Омилия

13 ноября в сирийской провинции Хама в окрестностях города Саламия были обнаружены тела двух женщин, убитых выстрелами в голову. Оказалось, что это — те самые, которые были похищены 8 ноября террористами. В тот день в селении Хнейфис крестьяне мирно собирали оливки, когда на них напали вооруженные «оппозиционеры».

Как рассказал один из чудом выживших в той бойне, ранним утром группа из 40 террористов напала на крестьян, обстреляв их из автоматов. Восемь человек были убиты, еще несколько — ранены. Угнав автомобиль, который принадлежал труженикам, боевики увезли на нем двух похищенных женщин. И вот спустя несколько дней этих мирных крестьянок нашли мертвыми. Хладнокровно расстрелянными.

ПРОЛОГ, он же эпиграф (в прозе)

О Родина, печален облик твой,
Скудна сума и славных дел не много, –
Пока сыны твои не внемлют Богу,
Поглощены реальностью земной;
Покуда ждут с покорством у дверей
Шаг иноземца, встретить счастье чая,
Но в суете забот не замечают
От Господа святых поводырей.

Отвергни, Русь, лукавых уст враньё.
Оплот Христа – твоё предназначенье!
Взойдёшь ли ты по Зову к возрожденью
Иль, оскудев, сойдёшь в небытиё?
Гореньем душ ты властна стать иной,
На твой удел смотреть не будут с грустью:
Очнётся Русь – великой Божьей Русью,
Ведóмой Духом к вечности святой.

15.06.2011 г.
 

Маленькая повесть-быль из восьми глав

ЧАСТЬ 1

 ЕКАТЕРИНА МАКСИМОВНА

У Екатерины Максимовны было двое детей: Пётр, четырнадцати лет и Иванушка — трёх. Работала она учительницей в сельской школе и сама была хоть куда: и мастерица, и хозяйка ладная, и красотой не обижена. Один изъян-разведена. Развелась она по своей воле, без особого желания мужа. Ночные визиты мужа домой с друзьями и подругами, гулянки по случаю встречи очередного земляка, так утомили Екатерину Максимовну, что свободу, которую так настойчиво просил «горный орёл», она дала, сказав: «Ты свободен, можешь делать все, что угодно». «Горный орёл» на радостях завоёванной свободы после этого не появлялся около трёх недель и Екатерина оформила разводные документы. По приезду «орла», она показала ему, где надо расписаться и унесла документы на окончательное решение суда.

Белой стрелою в синие выси
Мчится тропинка в небесной дали,
Мчатся за нею светлые мысли,
Преодолев притяженье Земли.

Птичьи напевы с привкусом сливы
Помню, а больше не держит ничто,
Мчится тропинка в солнечном ливне
Детской, забытой, ушедшей мечтой.

Ангел родимый – белые крылья,
Слышу я Твой неземной разговор…
Мчится тропинка светлою былью,
Новый изведав пьянящий простор.
 

Не торопись перешагнуть порог,
В забывчивость поверив -
Читает совесть между строк,
Приоткрывая двери.

Не торопись перечеркнуть слова
И лица скомкать в точку.
Любовь жива едва-едва,
Не требуй ей отсрочку.

Не торопись сжигать мосты,
Вступая в бой без правил.
Кому-то очень нужен ты -
Тому, кого оставил...

Я не боюсь морщинок сеть,
узор бывает их приятен.
Не страшно, что тускнеет медь
и серебро уж видно в прядях
моих волос... Я не тужу,
что стан мой более не гибок,
и старости я не страшусь -
хоть и тяжел мой груз ошибок.
Тревожит лишь меня одно -
что нет былого вдохновения,
и легкости нет, и паренья,
затуплено моё перо,
печать заботы на челе:
мой взгляд стал словно близоруким,
отяжелели мои руки,
не тянет больше их горé,
и та которая летала,
вдруг просто человеком стала...

август 2013

Тишина совершенная,
Тонкая и прозрачная,
Тишина мгновенная,
Призрачная и манящая,
В суете и в смуте,
В пылу и в смятении,
Тишина трезвящая
Ангельского смотрения.
В столпе огненном
Не видимая,
В громе раскатном
Не слышимая,
Тишина невесомая,
Тишина таинственная,
Легким ветром носимая.

В чудесном лесу
Все порядок любили:
И куст, и цветочек
С любовью растили,

А воронов чёрная
Злобная стая
Жила, как разбойники,
Всё разрушая.

Не хочет Лес с этой
Бедою мириться,
Со стаей вороньей
Решает проститься.

Всё ближе, ближе дольний свет,
Когда у самого обрыва
Ни помощи, ни взора нет -
Один стоишь под гнётом мира.

Стоишь, как вкопанный в золу,
В свои заброшенные дебри,
Ты словно призрак на пиру -
Там жертв терзают злые вепри.

Христос всё медлит, словно спит,*
И будто всё перемешалось:
безумство сильных - боль и стыд,
И лишь терпение осталось.

В последней капле роковой
Весь ужас мiра отразится.
Всё ближе час, когда с тобой
Враг человечества сразится.

_____________________

* (Лк 8:22-25)

Удивительно, насколько наша жизнь состоит из парадоксов. Человек может внешне выглядеть абсолютно здоровым — и быть при этом смертельно больным. Внешне может казаться благополучной жизнь еще одного человека, но внутри она может быть исполнена нравственной гнили и разложения. Еще иной может блистательно шествовать и совершать подвиги, но суд его может ждать нелицеприятный. В то же время нищий на церковной паперти может быть величайшим святым, — и нести это сокровище в лохмотьях и поруганиях. Воистину, ин суд Божий, ин человеческий. И Христос Спаситель научает нас этой премудрости в притче о багаче и Лазаре.

Я смотрю на веселящуюся «во вся дни светло» жизнь вокруг меня и думаю о судах Божиих. И почему-то размышление сегодня меня относит в Римскую империю. Империя первых веков — тоже страна контрастов и парадоксов. Величайшее государство того времени порой может быть беспомощным как котенок. Правовые отношения могут стать родителем бесправия. Пировать можно и во время чумы.

Всё так всерьёз,
что не могу поверить.
Наивно думать,
что могу я быть
сама
собой
всерьёз.

Я — только сон
воображения,

и
всё же

я — есть.

О Боже!

Страшно как!

Я есть —
всерьёз,

я есть —
как Ты?

Не верю,
но хочу.

Хочу
и верю.

Господи,
как страшно!

В туманном сне печальной осени,
Прозрачен воздух, ярок солнца луч,
А на ветвях поникших с проседью,
В наивной детскости играют птицы,
Встречают запоздалую весну.
Нет, осень, погоди!
Не заливай слезами
Опавшую, холодную листву!
Раскрой свои объятия, природа,
Спаси и сохрани мою Весну!

Печаль стучалась между строк
И в час ночной,
Когда безумный мир умолк,
Он был с тобой.

Небесный ангел укрывал
Тебя крылом
И тихо песню напевал...

Своим теплом
Хранил  от лютых холодов,
Вражды и зла.

Незримый ангельский покров
Любовь несла.

А по утру развеял свет
Ночную мглу.

Поверь, печали больше нет,
Забудь тоску...
Сердечный плач услышит Бог.

И каждый раз
Хранитель Ангел от невзгод
Спасает нас.

Смотрю на Лик я Твой, о Боже! Склоняю голову, молю услышать Душу. Она тоже горит и шепчет: «Я люблю!»

Люблю все то, чем одарил Ты землю, всех существующих на ней. Иного счастья не приемлю, мне дорог круг таких друзей. В нем пребывают: закат вечерний, и летний дождик на заре, биенье сердца, жест дочерний, — все то, что реет в вышине. Друзьями стали Свет и Солнце, Луна — подруга в Небесах, и в Мироздании оконце Добра на вечных полюсах.

Оно не перевесило в боренье со злом и тьмой, царящими везде,и лишь огня Души горенье откроет Истину в тебе.
Словам даю небесную Свободу! Их Смысл не растекается в познанье: он ищет нишу той Любви, где лишь в загадках Мирозданья хранятся верные пути.