Омилия

Зарисовки научного сотрудника, работающего в фондах музея, в культовом отделе. 1982.                                                      

Удивительное состояние:
Как сожжённые мосты…
Словно в вечном состязании,
Словно вечные посты…

Открываются страницы:
Я, как будто, ворожу,
И Евангелие ложится,
Предо мной, где я сижу.

Ничего не понимая,
Что-то силюсь прочитать,
А свеча так быстро тает-
Не успела осознать...

Снова книгу закрываю-
Не понятен мне язык.
Вдруг, спиною ощущаю:
Строго смотрит Божий Лик…

И магически, вдруг, тянет
Вновь Евангелие открыть:
-Хоть куда уж жизнь пусть канет,
Но хочу источник пить!

У Андрея детей было девятеро. Пятеро мальчишек, остальные –  девчонки. И жена-красавица. Осанистая такая, с тугой русой косой до середины спины – настоящая русская баба, как в сказке. Да и сам Андрей – мужик не промах. В плечах – косая сажень, борода с благородной сединкой. У таких мужиков любое дело в руках спорится, за что ни возьмется. И кузнец, и плотник… В селе, где они жили, краше семьи не было. Всем на зависть.

Юлии Энгельгардт

Уроки Любви получаем до смертного часа.
До самой последней минуты, последнего вздоха,
До взгляда последнего, что обнимает пространство.
У чувств безграничных свой счёт, равноценный Эпохе
Прозрений. Они приближаются к сердцу  не сразу.
Проверка на прочность Любви - элемент постоянства,
Который не каждому нужен и даже опасен.
Но если открыта душа - мир подлунный прекрасен.
И Космос, как друг, тебя впустит для дальних полётов.
Любовь - это звёздный корабль с надёжным пилотом,
Летящий сквозь бездны Галактик.

Мой бестрепетный враг,
отравляющий тело и душу,
отнимающий хлеб
и святыню бросающий псам,
не злорадствуй, что врат
теснота неприступна - я сдюжу,
пыльный крохотный склеп
сокровенному слову "сезам"
доверяя. Но ты
не сдаёшься - сильнее объятья
ненавидящих рук,
смертоносен и твой поцелуй.
В чаше чистой воды
вымыв душу, и тело, и платье,
понесу и хоругвь,
и свой крест на засеянный луг.

Встретились как-то во дворе котенок и щенок. Заинтересовались друг другом, носы обнюхали и разговорились.
- Привет, - сказал щенок. - Давай дружить!
- Давай, - осторожно ответил котенок. - только сразу честно скажи: будешь смеяться?
- Обязательно! Обожаю веселиться! Мама говорит, это у меня "щенячий восторг".
- Да нет, надо мной смеяться не будешь? Дразниться не станешь, как мои приятели?
- А что их в тебе смешит? Мне кажется, ты симпатичный, - с улыбкой признался щенок.
- А ты присмотрись. Видишь: у меня глаза разные. Один желтый, а другой - голубой.

О творчестве В. Г. Распутина

Добро и зло в наше время поменялись ролями. Добро стало смешным и немодным. Зло преподносится как нечто естественное и необходимое. Добро теряет доверие. Зло обретает несокрушимое алиби. Кому-то удалось вывернуть мир наизнанку и убедить остальных, что так и должно быть. Этот новый мир, получивший название «постмодерн», отличает склонность к отрицанию и разрушению. Традиции и старые формы не могут восприниматься всерьёз постмодернистским сознанием, требующим уничтожения всего, что проникнуто традиционным пафосом.

Человек, добившись послабления своей зависимости от природы, не выдержал напряжения и решил удовольствоваться достигнутым. Как школьник, которому ради пятёрок надоело корпеть над учениками, забрасывает книги и отдаётся улице.

В доме моём тишина,
в доме моём покой.
Знаю, я не одна –
это Господь со мной.

Тихо горит свеча.
Отблески от огня.
Это Его любовь
оберегает меня.

Слушаю, как тишина
нежно звенит в вышине.
Это поёт душа.
Мир и покой во мне.

Ну что тебе ещё, смешная, нужно?
На свете слёз и горестей не счесть,
а у тебя - лекарство всех недужных,
надежда на покой нетленный есть.
Чего ты ищешь там, где нет спасенья,
зачем стремишься, глупая, пропасть?
Есть у тебя заветный день весенний,
дающий (даром) над страстями власть -
и для тебя, заблудшей, ярко-красный
готов наряд, потир с вином налит.
Приди и виждь, как светел и прекрасен
Его любви нерукотворный лик.

Жизнь – это выбор.
И в сети ошибок
бьёшься и плачешь:”Иисусе, спаси!”
Все мы от Бога.
От зла – отрекаясь,
мы для Него
              наши души храним.
Все мы –
          что малые дети пред Богом.
Божии дети.
Лишь чистой душой
ты ощущаешь
               присутствие Божие:
ловишь тот отблеск
                       в себе и во всём.

2007 г. 

Наша жизнь, как маленький клубочек:
Катится по полю. Мы за ним.
Кто-то ценит нас, кто зубы точит.
Кто-то к нам любовью одержим.

Кто умён, а кто-то притворился.
Кто-то добрый, но на вид сердит.
Солнце пусть для каждого святится,
Каждого Господь благословит.

Крутится клубочек, нитка рвётся.
Можешь ли концы соединить?
Ты же знаешь, если чашка бьётся,-
Ей уже без трещины не быть.

Не станем говорить о Вечности:  все будем в ней, - той бесконечности, где нет начала и нет предела.
Представим: сегодня  Совесть захотела в мирУ господствовать  в делах и помыслах. И что? -
Не будут же при ней юродствовать все преуспевшие  в неправды промыслах?!
Хочу сказать   о счастье жить на свете. Его мгновения ловить с любимым на рассвете.
Сады Добра выращивать,  в полях пшеницу взращивать. Детей рожать, и чтить Отца и Мать! И никогда не забывать, что жизнь однажды лишь дается!
Тогда-то вспомнить нам придется: удел у всех у нас один, - себе ты - царь и господин.
В себя однажды лишь поверив, Христу судьбу свою доверив, - не разучиться б врачевать, лелеять свои Души,

Быть живым —
что может быть больнее?
Жизнь распята на кресте давно.
Я при виде мук её — немею...
Иль пою, когда мне петь дано.

Быть живым —
и счастье, и несчастье:
мёртвым проще,
мёртвым смерть сродни.

А живому —
песня  мёда слаще:
он поёт,
исполненный любви.

А живой так немощен — он ропщет,
ведь его томит стремленье  жить.
Песни плач летит, но мир — все жёстче:
только смерть страданье исцелит.

На стене висел портрет
Милой дамы средних лет.
Мимо парень пробегал
И усы пририсовал.
Мимо мальчик проходил,
Взглядом даму оценил,
И ещё пририсовал
Как пенсне - один овал.
Вот старушка мимо шла,
Взгляд на даму подняла,
Покачала головой,
И сказала: «Кто такой?»

Так живём – один рисует,
А другой  «портрет» толкует.
 

Я свят тобою
и тобой убит:
любовь и грех
меня легко разит.

И жизнь, и смерть —
с тобой, в тебе, к тебе:
я червь и Бог;
и нет покоя мне.

Кто победит?
Кто побежден тобой?
И кто навек
останется со мной?

нереальность
сон-мечта-фантазия
грёза
нелюбовь
нежизнь
убийство