерьма в природе».

Роман И. С. Тургенева «Отцы и дети»

Конфликт поколений в «Отцах и детях» (1861) И. С. Тургенева с поверхности текста переходит во внутренние, глубинные пласты романа. За внешней сюжетной основой встают проблемы религиозно-философские, и главная из них — о жизни и её сокровенном смысле.

Размышления о мимолётности жизни; сознание того, что каждый неизбежно встретит смерть один на один; метафизическое одиночество (космический пессимизм), свойственные складу тургеневского художественного мышления, постепенно преодолеваются на путях признания высшей трансцендентной сущности человека. Тургенев уверен, что «только с духовным началом, с идеалами может так глубоко сочетаться наш дух, наше мышление». Ощущение причастности к всеобщей вселенской гармонии Божьего мира расширяет духовные горизонты личности, которая уже не столь трагически ощущает свою «временность» и «конечность», предчувствуя себя сродни чему-то «высшему» и «вечному». Без образа Божия жизнь безбожна, безобразна и безóбразна. Писатель осознаёт духовную высоту христианского чувства, церковной традиции.

Н. С. Лесков о браке и семье

Николай Семёнович Лесков (1831—1895) — выдающийся мастер художественного слова — оставил нам в наследие непреходящие идеи о человеке и мире. Говоря о Лескове, академик Д. С. Лихачёв подчёркивал неисчерпаемость «всей гаммы сочувствия и любви, которая свойственна творчеству писателя». Художник был наделён способностью «к глубокому проникновению в святая святых человека». «Я очень люблю литературу, — признавался Лесков, — но ещё больше люблю живого человека с его привязанностями, с его нервами, с его любовью к высшей правде». Самобытный, духовно самостоятельный художник постоянно подчёркивал «своё уединённое положение» — как в жизни общественно-политической, так и в решении социально-этических вопросов. Писатель интересен прежде всего независимостью своих воззрений, основания которых — любовь к ближнему, деятельное добро — оставались неизменными.

В рассказе «Пламенная патриотка» писатель вспоминал: «Я был за границею три раза, из которых два раза проезжал «столбовою» русскою дорогою, прямо из Петербурга в Париж, а в третий, по обстоятельствам, сделал крюк и заехал в Вену». Эти «обстоятельства» — поездка летом 1884 года в Мариенбад, где писатель лечился целебными водами. История пребывания здесь нашего славного земляка достаточно показательна и заслуживает внимания.

Лескову был оказан самый тёплый, дружественный приём. Глубокое уважение к русскому автору проявили местные власти. «Немцы ко мне очень благосклонны, — делился он своими впечатлениями в письме к редактору «Исторического вестника» С.Н. Шубинскому, — так что даже заставили завидовать мне настоящих генералов, которых теперь много привалило из Франции.

О философе Алексее Лосеве рассказывает его спутница жизни Аза Тахо-Годи

Масштабом личности и мысли сравнить Алексея Лосева в советский период философии не с кем. Говорят о нем просто: «Глыба. Сфинкс. Тайный монах». Его спутница жизни и ученица Аза Тахо-Годи, автор культового для любого гуманитария учебника «Античная литература», рассказывает о том, каким был Алексей Федорович в жизни.

Шапочка Мастера

— Аза Алибековна, это правда, что Лосев был одним из прототипов булгаковского Мастера?

— Преувеличение. Речь идет, собственно говоря, не о самом Мастере, а о его знаменитой черной шапочке с буквой М. Лосев тоже носил черную шапочку. Многие считали, что это академическая традиция. Но это была монашеская скуфья, которую он надел после тайного пострига 3 июня 1929 года. У Булгакова был друг Павел Сергеевич Попов, университетский товарищ Алексея Федоровича. Попов курсировал между двумя этими полюсами — Булгаковым и Лосевым — и мог описать Михаилу Афанасьевичу лосевскую судьбу и облик.

Николай Семёнович Лесков (1831—1895) в одном из писем открыто выразил свою независимую писательскую позицию: «я верую так, как говорю, и этой верою жив я и крепок во всех утеснениях. Из этого я не уступлю никому и ничего — и лгать не стану, и дурное назову дурным кому угодно». Редактору газеты «Новое время» А. С. Суворину Лесков писал: «Довольно и того, что я остался для знающих меня добропостроенным и честным человеком».

В эпоху «безвременья», когда жить «очень тяжело, и что ни день, то становится ещё тяжелее. „Зверство“ и „дикость“ растут и смелеют, а люди с незлыми сердцами совершенно бездеятельны до ничтожества», Лесков явил новый тип писателя — духовного наставника, носителя «непраздного» учительного слова. Проповеднический пафос, обусловленный стремлением художника донести до ума и сердца читателя слово «Вечной Истины», подкрепляется авторитетом Евангелия, словами Христа: «Говорю же вам, что за всякое слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься» (Мф. 12:36—37).

«Рудин» (1855) — первое произведение романного творчества И.С. Тургенева (1818—1883) в ряду его замечательных романов: «Дворянское гнездо» (1858), «Накануне» (1859), «Отцы и дети» (1861), «Дым» (1867), «Новь» (1877). Тургеневский художественный мир можно определить словами М.Е. Салтыкова-Щедрина: «это начало любви и света, во всякой строке бьющее живым ключом». Лаконичный отзыв длиной в одну строку вместил в себя безграничное: Любовь, Свет, вода жизни — ключевые именования в Новом Завете: «Бог есть любовь» (1 Ин. 4:8); «Свет истинный, Который просвещает всякого человека» (Ин. 1:9); «Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берёт воду жизни даром» (Откр. 22:17).

Читатель словно напитывается этой живой водой. После прочтения Тургенева, по отзыву Салтыкова-Щедрина, «легко дышится, легко верится, тепло чувствуется», «ощущаешь явственно, как нравственный уровень в тебе поднимается, что мысленно благословляешь и любишь автора».

Очерк жизни и творчества Ивана Бунина

Иван Алексеевич Бунин (1870—1953) — первый из русских писателей, удостоенный Нобелевской премии (1933).

В рассказе «Бернар» (1952) — одном из последних — Бунин оставил своего рода художественное завещание. Раздумья автора, дней которого «на земле осталось уже мало», над последними словами французского моряка по имени Бернар, перед смертью твёрдо сказавшего: «Думаю, что я был хороший моряк», — выливаются в оду жизни, прославление целесообразности устроения Божьего мира. Трагизм конечного земного существования преодолевается приближением к сокровенному смыслу бытия, который заключается для человека в том, чтобы всеми силами служить на земле своему призванию, исполнять долг, «возложенный на него Богом». Бунин размышляет: «Бог всякому из нас даёт вместе с жизнью тот или иной талант и возлагает на нас священный долг не зарывать его в землю. Зачем, почему? Мы этого не знаем. Но мы должны знать, что всё в этом непостижимом для нас мире непременно должно иметь какой-то смысл, какое-то высокое Божье намерение, направленное к тому, чтобы всё в этом мире „было хорошо“».