Омилия

По мнению российского министра культуры Владимира Мединского, это будет логичным после запрета на Украине проката российских фильмов за «демонстрацию пренебрежение к украинскому языку, народу и государственности», а также за искажение отдельных фактов в пользу России.

Министр культуры России Владимир Мединский выступил с довольно неожиданной инициативой, посоветовав Украине вслед за российским фильмом «Поддубный» и сериалом «Белая гвардия» запретить в стране произведения некоторых известных писателей. «К запрету Украиной проката „Поддубного/Белой гвардии“: главное — никаких полумер! Логично далее запретить всего „украинофоба“ киевлянина М.Булгакова, а также пренебрегавшего ридной мовой Н.Гоголя и тайного русофила Т.Шевченко (писавшего личные дневники только на русском)», — написал политик в своем микроблоге в Твиттере.

А что же завтра? Завтра, без тебя,
Другие руки с той же самой болью.
Но я уйду, чтоб сделаться мудрей.
Потом вернусь в твои глаза обратно
С другого неба, с новым откровеньем,
Все с тем же взглядом, но с другой звезды,
С желаньем новым в старой оболочке;
Всей злостью и всей верностью вернусь,
Чтоб из пустыни сердца твоего
Вести борьбу жестокую с собою,
С предначертанием собственной судьбы.
Затем с улыбкой шелковую нитку
Перевяжу на пальце, а клубок
Твоей судьбы запрячу в складки платья.

Анатолий Кирилин, известный алтайский писатель и журналист, признан лауреатом премии имени Василия Шукшина 2014 года.

Его новая книга «После гонга» признана лучшей среди четырнадцати произведений авторов из Москвы, Курска, Екатеринбурга, Ярославля, Красноярского края, Удмуртской Республики, Нижегородской и Кемеровской областей, Алтайского края.

По словам Елены Безруковой, начальника краевого Управления по культуре и архивному делу, в этом году подобрался достаточно сильный состав конкурсантов, сразу несколько писателей имели хорошие шансы на премию. Тем не менее члены комиссии, отдавая должное художественному уровню других авторов, практически единодушно проголосовали за Анатолия Кирилина. В книгу «После гонга» вошли одни из лучших произведений писателя, в том числе рассказы, близкие по духу творчеству Василия Шукшина.

Михаил Делягин: в результате системной атаки Запада на Россию нашим Косово может стать Кубань

Сила Запада — в стандартах. В использовании везде, где можно, надежных, отработанных до автоматизма и проверенных временем эффективных схем. В индустрии это касается производства, — но в информационную эпоху принцип стандартизации перенесен и на управление обществом. Это облегчает работу прогнозиста. Ему уже не приходится, подобно палеонтологу, пытающемуся восстановить вид животного по крохотной косточке, искать замыслы, стоящие за отдельными событиями. Сегодня прогнозист больше похож на техника, который, глядя на деталь с фабричным клеймом, просто видит, какой модели какого производителя та принадлежит.

Это касается и политики.

Заявления политиков Запада, подача материала глобальными медиа, динамика ключевых тем оставляют так же мало места для догадок, как и автомобильное колесо с эмблемой, например, BMW. Можно, конечно, обсуждать, принадлежит ли оно лифту или тепловозу, но знание минимальных стандартов не оставляет места для сомнений.

Информационная картина вокруг катастрофы малайзийского «Боинга» по своей однозначности напоминает такое колесо.

Ограничения на присутствие российской литературы на местном рынке планируют ввести украинские власти.

Украинский вице-премьер Александр Сыч заявил, что власти страны собираются ввести ввести лицензирование российской книжной продукции и квотировать иностранное книгоиздание.

Это решение принято в рамках правительственного постановления о введении секторальных санкций против продукции, произведенной в России.

Сыч считает, что подобная мера поможет спасению рынка украинской литературы, поскольку, по его словам, 80% книг, продаваемых сейчас в Украине, изданы в России.

Мне очень жаль, что я не могу вам сказать, как зовут этого маленького человека, и где он живет, и кто его папа и мама. В потемках я даже не успел как следует разглядеть его лицо. Я только помню, что нос у него был в веснушках и что штанишки у него были коротенькие и держались не на ремешке, а на таких лямочках, которые перекидываются через плечи и застегиваются где-то на животе.

Как-то летом я зашел в садик, — я не знаю, как он называется, на Васильевском острове, около белой церкви. Была у меня с собой интересная книга, я засиделся, зачитался и не заметил, как наступил вечер.

Когда в глазах у меня зарябило и читать стало совсем трудно, я за хлопнул книгу, поднялся и пошел к выходу.

Сад уже опустел, на улицах мелькали огоньки, и где-то за деревьями звенел колокольчик сторожа.

Я боялся, что сад закроется, и шел очень быстро. Вдруг я остановился. Мне послышалось, что где-то в стороне, за кустами, кто-то плачет.

Я свернул на боковую дорожку — там белел в темноте небольшой каменный домик, какие бывают во всех городских садах; какая-то будка или сторожка. А около ее стены стоял маленький мальчик лет семи или восьми и, опустив голову, громко и безутешно плакал.