Динозавров не предлагать! Израильские картинки — 2

Люсси везет мужа на его работу. Ашкелон всего в двадцати километрах. Она в отпуске, и все дети дома. «...И потом, у нас есть ты, Мамми, а я скоро вернусь!» Мамми угрюмо смотрит на сладко сопящую компанию. Двое в детской, а Ютта в комнате родителей. А если опять... «А куда ты денешься с подводной лодки...» — ехидно шепчет внутренний голос. Поодаль от садика стоит красивое бежевое авто, похожее на «Волгу» — Люськина служебная машина. Инженеру-проектировщику в строительной компании приходится кататься по объектам, и компания-то в другом городе... «Мамми — пить воду!» — строго напоминает дочь. Обезвоживание здесь — страшилка, как обморожение в России. Все таскаются с водой повсюду: от бомбоубежища до пляжа и театра. Уехали со своей кучей бутылок из морозильника.

«Русский Бог»

Заносчивость, горделивая самонадеянность погубила Гитлера. Погубит и нынешних его последователей, если только сам мир не рухнет под бременем человеческой низости и подлости. Самое время вспомнить о русском чуде, о «Русском Боге», о достоинстве русского человека. Ведь нетрудно заметить, что гонение на русских и русскость,  уничижительное отношение к другому человеку (еврею, «титушке», «колораду» — без разницы) и новые расчеловечивающие европейские ценности подаются «в одном флаконе».
Неужели мир примет это?

«Русский Бог»
Мини-апология

Согласно легенде Мамай после поражения в Куликовской битве признал величие т.н. «Русского Бога». Можно по-разному относиться1 к этому идиоматическому выражению, но факт воинской доблести, стойкости и чести, являемый русскими воинами, неоспорим.

Языки! ведайте — велик российский бог!
(В.А. Озеров «Димитрий Донской»)

Возвращение жеста на небо...

Возвращение жеста на небо —
претворенье земного сна,
над лавандовым полем снега
кружит солнечная листва.
Расстаются горы, а камни
охватил глухой хоровод,
из орбит глазами горланя,
звуки падают в пламя вод;
дня прибой поглотил сиянье
всех летящих к разливу слов,
ни намеренно, ни случайно
их длиннот не коснется Бог.
Дочь Эфира — царствие ночи,
тени плакальщиц... В свете слез
расширяется, что есть мочи,
поле в сердце врастающих роз.

И кровь моя досталась львам... Главы 6 и 7

Написано в 2012 году, и про Иудею, но если «непримиримых поборников» мысленно заменить на Правый Сектор, а вместо «римские  скоты» читать «русские»…

Глава шестая, в которой хитрость проходимцев трансформируется в патриотизм дураков, но разбивается о житейскую мудрость Шломо.

Год 68 от Рождества Христова.

Отряд «непримиримых поборников» занял селение с шумом, расположился на деревенской площади и принялся заниматься обычным для всяких «поборников» делом: пополнять запасы продовольствия и одежды, естественно, за счет населения. «Благодарное население» встретило своих защитников без особой радости, если не сказать, угрюмо. Впрочем, открыто никто недовольства не выказывал, и отдавали все по первому требованию.

Друг Лукреций

Друг Лукреций, пишу я с Западного Урала.
Лето у нас в этом году крепко подкачало:
На дворе ледяной июль. Зонты. Плащи. Куртки.
Запах перегара. Битком набиты маршрутки.

Друг Лукреций, пришли живую гроздь винограда
Настоящего, с солнечным тёплым ароматом.
Возьми у Эпикура из прекрасного сада
Отправь мне посылкой, а я напишу балладу.

Плохо, что ты не поверил в бессмертную душу:
И самоубийство мучает тебя и душит.
Разве ты не видишь, как она рвется на сушу
К своему дому, а связь с ним все тише и глуше.

Друг Лукреций, пишу я с Западного Урала,

Русский роман о любви. Книга первая. 3 глава. Война и разлука

Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников; и вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город…
Евангелие от Матвея, глава 23

Июнь 1918 – март 1919 года, город Пермь

На потемневших от времени страницах амбарной книги – дневника Тимофея Смирнова последняя запись выведена наспех фиолетовым химическим карандашом:
Ухожу к Колчаку в белую добровольческую армию. 29 декабря 1918 года.
Тут же, скорописью, торопливыми строчками, устремленными к бою, написаны последние стихи Тимофея:

Перспективы у России нет.
Только красный предвечерний свет.
Только горы срубленных голов.
Только пенье ангельских хоров.

Только стук прикладов и штыков,
Только стон погибших моряков.
Злая ночь в окошках и рассвет,

Упало Слово в землю мира

Упало Слово в землю мира,
И треснула земная твердь,
Но вышла женщина — согреть
Поля родные древней силой,
Что распрямляла ложь времен,
Когда неслись со всех сторон
Чужие полчища стальные,
И пули шваркали шальные
По перекрытиям домов
Огонь плясал, ловя улов,
Но небо сжалилось и воды,
Как плач Рахили, вскрыли своды

Мечты о мире…

Основа Славянского мира, Славянской цивилизации — Совесть и Православие.

Базис мира западного, западной «цивилизации» — выгода, нажива, стяжательство и торгашество.

Согласитесь, разница налицо!

…И сразу вспоминаются слова Христа, с которыми он разгонял торгашей, осквернявших древний храм веры. Вы все их помните из Евангелий.

Основание храма — ВЕРА.

Стены храма — смирение, надежда и труд.

Купол храма — любовь.

Не хочу умереть во сне. Израильские картинки — 1

Дивные южные ночи на самом деле тускловатые, мутноватые. Во всяком случае, здесь. Приплывают в сумерках робкие жидкие облачка. Завтра, часам к одиннадцати утра, они растают, и снова засияет беспощадное солнце. Душно. Душно... Вот тебе жаркие страны — дальние края. — Наслаждайся и помалкивай. Дверь моей комнатки открыта в большую детскую. Из темноты доносится вдруг тихое «трень-трень!» и снова «трень...» Всем жарко-душно — но это уже баловство! Так и режим ребенок собьет вовсе. Воскресший во мне (не вовремя!) педагог заставляет встать и нависнуть над восьмилетней Аввивой: «Что за игры на телефоне?! Среди ночи?!! Почему ты не спишь, киска?» А вот вам ответ: «Потому что я не хочу умереть во сне...»

На закате...

Обрамлённый вечерней тоскою,
Тонет лес в позолоте заката.
Над серебряной змейкой-рекою
Облака улетают куда-то...

Вырастает из сумрака ночи
тень далёкой горы-великана.
Что-то утро холодное пр̀очит,
В пелене утопая тумана.

В полудрёме качаются клёны,
Всё как будто опять повторится:
Купола, у распятья поклоны, -
Дай нам, Господи, жизни напиться!

Страницы