Общество

– Михаил Леонидович, в последнее время появляется всё больше и больше информации о том, что среди простого населения стран Евросоюза и даже в США растут симпатии к России. Можно ли доверять этой информации, и если она соответствует действительности, с чем это связано?

– Связано это с абсолютно объективным процессом, но прежде чем его описывать, необходимо объяснить одну вещь. Я про это уже несколько раз говорил, но не мешает повторить.

– Про фантомный образ СССР?

- Да, да. О том, что политическая шкала, она, во-первых, двумерная (если это уж очень упрощённо), то есть там есть не одно направление, а два. Условно говоря, север-юг (вверх-низ), и запад-восток (налево-направо).

- То есть существуют два политических направления?

- Да, политических направлений.  Запад-восток, то есть налево-направо, это и есть левое направление и правое направление, они так и в политике называются. В чем между ними разница? Левое направление говорит о том, что задача государств – поддерживать человека. Ресурс для этого можно брать у богатых, или из ресурсов государства. Иными словами, левая часть политического спектра, это перераспределение богатства, или иначе – ограничение права частной собственности.

Макрон - представитель глобального бизнеса, базирующегося в Великобритании. В условиях Brexit он ставит на разрушение Евросоюза путем конфликта Франции с Германией и возвращением первой под контроль Великобритании, как это некоторое время было в Средние века. Макрон - инструмент реализации этого проекта (через забытое уже соперничество Франции и Германии, которое должно убить проект "Четвертого рейха"), но его фундаментальные убеждения позволяют нам увидеть убеждения глобального бизнеса.
Это категорический отказ от национального суверенитета (что естественно для хозяев Макрона) и, что важно, открытый отказ от демократии ("народовласти" в его терминах) и каких бы то ни было прав трудящихся....

В последние несколько дней сеть полна рассказов про ужасы православного талибана, он же православный ИГИЛ, который устраивает поджоги и преследует деятелей искусства, пытаясь помешать триумфальной демонстрации такого шедевра, как фильм «Матильда».

В формировании этой медийной волны принимают участие, во-первых, провокаторы, которые высказывают угрозы и устраивают поджоги, во-вторых, либеральные медиа и блогеры, которые охотно принимают пас и действуют по уже очень хорошо известному сценарию.

Начнем с провокаторов. Сетевое издание «Псковская Губерния» проделало прекрасную работу, выяснив, что за люди стоят за организацией «Христианское государство — Святая Русь», которая первой выступила с угрозами поджогов.  Мне несколько странно, почему эти люди, выступавшие с угрозами беззаконного насилия, беседуют с корреспондентом, а не со следователем — но скажем спасибо корреспонденту. Согласно информации издания, Мирон Кравченко, «Руководитель организации «Христианское Государство — Святая Русь» по Центральному региону, Москве и Московской области, представитель СМИ», был сфотографирован на Украине во время учредительной конференции «Антипутинского информационного фронта».

В ходе полуторадесятилетнего противостояния с США Россия добилась значительных успехов. США проиграли на Ближнем Востоке, не могут выстроить эффективную стратегию на китайском направлении, даже их противоречия с европейскими союзниками обострились до предела. Американо-европейское единство сейчас серьёзно испытывается на прочность и перспектива не представляется радужной.

Успехи расслабляют. Часть российской общественности начала относиться к Америке с чувством превосходства. Любые антироссийские выпады Америки вызывают лишь пренебрежение. Один мой знакомый, комментируя решение США о закрытии российского консульства в Сан Франциско, даже написал, что Америка превращается в Украину. Мол, американцы так же мелочны и неэффективны.

Доля правды во всём этом есть. Но у любого следствия есть причина. Если мы всего лишь констатируем снижение эффективности американской политики и выход дипломатии Вашингтона на базарный уровень, и не зададимся вопросом, чем это вызвано, то вряд ли сможем правильно предвидеть возможные последствия нынешних американских эскапад.

Да и предпринимаемые нами ответные действия будут страдать неэффективностью.

Две новости на прошедшей недели обратили на себя внимание. В США продолжилась кампания по сокрушению памятников конфедератам и прочим расистам прошедших веков, и обличению злобных неонацистов, которые выступают в их защиту. Тем временем — безо всяких массовых обличений — прошло сообщение о том, что Исландия почти полностью избавилась от такого тяжкого генетического расстройства, как синдром Дауна.

Это можно было бы праздновать, как великое достижение медицины, благодеяние всему человечеству — но если прочитать дальше заголовка, оказывается, что речь не идет о том, что это расстройства как-то научились лечить. Просто исландцы обследуют почти всех матерей — и это приводит к абортированию почти всех младенцев, у которых, вероятно, родился бы ребенок с синдромом Дауна.

Сама практика, увы, существует много где, в том числе, и у нас, но у исландцев дело поставлено очень тщательно, и достигнут 100% успех — сейчас в стране только один ребенок с этим расстройством.

Что возвращает нас к теме нацизма, с которым сейчас так героически сражается либеральная общественность в Америке и во всем мире.

Сегодня можно уверенно сказать: мы живем в эпоху больших перемен. Только теперь они касаются не одной части мира, как это было 30 лет назад, а имеют планетарный масштаб. Стратификация общества, конфигурация центров власти, динамика социально-политических процессов – всё это меняется и требует новой интерпретации.

Мы вплотную подошли к переоценке ключевых понятий из области социального знания – таких как “гражданское общество”, “демократия”, “базовая система ценностей”, “правовое государство”.

Например, термин “гражданское общество” мы сегодня употребляем в устаревшей трактовке – как синоним “активного” и привилегированного меньшинства, требующего от государства гарантий сохранения привилегий в ущерб интересам остальных граждан. Новые социальные реалии уже сейчас требуют переосмысления термина в пользу “большого гражданского общества”, то есть сплоченного социального большинства с общими интересами и общим пониманием национальных задач. Чем вызвано такое изменение трактовки, почему социальные миноритарии теряют сегодня влияние....

В этой семье мама - это папа, папа - это мама, а 4-летний ребенок воспитывается как гендерно-нейтральный, то есть он не мальчик и не девочка.

Семья Луизы и Никки Дравен является первой в Великобритании гендерфлюидной семьей. Родители не относят своего четырехлетнего сына, Стар Клауд, к какому-либо определенному полу, чтобы, по их словам, не травмировать его.

Гендерфлюидные люди могут чувствовать, что совмещают в себе традиционно мужские и женские черты, или в разное время и в различных обстоятельствах ощущать в себе большую склонность к тому или иному гендеру.

Мать ребенка — Луиза, родилась мужчиной, но прошла гормональное лечение и собирается полностью превратиться в женщину.

Во дворе отеля «для беженцев» молодые черные ребята увлеченно гоняют в футбол. Один из них радостно машет мне рукой и кричит «Чао!» На здании почему-то развивается гей-флаг. Дорогу нам преграждает здоровенный мужик: гора жира, мясистый нос, толстые губы и презрительное выражение лица. Я представляюсь и показываю документы.
- Убирайтесь отсюда! - кричит он.
- А по какому праву вы тут распоряжаетесь? - возмущенно говорю я. - Я журналист. А вот вы кто такой?
- Пошли вон! - вопит громила и пытается столкнуть меня с лестницы.
- А ну, убери свои лапы, жирная сволочь! - кричу я.
Внезапно из отеля выбегает молодой человек интеллигентной наружности с шарфиком на шее в сорокаградусную жару. Он жестом останавливает своего «цепного пса». Я снова представляюсь. Спокойно объясняю, что пишу материал о беженцах.
- Вы не имеете права их снимать! - заявляет молодой человек. - Это политические беженцы!
Я с удивлением смотрю на юные круглые черные лица. Большинство не старше двадцати. Политические беженцы? Да они слыхом не слыхивали о политике!
- Пусть так, - говорю я. - Но я хочу знать, кто, собственно, вы такие? Из какой организации? Я могу сделать интервью с вами. Вы просто ОБЯЗАНЫ представиться.
- Уходите, или я вызову карабинеров, - вызывающе говорит этот «волонтер».
- Да вызывайте кого хотите! - заявляю я. - Вам есть что скрывать? Мне нечего. Если я не имею права снимать беженцев, то вас-то я имею полное право снимать, раз вы отказываетесь представиться и препятствуете деятельности журналистов...

Представитель чужой властной группировки — априори не плохой и не хороший, он — чужой! И это значит, что его не защищает ни закон, ни какие-то общие правила (откуда они в родо-племенном обществе?), а только лишь его собственная сила и наши с ним договоренности, которые сохраняют силу только до тех пор, пока у альтернативной семьи эта самая сила имеется.
С этой позиции очень хорошо объясняется статус современной России. Элита СССР (которая, безусловно, была, хотя ее статус был достаточно сложным, об этом ниже) самоустранилась, а новая элита России сама себя рассматривала как явление, находящееся существенно ниже, чем элита «цивилизованных» стран. Достаточно сказать, что российские лидеры 90-х ставили себя даже ниже формальных руководителей Западных стран, при том, что последние, конечно, в своих элитах люди не последние, но далеко не первые (а в последние годы очень далеко). То есть мы сами себя поставили на уровень как минимум на два этажа ниже, чем западные элиты. В результате, они и к нам, и к нашей стране относились соответственно, как к «месту свободной охоты». И то, что нас не разрушили до конца, связано только с одним обстоятельством: что западные элиты очень боялись, что Китай получит слишком много.
При этом, разумеется, те, кто активно лизал задницы западному «белому человеку», на уровне элит вообще не воспринимались. Достаточно посмотреть на нынешний статус Горбачева или, скажем, бывшего министра иностранных дел России Козырева. Но в иерархию запада (не элитную, конечно) их включили, так что в соответствующие западные властные группировки они входят. На очень низком уровне, разумеется.

...Украинизацию, евроассоциацию и бандеризацию регионалы внедряли чуть медленнее, чем нынешние власти, зато надёжнее, эффективнее, без антиконституционных эксцессов, потери территорий и гражданской войны.
Таким образом, с политической точки зрения свержение Януковича было абсолютно бессмысленным. Тем более, что он уже готов был уйти сам. Но вот если посмотреть на ситуацию с позиции необъявленного национального банкротства, когда внутренний ресурс практически исчерпан, а внешние кредиты сокращаются, то действия его оппонентов были вполне логичны. Власть давала доступ к ресурсу (бюджетным финансовым потокам, собственности). Для дележа на всех желающих ресурса не хватало. Поэтому власть необходимо было захватить и никому не отдавать.
Янукович захватил, но удержать не сумел. Теперь не отдать власть пытается пришедший ему на смену Порошенко. Потом будет кто-то другой, а скорее другие, в рассыпавшейся на регионы Украине. Постмайданная власть потому и не может консолидироваться и вернуться к нормальному квазидемократическому правлению, что пригодного для дележа ресурса всё меньше, а желающих его делить всё больше. В такой ситуации разрастающаяся гражданская война — нормальное состояние государства и общества вплоть до их полной аннигиляции. 
Но Украина является только первой падающей костяшкой в обреченном к разрушению строе домино. Восточная Европа идёт ровно по её стопам...

На днях мир потрясла новость о том, что Президент США Дональд Трамп в своем Твиттере опубликовал сообщение о том, что трансгендерам отныне запрещается служить в американской армии. Насколько можно судить, указа, закона, а равно иного нормативно-правового акта, легитимирующего данный запрет, пока не издано и даже не подготовлено; это пока что именно твиттерная президентская инициатива. Однако многие сотни трансгендеров, оказывается, грезящих об американской армии, - уже успели публично возмутиться и заявить о том, что не представляют свою жизнь без Вооруженных Сил США, а Трамп, скотина такая, своим решением фактически лишает их, трансгендеров, полноценного существования. Также на днях трансгендер из Вашингтона, некий(-ая? –ое?) Хаас Клемер опубликовал(-а? –о?) в Инстаграме свою фотографию, где он (она? оно?) - в перепачканных кровью в области паха светлых джинсах и с плакатом «Месячные – не только для женщин». Как видим, «права человека» снова разбушевались не на шутку. И определенно не к добру.

Вообще почему-то редко кто задается вполне естественным и закономерным вопросом: а зачем, собственно говоря, трансгендерам нужна армия? Зачем они в нее так ломятся? Сотни тысяч молодых парней традиционной ориентации, с нормальным гормональным фоном и без психических патологий – «косят», а вот трансгендеров – хлебом не корми, дай послужить. Абсурд, казалось бы. На деле – вовсе нет. Андрогинность/трансгендерность есть: во-первых, изначальное и наиболее примитивное биологическое состояние (как известно, пол ребенка в зародышевом состоянии еще не идентифицируется, да и все простейшие организмы в природе гендерно не дифференцированы); во-вторых, своеобразное «переходное» состояние – из одного гендера в другой...

Религиозная общественность озабочена и дезориентирована. Она вновь почувствовала на себе давление со стороны ряда политических игроков, которые пытаются, используя сезон отпусков и естественную летнюю расслабленность российского политикума, протолкнуть к принятию на законодательном уровне новую порцию дискриминационных антирелигиозных норм.

Речь идет о законопроекте «О внесении изменений в Федеральный закон «Об объектах культурного наследия» и отдельные федеральные законы». Учитывая, насколько весомую часть культурного наследия нашей страны составляют православные храмы, мечети, синагоги, дацаны и иные объекты религиозного назначения, являющиеся важным элементом жизни верующих, можно уверенно говорить о том, что поправки имеют отчетливый антирелигиозный характер.

В центре предлагаемых поправок — право неких общественных организаций посредством инспектирования «осуществлять контроль за сохранением, использованием, содержанием и популяризацией объектов культурного наследия» («Статья 8.1. Общественный контроль в области охраны объектов культурного наследия»). Рамки и критерии этого контроля никем и ничем не определены.

В Минсоцразвития Новосибирской области разработали зверскую инструкцию по отобранию младенцев у кровных родителей.

Этот год получается очень богатым на откровенные доклады и заявления родительских общественных организаций и сенатора Елены Мизулиной, посвященные теме внедрения ювенальной юстиции в России. Сомнений не остается – ювенальные механизмы у нас давно отлажены и теперь лишь набирают обороты. В рамках Десятилетия детства, объявленного после завершения действия национальной стратегии в интересах детей 2012-2017, правительство разрабатывает новую доктрину, обсуждения которой с замиранием сердца ждут родители, общественники, защитники семьи и детства. Ювенальщикам явно становится тесно в прежних правовых рамках, они готовятся проталкивать законы, дающие им чрезвычайные полномочия. А пока в столице летнее затишье – самое время бросить пробный шар на региональном уровне.

Утро 18 июля 2017 года вполне себе может стать днем, о котором будут потом писать учебники истории. В Донецке провозгласили создание нового государства – Малороссии. Правопреемницы Украины в территории и международном праве, но только основанном на другой, федеративной основе. И конечно – без нацистов.

Почему это было сделано и что это дает?

Политика – вещь весьма приземленная. Тут романтики не задерживаются, мечтатели не заживаются. А вот прагматики правят бал.

Провозглашение государства Малороссия дает сразу несколько плюсов.

Запад стремительно движется, это факт. Вот только куда? Куда угодно, но только не по пути прогресса. Вот уже регистрируют не просто однополые браки, а брак… трёх мужчин.
Из этой же серии, только в другой сфере и статья, предлагаемая вашему вниманию. Канадское СМИ рассказывает, что в школах Финляндии …отменят  все уроки. А что останется? 

«Финские школы первыми в мире отменят все предметы

Не секрет, что современная образовательная система отчаянно нуждается в изменениях. Выпускники школ не справляются с повседневными обязанностями, которые являются неотъемлемой частью взрослой жизни. Образовательная система должна заботиться о том, чтобы «образовывать» — помогать человеку и обществу в целом становиться лучше. На деле же нас учат лишь тому, что думать, а не как, и в результате подстраиваться под общество, сливаться с ним. Многие из выпускников так вписались в современную систему, что даже не осознают, насколько она несостоятельна, а некоторые находятся под влиянием пропаганды и дезинформации.

«Глобальные вызовы человечеству и пути их преодоления» — круглый стол на эту тему прошел в московском офисе «БИЗНЕС Online». В ближайшие 5–6 лет мир ждет непрерывный спад а-ля Россия 90-х годов, но наша страна выстоит среди всеобщего геополитического землетрясения, считают эксперты, собравшиеся на круглый стол. Носители концептуального знания поделились своим видением глобальных мировых проблем. Среди участников дискуссии — экономист, директор Института проблем глобализации Михаил Делягин, политолог, китаевед, советский деятель спецслужб Андрей Девятов, макроэкономист, политолог Михаил Хазин, один из создателей концепции общественной безопасности, вице-президент фонда концептуальных технологий Владимир Зазнобин и экономист, ученый Айрат Бахтияров. Каждому из них было предложено выступить с кратким концептуальным докладом. Разговор шёл о том, что делать с «лишними людьми» и готова ли почва для нового человека.

Украинская трагедия вступает в последнюю, наиболее продолжительную фазу. Вопрос заключается в том, что должна делать Россия, чтобы купировать последствия украинского коллапса? Ответ на него зависит от того, какая задача представляется руководству страны приоритетной.

Любое государство, как и любой человек обладает свободой выбора. Но только до определённого момента. Именно поэтому мы часто говорим об окне возможностей, которое открывается и закрывается. После того, как выбор сделан возвращение в исходную точку (и смена сделанного выбора на альтернативный вариант) обычно становится невозможным. Однако точно также и не сделанный выбор, по истечении определённого промежутка времени (в течение которого окно возможностей закрывается) переводит систему в новое состояние, не предполагающее возможности переигровки.

Чем ограниченнее ресурсы системы, тем уже её пространство для манёвра. При доминировании процесса нарастания ресурсной недостаточности, пространство возможных решений быстро сокращается, сжимаясь в итоге в точку. В этот момент система лишается возможности выбора. Её судьба становится предопределённой, а коллапс неизбежным. С этого момента принимаемые решения влияют только на фактор времени, ускоряя или замедляя процесс аннигиляции системы, но не отменяя его.

Система под названием Украина свою точку бифуркации прошла в период между 20 февраля 2014 года (к вечеру этого дня режим Януковича сдал Киев путчистам) и началом мая того же года, кода провозглашённая 14 апреля АТО вошла в стадию прямых вооружённых столкновений. С этого момента киевский режим (вначале Турчинова, а затем Порошенко) утратил контроль над ходом событий и начал разворачиваться стандартный сценарий гражданской войны.

Михаил Леонидович, о чем говорит тот факт, что Путин не принял ни одну из предложенных ему экономических стратегий? Можно ли предполагать наличие у него «запасного» варианта? Или президент тянет время в ожидании какого-то события? И если да, то что бы это могло быть?

Для тех, кто читал нашу книгу «Лестница в небо», очевидно, что вопрос сформулирован неправильно. Правильно говорить так: зачем вообще политическая Власть страны начала говорить об экономических стратегиях? Поскольку единственная тема, которая Власть волнует, это вопрос о власти — следовательно, тема стратегий стала ее всерьез затрагивать. Почему?

А дело в том, что уже практически всем стало ясно, что та модель развития (ее условно можно назвать моделью «вашингтонского консенсуса» в интерпретации Гайдара-Чубайса), которая реализуется у нас последние 25 лет, зашла в тупик. Она уже не может дать экономического роста, и ее продолжение означает неизбежную в скором будущем внутриэлитную войну, по итогам которой никто из действующих членов этой элиты не может себе гарантировать безопасность. И значит, нужно либо модель менять радикально, либо серьезно ее реформировать.

Но беда состоит в том, что за эти 25 лет сменилось поколение, сформировалась устойчивая государственная элита. В рамках этой модели подготовлены учебные заведения, подготовлены люди. 

Капиталистическая цивилизация двигалась в сторону от базовой исторической траектории человечества. Да, у нее были периоды «просветления», связанные в основном с жесткой конкуренцией между различными капиталистическими системами («технологическими зонами» в нашем определении) или с системой социализма. Но поскольку рынки при капитализме имеют тенденции к расширению, уровень монополизации все время усиливался и все позитивные аспекты довольно быстро исчезали. Достаточно посмотреть на доступность образования и возможности развития в современных «развитых» капиталистических странах.  Нет, в случае острого желания человек еще может получить образование. Но, общество уже от него этого не требует (а требует безудержного потребления), более того, у него априори нет никакой информации, где, собственно, это образование есть и что нужно сделать (подчас, сильно заранее), чтобы туда попасть. А во многих местах уже и возможности такой нет, поскольку это требует запредельных для большинства людей финансовых возможностей. 

Футуролог Сергей Переслегин — об актуальных трендах будущего и смене общественного уклада

В России, как и в мире, любое стратегическое управление выстраивается на основе прогнозирования будущего. Необходимость такой стратегии четко прописана в нашем законе «О стратегическом планировании в Российской Федерации», который устанавливает требования к управленцам всех уровней власти — от президента до руководства муниципальных образований. Причем стратегия должна быть выстроена таким образом, чтобы реализовать ее можно было при любом прогнозе.

В 2008 году возник серьезный кризис, который поначалу все восприняли как финансовый. Тогда большинство решило, что достаточно просто прибавить денег. Но последующий кризис 2013–2014 годов продемонстрировал, что накачка экономики перестала помогать — кризис продолжал развиваться. Стало понятно, что нужны принципиально новые рынки.

Земной шар ограничен, выйти за его пределы не удается, поэтому и понадобились новые технологические решения.