Переводы

Перевод с новогреческого

Преподобный отец наш Никифор, в миру Николай Дзананакис, родился в деревне Сирикари на западе Крита. Во младенчестве он лишился обоих родителей. В тринадцать лет дедушка отправил отрока служить в цирюльню городка Ханья. Здесь его все полюбили как прекрасное, умное, общительное и доброе дитя.

Но жизнь уготовала ему тяжкий и болезненный подвиг, который начался, когда на теле появились первые признаки недуга, известного как проказа.

Юный Николай сильно испугался и огорчился.

Чтобы власти не узнали этого и не заперли его на безводном острове Спиналонга, когда симптомы болезни станут слишком явными, в возрасте шестнадцати лет он бежал в Александрию Египетскую.

Моя тень — моя подружка!
За мною ходит по пятам.
Она хитрая такая —
Я за ней не поспеваю.

Когда ложусь я спать,
Она быстрее прыг в кровать,
Ложится на подушку
И сопит мне в ушко.

От носа до макушки,
От пяток до хвоста
Она такая же как я,
Очень шустрая!

История первая. О несделанном аборте, слепых глазах и зрячем сердце

Этот случай произошел с одной моей подругой давным-давно.

Нино приехала в город учиться. Ее соблазнил один женатый человек. Она забеременела, а дальше всё развивалось по обычной схеме: виновник проблемы дал деньги на аборт. Но Нино уже любила своего еще не рожденного ребенка и отказалась от этой идеи. Хорошо знала, что строгий отец и братья не простят ей этой ошибки, и все-таки на седьмом месяце вернулась домой, в деревню. Наступал Новый год, и она надеялась, что сказочная ночь сотворит и для нее чудо: родные ее простят и всё забудут.

Даже мать не заступилась за беременную дочь. Наоборот, она подсказала «мудрое» решение:

— Сейчас все отдыхают, и никому нет до нас дела. Как Рождество пройдет, я отвезу ее в соседний район к знакомой акушерке. Там и родит втайне. А ребенка продадут кому-нибудь. Благо, бездетных много — долго искать не придется!

Вдыхает небо дух медовых трав,
Нектаром веет нежный летний ветер.

В Джазлыке и в Дауте всё в цветах,
И ночь скользит в прозрачном лунном свете

Седой орёл свои крыла простёр,
В парении безмолвном, бесконечном,

И над горой, похожей на шатёр,
Его полёт казаться может вечным.

Кавказ — моя земля, мой отчий кров,
Где честь в душе у каждого мужчины,

Земля седых и мудрых стариков,
Легенд и песен, древних как вершины.

Она давно уже ушла
В высокий мир небесных далей,
И где парит её душа,
Теперь узнаю я, едва ли...

...Тогда весна цвела в садах
Бела, как будто невесома,
А мать с улыбкой на губах
Обмазывала стену дома.

И, как улыбки этой свет,
Как лик звезды на небосклоне,
На много лет остался след
Её руки — её ладони.

Он всё ещё хранит тепло,
И здесь, в безветренном затишье
Мне так покойно и светло,
И снова голос мамин слышен.

Топот сапог солдатских раздается

Авторизованный перевод Андрея Окулова

Песня «Wenn die Soldaten durch die Stadt marschieren» появилась в конце девятнадцатого — начале двадцатого века. В этой песне нет никакой политики, в германской армии она пелась в разные эпохи существования армии этого государства. Впервые ее официально приняли как строевую песню в 1907 году. Перевести старинную солдатскую похабную песню — задача не из легких. Ведь текст должен точно лечь на музыку. Автор старался точно передать ее смысл.

Топот сапог солдатских раздается
Окна открыты: девушкам неймется
Зачем? Затем
Зачем? Затем
Им всем ужасно хочется траля-ля-ля-ля-ла
С солдатом поворочаться траля-ля-ля-ля-ля-ля!

(перевод с украинского)

Мой друже, плач! Она любила.
В ковчеге губ ее качался
Твой сон любви, и у кормила
Под нежным парусом спешила
Твоя душа,  мир начинался
Рассветом чувств еще невинных
И юных слов дитя наполовину —
Как ты любил! Как ты влюблялся!
Не плач, мой друг! Ведь ты счастливый,
Ты все отдал, чтоб обвенчать
Свой сон любви... И сердца силы,
И силы разума... в бессилии
Страданья ты лишь мог отдать.

Я мыслю так же, как творю,
Но, молви, разве это горше,
Когда то горе не пригоршне
В своей слезе я растворю?

Мой труд — не горе, не злоречие.
Он путь, и счастье и беда.
Падут на груди поезда,
И сядут самолеты мне на плечи,

(пер. с украинского)

До порога земли моей
Поспеши же, судьба моя строгая.
Колет осень золоторогая
Клин - печаль теплых лап журавлей.
В очарованной дымке полей
Разверсталась седая дорога...
До порога земли моей
Поспеши же, судьба моя строгая.

Отдаю тебе волю свою,
Отдаю тебе силу, доля,
И раздумий неснежное поле,
И незлого себя отдаю.

(перевод с украинского)

Длится вечер в бабьем лете,
Между тополем от поля до села
Лебедь-тучка путается в хлебе
Перышки роняет из крыла.

Все роняет и роняет, что поделать сможет?
В небе налеталась до изнемогу.
Ветер перья в спелой ржи исторжет —
Все же хлеба с тучи не пекут.

(перевод с украинского)

Боюсь пошевелиться...Тишина...
Не знал еще такую я и легкость, и свободу:
А, может, это колыбелью с запахом весна
Меня качнула в чистом небосводе,

А, может, кто с благословенным словом
К душе моей так тихо наклонился...
Не знаю, кто... не вижу... отзовися!
Ведь у меня на все в ответ готово!

Нет никого... Одна лишь тишина...
Колышется лишь запах колыбели
И небеса, как изумруд, ниспошлют наземь воду...

Повесть о святом мученике Порфирии Ефесском 

Она вошла в собор, когда Литургия уже закончилась. Надо сказать, что в тот день праздновалась память святого мученика Порфирия, пострадавшего за Христа почти тридцать лет тому назад. Это случилось именно здесь, в Ефесе, во время посещения города нечестивым императором Юлианом Отступником. Вероятно поэтому местный епископ, престарелый Владыка Иоанн, будучи уроженцем Ефеса, отмечал день памяти своего святого земляка с особой торжественностью, и лично совершал в его честь праздничную службу. А после нее подолгу молился в одиночестве в соборном алтаре.

А пока епископ, отложив всякое житейское попечение, молился Богу о мире всего мира, в притворе собора молодой диакон Донат занимался делами житейскими. Он разбирал приношения прихожан, раскладывая их на две кучки. Направо что получше — для храма и для клира. Налево что похуже — для нищих, эти и такое съедят! Увы, доля нищих опять оказалась больше, чем доля клира. Но что поделать, если эти люди, называющие себя христианами, так скупы и самолюбивы. И потому поступают по известной поговорке: на Тебе, Боже, что нам негоже. Ни веры, ни страха Божия, ни любви…

«Взгляните на птиц небесных:
они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы;
и Отец ваш Небесный питает их.
Вы не гораздо ли лучше их?»
(Матф.6:26).

БОГ КАЖДОЙ ПТИЦЕ ХЛЕБА ДАЛ...

Бог каждой птице хлеба дал,
и кроху одну — мне.
Хоть я сегодня голодна  —
её не смею съесть.
Ей обладать  — в руках держать —
и помнить подвиг тот,
что даровал мне этот клад —
мой воробьиный рок!
И если будет недород —
не вспомню о крупе —
ведь изобилие моё
смеется на столе.
Мои запасники полны,
наполненны с лихвой,
я с крохою своей одной
владею всей землей!

GOD GAVE A LOAF TO EVERY BIRD

В ЭТИ ДНИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ ПТИЦЫ

В эти дни возвращаются птицы,
их немного — одна или две —
возвращаются, чтоб покружиться
напоследок у нас во дворе.

В эти дни небеса надевают
облаченье Июня — обман! —
Золотой они вид принимают
и нарядом скрывают туман.

О, притворство, заметное пчелке,
Я ж поверить могла бы тебе,
Благовидно ты, да вот только
правду скажут другие мне...

Кондак 1

Избранный сосуде Христов, благословенный отче Серафиме, приносим тебе песнь благодарения и молитвы, приими их как богоприятную жертву нашу. Предстояще ныне пред Престолом Господа Вышняго со всеми угодившими Богу, ты молиши Его о нас, недостойных. Посему мы, грешнии, вопием:

Радуйся, святый благословенный отче Серафиме, светильниче  Света Христова, возсиявший в последния дни!

Если бы я, тщательно исследуя себя, обратил внимание на свои собственные погрешности, мою небрежность и невежество, то вероятно, едва ли я решился бы увещать к чему-либо доброму простых людей на приходах, ибо в Писании сказано: «Вынь прежде бревно из твоего глаза и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7:5) и «Как же ты, уча другого, не учишь себя самого?» (Рим. 2:21). Эти слова Писания чрезвычайно ужасают меня, но также я понимаю, что на моих плечах лежит другое большее и невыносимое бремя, о котором сказано: «Лукавый раб! …для чего же ты не отдал серебра моего в оборот, чтобы я, придя, получил его с прибылью?» (Лк. 19: 22–23).

Johann Wolfgang von Goethe

Gefunden

Ich ging im Walde
So für mich hin,
Und nichts zu suchen,
Das war mein Sinn.

Im Schatten sah ich
Ein Blümchen stehn,
Wie Sterne leuchtend,
Wie Äuglein schön.

Ich wollt es brechen,
Da sagt es fein:
Soll ich zum Welken
Gebrochen sein?

Ich grub’s mit allen
Den Würzlein aus.
Zum Garten trug ich’s
Am hübschen Haus.

Und pflanzt es wieder
Am stillen Ort;
Nun zweigt es immer
Und blüht so fort.

По лесным тропинкам,
полон мыслей,
просто так, бесцельно, я плутал.
Это было целью мне и смыслом,
ничего в лесу я не искал.