А.Н.
Колокола — алла — алла —
колышут души.
Да будет жизнь всегда светла
того, кто служит!
Да будет песнь его слышна! —
победно вторят
колокола — алла — алла —
с ветрами спорят.
А.Н.
Колокола — алла — алла —
колышут души.
Да будет жизнь всегда светла
того, кто служит!
Да будет песнь его слышна! —
победно вторят
колокола — алла — алла —
с ветрами спорят.
I
Всякий раз, когда я перелистываю его стихотворные сборники, у меня возникает множество мелких, стариковских, никому, должно быть, не нужных, бытовых воспоминаний о нем.
Читая, например, его знаменитые строки:
Ночь, улица, фонарь, аптека, —
я вспоминаю петербургскую аптеку, принадлежавшую провизору Винникову, на Офицерской улице, невдалеке от канала Пряжки. Мимо этой аптеки Александр Александрович проходил и проезжал каждый день, порою по нескольку раз. Она была по пути к его дому и в его «Плясках смерти» упоминается дважды.
Помню, что в тех же «Плясках смерти» под видом живого покойника частично выведен наш общий знакомый Аркадий Руманов, талантливо симулировавший надрывную искренность и размашистую поэтичность души.
Двор современной пятиэтажки. Раннее осеннее утро. Качели, детские горки. Лавочки, вытоптанные газоны, редкие деревья. Пожелтевшие опавшие листья на влажном асфальте. Из-за соседнего дома встаёт солнце. Длинные косые тени отбрасывают спешащие на работу люди.
В углу двора, в стороне, стоит мусорный контейнер. На нём – огромная ворона. Она важно расхаживает по самому краю контейнера, изредка хватая что-нибудь из его содержимого. Откуда ни возьмись, появляется взволнованный растрепанный воробей. Но, испугавшись вороны, он улетает прочь.
Не боится вороны только лохматый пёс с грустно опущенным хвостом. Он тоже «пасётся» около мусорного ящика. Тоже что-то выискивает около него.
Александр Блок (28 ноября 1880 — 7 августа 1921) в жизни Цветаевой был единственным поэтом, которого она чтила не как собрата по ремеслу, а как божество от поэзии и которому, как божеству, поклонялась. Анастасия Цветаева вспоминает об отношении своей сестры к поэту:
«Творчество одного лишь Блока восприняла Марина как высоту столь поднебесную, что не о какой сопричастности этой высоте она и помыслить не могла — только коленопреклонялась».
Восковому, святому лику
Только издали поклонюсь.
Опущусь на колени в снег,
И, под медленным снегом стоя,
И во имя твое святое
Поцелую вечерний снег —
Там, где поступью величавой
Ты прошел в золотой Тиши,
Свете тихий, святыя славы,
Вседержатель моей души.
Спасай меня, Господь,
по благости Своей!
По милости Своей
не дай пропасть.
Болит моя душа.
Ослепла от грехов.
Израненная жизнь
за мной как плач...
Спасай меня, Господь!
Пролейся как роса
и к покаянью путь
пробей во мне!
Молитвой исцели, открой мои глаза!
И обнови дух мой
на путь к Тебе.
2008г.
Кроили мир на новый лад,
Изобретали смело:
То там отрежут, запретят,
То тут порвут умело.
Один хотел урвать себе
И оторвал кусочек,
Другой не постоял в цене,
И разрубил мосточек.
Кроили мир, крушили мир,
И на его руинах
С апломбом праздновали пир
На чьих-то гнутых спинах.
Недальновидностью ума
Страдает нынче свора:
Там, где безумствует чума -
Не миновать позора!
Ласточка в небе
Строкой откровения
Чертит бессмертный полет.
Предгрозовое у всех настроение,
Ласточка крыльями бьет,
Пишет и вьется,
Рисует и манит,
Не отрывая пера,
Ты догадалась?
Она не обманет,
Ласточка-птица-душа.
Вот и минута прошла откровения,
А ты все глядишь и молчишь,
Не понимая, что в этом стремлении
Ласточка празднует жизнь!
Ходить беременною словом вновь и вновь,
Рождать и жить, и возрождаться в слове,
И петь пока не сгинет ночь,
И в пении находить покой и волю,
Терзаться и терзать других,
Не ведая, что жизнь — терзанье по неволе,
Из муки в муку тайный свет нести открыто,
Не заслонив рукою и не обжигая идущих рядом,
Терпеть, пока не сгинет ночь,
Любить.
15.06.2013
Теодор Адорно (1903–1969) — немецкий философ еврейского происхождения, социолог и теоретик музыки. Представитель Франкфуртской критической школы.
Теперь уже нельзя утверждать, что неизменное есть истина, подвижное — видимость пребывающего, временное тождественно вечной идее; это невозможно обосновать даже ссылаясь на отчаянно смелые заявления Гегеля о том, что временное Dasein1 в силу способности уничтожать, присущей его понятию, служит вечному, как оно проявляется в вечности уничтожения. Одним из мистических импульсов, секуляризировавшихся в диалектике, было учение о значении мирского, исторического для того нечто, которое традиционная метафизика снимает как трансцендентное или, в крайнем случае (что менее гностически, менее радикально), относительно позиции сознания по вопросам, которые канон философии относит к метафизике.
Я сделаю корабль из пластилина
И поплыву на Север, на Восток,
На моем корабле будет кливер,
Будут мачта и флагшток.
На моем корабле из пластилина
Немало разных затей.
Я веду его прямо и криво
В страну, где не дует Борей!
В этой стране живут гипербореи —
Веселый, радушный народ,
Там рождаются добрые феи,
Весна и Лето там круглый год!
Я приплыву к своим гипербореям
И скажу правителю той страны:
«Давайте засеем смелостью
Все ваши гектары земли!»
А они меня спросят, зачем?
А я им отвечу вот так:
— Смелость в наше время редкость,
А не какой-нибудь пустяк!
Она спутница свободы,
Великие пророки гибнут,
Но их слова останутся в веках.
Пронзая ночь клинком Завета
Их стрелы и мечи достигнут света,
Не веря в страх и заклинанья тьмы.
И расцветут благоуханным миртом
В садах Любви, в отзывчивых сердцах!
В 20 километрах от Риги находится город Саласпилс, один из древнейших в Латвии. Здесь во время войны располагался концлагерь, в котором фашисты для нужд немецкой армии выкачивали из пленных детей кровь.
Прошло 70 лет. Историю переписали. Кто-то продолжает настаивать на десятках тысяч погибших, кто-то приводит книги, где Саласпилс якобы назвали всего лишь «трудовым лагерем, в котором погибло 2 тысячи человек». Кто-то из псевдоисториков пошёл дальше и заявлял, что «здесь вообще никто не погиб».
«Душе моя, душе моя, востани, что спиши?»
(Канон Великого святого Андрея Критского).
***
Очнись от сна, не умирай,
моя измученная, изболевшая душа.
Оставь всё лишнее,
устремись к истине,
которая не имеет конца.
Моли Господа об исцелении:
«Сыне,
освяти Себе душу нашу!...» ( Ефрем Сирин ч.4)
Просвети наши сердца!
1997 г.
Сердечно поздравляю Светлану Коппел-Ковтун с выходом книги «Высекательница искр»!
Посвящаю эту миниатюру Высекательнице Искр — Светлане.
«Ибо истинная любовь — это искра Божия в человеке.»
Иван Ильин.
В каждом человеке есть искра Божия: нетленное и причастное к Вечности, вектор, устремлённый в Небо. Но есть люди, внутренний огонь которых заливает светом окружающий мир и потому всегда и всенепременно следует ответная реакция на этот огонь. Причём, биполярность этих реакций очевидна — от ярко выраженной неприязни до искренней любви. Другими словами — пройти мимо такого человека невозможно, он обязательно прикоснётся к вам своей Искрой и оставит свой след в вашей памяти. Таким человеком я вижу Светлану Коппел-Ковтун.
Т. Форенская: «А.А.Ухтомский говорил, что каждый любящий человек знает, что можно узнать неповторимое лицо человека путем доминанты на другом, доминанты на собеседнике. Для этого надо свое «Я» отодвинуть на второй план, чтобы на первом месте был другой человек, с пониманием, что этот другой именно другой, с видением другости этого другого. Тогда только он станет другом. Но эту другость можно понять, когда ты перестроил свою доминанту и центр тяготения переместил с себя на другого.»
Под нашими окошками всегда росли вишни. Когда мои родители купили этот дом на окраине Иванова, мне было 4 года. Вишни уже росли. Их, видимо, посадил прежний хозяин, потом они стали старыми. Потом высохли и погибли. Полянку на их месте заполонила трава. Мне было лет двадцать тогда. Крапива выше пояса, кому это понравится? На соседней улице около старой вишни я откопал несколько побегов молодой поросли и посадил их под своими окошками. Весной мои посадки дружно пошли в рост. Через пару лет они зацвели. Радовались тогда все — и папа, и мама, и бабушка, и сестренка... Ждали первых ягод. Вскоре появились и они — упругие зелёные шарики на месте опавших цветков.
Чем дольше живу вдали от моей родины, тем чаще и ярче начинает всплывать в моих воспоминаниях один давний случай, произошедший со мной в ранней юности. Это был мой первый отпуск. Самой, желанной, почти недосягаемой моей мечтой было – увидеть море. Море мне представлялось таинственным и необыкновенным. Я мысленно плавала в его шёлковых волнах, пытаясь почувствовать дыхание этого волнующего чуда. После окончания учебы и года работы по специальности, долгожданная путёвка была получена по маршруту: Боржоми, Тбилиси, Кутаиси, Батуми. Ожидаемое море оказалось для меня, действительно, потрясающим впечатлением. Волей судьбы, я в конце туристической поездки попала в город Сухуми, где ждала меня неожиданная встреча, которая потрясла меня не менее, чем море и запомнилась на всю жизнь.
Никтожность судей —
Божий приговор.
Забыли люди
кто святой, кто вор.
Остыли люди —
лед внутри печёт.
Уж скоро будет
нам предъявлен счёт...
03/07/2013
Пряный запах садов,
Там где пчелы гудят,
В белой дымке цветов
Легких дней аромат.
Там поет соловей,
Услаждающий слух,
Белый снег тополей,
Одуванчиков пух.
На зеленом лугу
Многоцветие дня.
Ах, тоска, почему
Ты терзаешь меня...
Ведь с природой теперь
Я один на один...
Сердце, в счастье не верь -
Отцветает жасмин.
Тихо дремлет сонная река,
Под лучами первыми сверкая.
Небо в редких белых облаках
На заре торжественно сияет.
Летние рассветы день за днем
Над рекой встают в тумане зыбком.
Утро согревает нас теплом,
Благодатной солнечной улыбкой.