Раз уж Эка на психе ляпнула о деревне будущего, надо начать издалека, с биографии самой Наны.
Вот она в кратце: школа в деревне, 2 института, позднее замужество и итог — вдова с ребенком. Почти все, как у Хатуны. С той лишь разницей, что Нана — с Алазанской долины, а Хатуна — сванка — горная орлица с собственной сванской башней с 8 века со всеми вытекающими последствиями. (Кого заинтересует, ищите в Поиске все о сванах).
Борис Пастернак. ГАМЛЕТ
Гул затих. Я вышел на подмостки
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далёком отголоске,
Что случится на моём веку.
На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси.
Если только можно, Авва Отче,
Чашу эту мимо пронеси.
Я люблю твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль.
Но сейчас идёт другая драма,
И на этот раз меня уволь.
Но продуман распорядок действий
И неотвратим конец пути.
Я один. Всё тонет в фарисействе.
Жизнь прожить — не поле перейти.
Как обещало, не обманывая,
Проникло солнце утром рано
Косою полосой шафрановою
От занавеси до дивана.
Оно покрыло жаркой охрою
Соседний лес, дома поселка,
Мою постель, подушку мокрую
И край стены за книжной полкой.
Я вспомнил, по какому поводу
Слегка увлажнена подушка.
Мне снилось, что ко мне на проводы
Шли по лесу вы друг за дружкой.
Вы шли толпою, врозь и парами,
Вдруг кто-то вспомнил, что сегодня
Шестое августа по старому,
Преображение Господне.
Документ «Тезисы концепции развития мультисервисных сетей связи общего пользования Российской Федерации» опубликован на официальном сайте Минкомсвязи России до 31 августа 2013 года для общественного обсуждения. Презентация позволяет узнать, что власти собираются создать единственного главного оператора, контролирующего трансграничную передачу данных по всей России, сообщает пользователь Amarao в социальной сети для IT-профессионалов Habrahabr.
Минкомсвязи собирается разделить всех операторов связи на две категории: Федеральные операторы связи и обычные операторы связи. Право на работу с иностранным интернет-трафиком отдается Федеральным операторам связи, тогда как обычные операторы должны подключаться к ФОСам. Как пишет в своем блоге Алексей Кипчатов, директор по маркетингу «ТрансТелеКом»: «ОСам отводится роль покупателей трафика/связности у ФОСов. Таким образом, ОС как самостоятельный игрок исключается из глобального межоператорского бизнеса со всеми вытекающими отсюда последствиями».
Начнём с источников:
— Проект развития мультисервисных сетей в России на ближайшие годы, усилиями Минкомсвязи.
— Разбор и обсуждение оного с эвфимизмами в отношении существующих телекомов (очень рекомендуется к прочтению).
Для скучающего читателя выписываем самую жаренную часть.
По планам минкомсвязи ожидается изменение провайдерского рынка — все операторы делятся на «федеральных операторов связи» (ФОС) и просто операторов связи.
При этом:
«просто операторам связи» запрещается трансграничная передача данных. Этим должны, будут и могут заниматься только федеральные операторы связи.
В рушник звездного неба хочу я лицо опустить.
Пусть на коже останется млечный серебряный путь.
И я буду слова из ковша у Медведицы лить:
Песни дедов моих, Украина, прошу не забудь!
Не забудь, что мы сродники, те, кто в России живем.
У нас одна кровь. Мы братья и сестры твои.
Если будем держаться друг друга, то не умрем.
У нас один корень, у нас одни соки земли.
Не забудь, Украина, о нашей общей судьбе,
Не слухай тех, кто выносит сор из избы.
От правительств всегда трещат наши горбы.
Но за то, что ты есть, Украина, спасибо тебе!
11. 08. 13
Преображение - вне суетности мира:
В нетленном Свете, в жертвенной Любви.
Вновь возрождённая душа - Христа открыла,
И принял Бог её в объятия Свои.
Как долог путь от дальнего предела
К заветной Истине, мерцающей вдали.
Так дорог миг, когда душа сумела
Увидеть Свет блистающей Любви.
— Сотвори благо и брось его в море…
— Ты болен, Макар!
— Эх, ты, простота! Так древние мудрецы говорили…
— Ты неизлечимо болен постоянными выпадениями невесть куда. Достал уже, честное слово!
Макар не ответил. Казалось, он смутился, но это было не так. Для него жизнь потеряла смысл, и сам он потерялся. Всё, что он любил, было болезнью. Он сам, человек с крыльями, был болезнью.
— Уйди, Скорик! Я хочу быть один.
Где живёт вина в моей душе?
На каком ей место этаже?
Может, переполненный чердак,
Где царит из мыслей кавардак?
Но соседство не сулит успех –
Там оправдан будет всякий грех.
Это и не цокольный этаж.
Правят в нём кокетство и кураж.
По любому случаю – наряд,
И вину сокроет маскарад.
Спальный будуар души хорош!
Но со спящей проку ни на грош.
И в столовой не прожить вине –
Истина там – в пище и вине.
Знаю келью, где живёт вина:
Сердцем называется она.
Здесь душа смывает пёстрый грим
И стоит пред Господом одним.
И в моменты покаянных слёз
У души вину берёт Христос.
Улыбнусь у икон Николаю.
Из Ликии струится Твой свет.
Думал я, что по жизни блуждаю,
Накромсав из грехов винегрет.
Думал я, что печальные вербы
Всё грустят над моею судьбой,
И земной мой удел исковеркан
Чьей-то тёмною, злою молвой.
Ты принёс узелок полный «злата»
И в открытое бросил окно,
Я влюбился в свой край необъятный
Где поля, как хмельное вино.
Моряком я, воскреснув на судне,
Тем, которого Ты воскресил,
Шёл с молитвою смело сквозь будни,
Часто глядя в небесную синь.
Город Бари, счастливец портовый,
В крипте сила и слава твоя,
И звенит чудотворное слово,
Сохраняя столпы бытия.
Отвергнув призрачное царство
И ложность временных наград,
Пронзая времени пространство,
Стремится в Вечность дальний взгляд,
Великое он видит в малом,
Предчувствуя излом эпох.
И перед гибельным началом
Взгляд дальний призывает Бог.
От перемен, гнетущих волю,
От преждевременных утрат -
Своею силою живою
В суть проникает дальний взгляд.
Летят крылатые слова за океан...
Серебряными нитями струится
И словно шаль на плечи хрупкие ложится
Разлука горькая из дальних стран.
Летят крылатые слова в небесный стан...
Открыты небеса – непостижимо!
Полжизни ветер оборвал... неуловимо
Несёт поток слова ко мне, за океан.
Летят крылатые слова за горизонт...
Когда-нибудь соединятся снова
Земля и Небо в ткань лазурного покрова,
Увидит сердце Слов сияющий восход.
«Омилии» — Международному
клубу православных литераторов
Была песчинкой. Проходило время,
И дули ветры разные в судьбе.
Почуяв Вечность, превратилась в кремень,
Но, что есть просто кремень, сам в себе?
Искала кремень, в скорби зубы стиснув,
Терпела язвы, прогоняла желчь,
Чтоб высечь вместе дружескую искру,
Огонь «агапы» творческой возжечь.
Кто ищет с верой, тот всегда обрящет.
Кремне́й я разом много обрела.
Я высекаю, я ищу искрящих,
Я ощущаю снова два крыла!
…Пришел я домой после работы, а мама мне докладывает.
— Тебе Эка звонила, просила зайти.
Эка — это моя соседка — студентка с первого этажа, на моих глазах выросла. Я у них там не гость, а «свой человек». Впрочем, у Наны, матери Эки, таких «своих людей» выше крыши — весь день их двери хлопают, впуская и выпуская новые партии посетителей. Но об этом потом, тем более, что Нана стоит того, чтоб ее здесь описать.
Идеализировать не буду,
Рассуждать – виновен или нет.
Разделились Кифа и Иуда,
Разделилось всё на тьму и свет.
Царь, царица, дети, Боткин, челядь,
Исповедь, Юровский, пистолет…
Чем трагизм этих дней измерить,
Коль мерил таких на свете нет?
Фотографий старых что скупее:
Царь с лопатой, бритые княжны…
Вновь «Распни!» горланят иудеи,
И цари Пилату не нужны.
Тихо, спокойно, порой даже скучновато, но всё-таки надёжно - чувствовать себя в оболочке. Предполагаю, что привычка эта прочно вросла в бессознательное, когда маленький человечек, пребывая в утробе матери, был защищён со всех сторон от внешнего мира.
Котик Мурзик, кошка Фуся,
С ними Ася, Кнопа, Туся
Утром рано по малинку
Топают лесной тропинкой.
Громче всех резвится Фуся,
Звонче всех смеётся Туся,
Мурзик рвёт цветы ромашки
Для подружки – кошки Аськи.
Поднимаюсь по ступеням в Небо –
Очень труден и тернист мой путь.
Два крыла Создатель сделал мне бы –
Так опасно в пропасть соскользнуть.
Но не ангел я, не вестник Божий –
От Адама грешный человек.
Да итог стараний так ничтожен,
Что идти мне к финишу весь век.
Шаг, другой – я на ступени первой.
Шаг неверный – и на старт опять.
Сил уж нет, и на пределе – нервы:
Все "вершины" снова покорять!
Нелегко дается восхожденье.
В горний мир дорога тяжела.
Дай, Создатель, веру и терпенье –
Два надежных и больших крыла.
В печалях -
тонкая наука:
пройти и душу уберечь.
За шагом шаг,
терзаясь мукой...
...Смолоть в муку,
чтоб хлеб испечь...
Терпи, душа,
терпи, смиряйся,
прозрачней, тоньше становясь,
узором светлым вышивайся
в Пасхально-радужную вязь.
Крепчает нить...
Сложней коленца
и выше трели соловья...
Хватаюсь за своё крылечко,
вздыхаю, дух переводя.
Держусь, не падаю...
Вопросы!!
Как снегом, душу замело.
Едва расчистила заносы -
сложнее, больше, как на зло.
Стою в какой-то круговерти,
не отвечаю и молчу.
Храни, Господь! Прости беспечность
и умудри меня, - прошу.
Хатуна так активно склоняла меня «хотя бы дойти до церкви и посидеть в тишине», что я клюнул на это дело и дошел до своей любимой Богословской. Только с тишиной вышла осечка. И вот почему.
Начну с того, какая картина предстала моему грешному взору при входе.
В церковном дворике было многолюдно. Основная часть прихожан, не дожидаясь конца Причастия, вышла во двор проветриться. Оно и понятно, в церкви от духоты плавятся свечи, а во дворе, хоть и 36 градусов, все ж легкое колебание воздуха.
