Омилия

Как же это тяжело, когда нет взаимопонимания с ребенком. Тогда ни материальное благополучие, ни успехи на работе — ничего не радует. Все бы отдал, только бы вернуть расположение к себе сына или дочери. Хмурый взгляд, резкое слово, а самое главное — холодность, безразличие и грубость собственного дитя ранят родительское сердце; а чувство беспомощности доводит до отчаяния.  Вспоминается, как совсем еще недавно, когда ребенок был крохой, достаточно было лишь обнять, приласкать его, и он сразу же отвечал взаимностью, а теперь… И отчего так происходит, а самое главное — что должны в такой непростой ситуации делать отцы и матери?

"Люди спорят о сути, придавая большее значение своим мнениям о ней, нежели самой сути." - Светлана Коппел-Ковтун, случайные цитаты...

Люди спорят о сути, открывая свой нрав,
Люди спорят о сути, всяк по-своему прав,
Каждый хочет с трибуны свои мысли вещать.
А не лучше ли просто в этот миг помолчать?
И не думать о сути, по прошествии дней.
Не всегда, тот, кто громкий, и мудрей, и умней.
Тот, кто в спорах горячих никого не щадит,
Зачастую от сути далеко отстоит.
Жаль, что в спорах, порою, мы теряем друзей,
Незаметно впрягаясь в повозку страстей.
Только вот для чего нам та повозка нужна,
Если нет в ней ни сути и нет, ни рожна!

Не светит вечером окошко.
Хозяина, видать, нет дома.
Луна на небе, словно кошка,
Мурлычет тихо и знакомо.

А кто ты есть — сосед мой новый?
Учитель, может быть рабочий?
Уроками, станком фартовым
Живёшь ты днём и бредишь ночью?..

Ну, слава Богу, свет зажёгся!
Окно воскресло силуэтом!
И ветер, сказкою впряжённый,
Мчит новогоднею кометой!

«Заплакала верблюдица, как человек...»
Михаил Хонинов — калмыцкий поэт

Ветры калмыцкие, степи на тысячи вёрст,
Небо высокое — полное радужных звёзд.
В лёгких кибитках поклажа, с едою тюки,
Малые детки, мамки и старики.
Летом песок, а зимою безудержный снег.
Шли по степи караваны, в них жил человек.

Церковь — это лечебница души. Мы все это хорошо знаем, и потому, когда неожиданно в нашей жизни случается травмирующий церковный опыт, у нас возникает в лучшем случае недоумение, а чаще горечь и разочарование. Там, где должны быть мир, любовь и святость, мы вдруг обнаруживаем пороки, злобу и безразличие.

Почему так происходит? И виновата ли в том сама Церковь?

Давайте разберемся в основных причинах церковного разочаровния.

1. ПЕРЕХОДНЫЙ ВОЗРАСТ: ГЛАЗА ВИДЯТ ТО, НА ЧТО НАСТРОЕНА ДУША.

Есть такая притча:

К одному старцу пришел молодой человек и говорит:

— Вы — сущий ангел! Я очень хочу быть похожим на Вас. Можно я стану у Вас послушаться?

Серебряные звёзды... открытое окно:
Мерцающие слёзы в полночной синеве.
Пройти пока не поздно, пока ещё дано,
Пройти по самой кромке
                                      в звенящей тишине.

От края и до края, в туманном полусне,
Тебя никто не знает - послушай эту боль.
И, небесам внимая, в бескрайней вышине -
Жить, с вечностью сливаясь,
                                        вбирая в сердце соль.
 

* * *
Твой голос,
и ничей другой
не слышен.
И не нужен...
Забытый путь —
вчерашний день
другим уже
заслужен.
Забытый цвет
там, впереди,
рассветом улетает.
А позади,
в чужой груди,
посланье
снегом тает.

— Алло! Валь, это ты? Привет! Извини, что я тебе так долго не звонила. Веришь ли — сколько раз собиралась позвонить, да все времени нет. Ну и что с того, что сейчас праздники! Да если хочешь знать, я на работе так не уставала, как за эти дни! Сейчас же во всех магазинах скидки, понимаешь, скид-ки! Где на тридцать процентов скидка, где на пятьдесят, а кое-где даже на целых семьдесят пять процентов скидка! Это же почти даром! Брать надо! Вот я все эти дни по магазинам и бегаю, и покупаю… тут не до отдыха! Вчера, например, ездила в «Вавилон»… Что? Какой такой город? Это не город, а торговый центр! Чего там только нет…и всегда народу полно! Так вот, в «Вавилоне» в новогодние праздники во всех бутиках скидки — и так каждый год. Уж ты мне поверь — я туда на все распродажи езжу. Ты не представляешь, какие шикарные вещи можно купить в «Вавилоне»! Да еще и со скидкой! Это ж почти даром! Надо брать!

Как камень, пущенный с горы,
летела в бездну я.
Уж душу не терзала мне
загадка бытия.

Ты, мой Господь, призрел на мя,
на чадо грешное Своё,
и содрогнулась, осознав
поганое мое житьё.
 

Изломы жизни многочисленны,
Но непрерывностью прохвачены.
Задача в том, чтобы осмысленно
Пройти все то, что предназначено.
       
        Ясна задача. Нету способов
        Решить вне рамок посвящённости
        Как уложить стремленья особей
        На вектор предопределённости.

Дано лишь избранным умение
Спаять права и обязательства,
Господне отличив веление
От рядового обстоятельства…
 

В храме — только благо,
Там бессильно зло.
Если в оке влага,
Радуйся зело,
Значит, Бог приметил.
Церковь — не острог,
В храме свежий ветер,
Тысячи дорог!
Миро там, крещенье,
Исповедь, елей,
Таин причащенье.
Приходи скорей,
Помолиться надо
О себе, о всех.

Раз-два-три, кружится, кружится в вальсе,
Раз-два-три, белый и нежный цветок.
Раз-два-три, раз-два-три, ножка на пальце,
Раз-два-три, раз-два-три, лёгкий подскок.

Раз — и Арап, черноликий, как бездна,
Два — ловко вынырнул из-за кулис.
Три — балерину подкинул любезно,
Раз-два-три, раз — опустил её вниз.

Дети очень чутки к настоящей радости. И потому праздник Рождества Христова переживается ими особенно ярко. И дело не в наряженной ёлке, не в подарках, не во вкусном обеде, а в том явственном ощущении чуда, сопровождающим этот праздник.

Я помню в детстве после разгула Нового Года, тишина Рождества Христова успокаивала, обнимала. Мы не ходили семьей в храм, и никто особенно не занимался нашим религиозным воспитанием, но что-то глубоко в душе в этот день всегда отзывалось, звенело, пело: «Христос Родился!».

Любой голубой шарик только кажется голубым, он приобретает небесный цвет лишь в конце жизни. А на земле все настоящие голубые шарики - зелёные. Нельзя же совсем отрываться от травы и листвы - в открытый космос может унести....

Зелёный шарик

А.
Зажми в руке покрепче шарик —
он, как всегда, высокопарен,
он, как всегда, высокослышен
и нами потому возвышен.
В небесный купол не упрёшься,
коль за верёвочку возьмёшься,
что с шариком связует ум.
Упрутся в купол сотни дум,
а ты — над ними, ввысь умчишься
и в дом небесный постучишься.
И снова вниз, к земле поближе —
зеленый шарик тут престижен:
его считают голубым...

На этого старика я обратил внимание ещё на перроне вокзала.  Он был заметен не только мне. На него с интересом посматривали люди. В толпе отъезжающих он выделялся:  длинное  чёрное пальто отлично на нём сидело, шея была укутана шёлковым  шарфом, из под которого виднелся  узел  тёмного галстука, светлые глаза на загорелом лице были спокойны, седая грива  волос и трость с набалдашником  наводили на мысль об аристократизме, ростом его Бог тоже не обидел.

1

Почему у нее такое белое лицо?

Избыток грима? Болезнь? Нервы? Губы мелко трясутся в перерывах между фразами. Не голос — крик. Да, остановилась под горой! Да, по льду не стала подниматься — понесет юзом так, что костей не соберешь! Да, к подъезду авто не подала — ничего, пройдете несколько метров пешочком, не рассыплетесь! Жизнью рисковать — не намерена, тем паче — вашей! Своей-то давно не дорожу, было б, чем дорожить, а то так, дерьмо одно…

И — ручник рванула.