Эта повесть из сборника «Три блудных сына» (М. «Эксмо», 2014 г.) Ее название — древнеримский юридический термин, означающий формальный отказ от выполнения требований правосудия.
«Non facio!» — так отвечали первые христиане в ответ на требование отречься от Христа. К чему я это? А к тому, что нам, возможно, придется перенимать их опыт...
Жили мы, себя обкрадывая,
Жизни суть почти напрочь выхолостив,
Чистота даже нас не радовала,
Голос совести до шёпота стих.
Воле злой покорялись слепо
И над бездной уже зависли.
Хладный ужас мрачного склепа
Наполнял боязливые мысли.
Жестокость мира, она от демонов. Разврат мира, он от того, что весь человек стал плотью, и только плотью. И радость мира — шумная и надрывная радость, от которой тяжело, как с похмелья — это лишь декорация. Это аналог репродукции картины на стене, висящей только для того, чтобы закрыть дыру в обоях.
Для начала мир пуст. После грехопадения он пуст, как барабан; пуст, как опустошенный вором кошелек. Оттуда, из чрева пустоты, выползает та самая медленная и звенящая тоска, с которой если кто не знаком, то не сможет понять и ощутить сердцем, чему можно радоваться в Рождество.
Пустой мир и человек, сдувшийся как шарик. И если надо дальше жить, даже если и не хочется, но придется, то нужно развеселить себя чем-то. Пустота — от грехопадения. Суетный шум — от невозможности сидеть на месте и в тишине. Разврат — от погасания духа, от тотальной власти плоти и невозможности этой власти сопротивляться. А уже злоба — от демонов. В особенности — лукавая злоба, в которой улыбаются и держат паузу. В которой вынашивают замысел и строят планы. В которой жестокость не порывистая, а осмысленная, санкционированная, идеологическая.
Наверное, сколько душ, столько и песен может быть — каждое сердце поёт Богу хвалу своим голосом, и эти уникальные голоса сливаются в единый хор, славящий Творца. Но у всех ли из нас есть собственный голос? Все ли открыли в себе Бога? Как говорил средневековый поэт и мистик Ангелиус Силезский, Иисус Христос мог тысячу раз рождаться в Вифлееме, но если Он не родился снова в твоей душе, ты всё равно погиб.
Именно в этом смысле мы должны стать соработниками Богу. Жизнь — это то, что надо создавать каждое мгновение, иначе торжествует смерть. Мы призваны силою любви Христовой преображать мир, созидая жизнь, творя её в себе и через себя в окружающих силою Христовой. «Вера есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11:1). Если мы не осуществляем жизнь — её как бы нет, вместо жизни есть лишь умирание.
«Призвание каждого человека в духовной деятельности — в постоянном искании правды и смысла жизни», — писал в свое время Антон Чехов. Очень простые слова. Но при этом — требующие раздумий. Для начала о том, что же такое смысл жизни человека, его предназначение на этой земле? Об этом в беседе ниже.
— Отец Нектарий, прежде чем начать говорить о призвании каждого человека, о его духовном поиске, стоит, наверное, прояснить, зачем с точки зрения христианского учения вообще все люди живут на земле...
— Если начать именно с этого, то следует сказать, что никакой практической необходимости в создании человека у Бога не было — как не было ее в создании чего бы то ни было из того, что было создано. Господь, ни в чем нужды не имеющий, творил мир и все, что в нем есть, лишь по Своей любви, желая Своим благобытием поделиться с кем-то. Творение не было обусловлено нуждой — это одно из свойств Бога: Он — Созидатель. И однажды Он создал удивительное существо — человека.
11 ноября 2014 года исполняется 193 года со дня рождения великого писателя Федора Михайловича Достоевского.
Отношение к творчеству и личности Достоевского еще при его жизни не было однозначным. Кто-то, признавая творческий талант писателя, всё же подчас спешил подметить и некоторую ярко звучащую нотку безумия в его харатере. Другие же люди, напротив, в восторге от всего творчества Федора Михайловича, и саму его личность склонны описывать в возвышенном стиле. Есть и такие, для кого творчество писателя кажется слишком уж тяжелым для восприятия, в некоторой степени даже нагоняющим уныние...
Так уж получается, что последнее время встречи с удивительными людьми у меня происходят в дороге. Несколько раз в поезде со мной происходили как бы случайные встречи, теплота и душевность которых хранится в моем сердце до сих пор. Интересно, что все эти чрезвычайно приятные мои спутники, оказывались на деле очень простыми людьми. Более того в современном обществе их простота была бы охарактеризована не иначе как какая-то блажь, или же вообще недалекость ума. Думаю будет глупым и нечестным скрывать также тот факт, что всем этим радостным встречам непосредственно предшествовали случавшиеся в моей жизни неприятности (порой надуманные) или же какие-то непростые душевные состояния. И вот совсем недавно по дороге из командировки домой мне опять посчастливилось буквально встретиться с чудом.
В непостижимой беспредельности
явилась твари Простота
и обнажила мирозданья суть
изображением Креста.
Изнемогая от страдания,
об избавлении моля,
я в солнце раннего сияния
узрела Тайну Бытия.
Не обжигая своим пламенем,
льёт свет вне времени оно…
А нам одно лишь нужно знание —
всё на Кресте сопряжено!
Иоаким и Анна долго были бесплодны. Так говорит Предание. Что значит это неплодство, нам трудно понять. Но нужно постараться. Бесплодие утробы есть некая длящаяся суббота. Ведь суббота касалась не только непосредственного труда, но и отношений с рабами, с землей и рабочим скотом. Земля, стоящая под паром, субботствовала Богу. И вол, имевший некий покой от труда, субботствовал. Утроба Анны субботствовала и была незачинающей.
Теперь уйдем от этих слов к словам другим. Когда Господа Иисуса убили, когда умер Он на позорном Кресте, тогда приближалась суббота. И сняли с поспешностью тело Иисусово с орудия казни, и положили в новом гробе, «да не останут на кресте телеса в субботу – бе бо велик день тоя субботы». А женам-мироносицам, находящимся под игом Закона, пришлось пережидать целые ритуальные сутки, чтобы на рассвете первого дня пойти к гробу Господню с миром в руках. Этот субботний покой жен-мироносиц, возможно, был самым тяжелым в истории Израиля субботним покоем. Одно дело, когда ты отдыхаешь. Но совсем другое дело, когда ты готов бегать, и рвать на себе волосы, и плакать и идти куда-то – не ведомо – куда, – а ты должен по заповеди сесть на месте и сидеть целые сутки. О! это были великие сутки очень тяжелого бездействия. Бездействие вообще есть вещь очень тяжелая.
Полтора тысячелетия лет назад византийский летописец написал о том, что в иерусалимском Храме Гроба Господня был янтарный перстень, с помощью которого Соломон запечатал демонов. И до сих пор легенда о перстне — жива. В Тюмени в прошлом году даже построили огромный памятник кольцу Соломона.
Был ли у Соломона перстень против демонов на самом деле? Согласно сведениям из библейских времен, Соломон молился против демонов и, скорее всего, имел кольцо, которому было приписаны магические свойства. Но истинные подробности о кольце уже исчезли в песках времени.
Блаженная кончина Пресвятой Богородицы последовала спустя 15 лет после распятия Христа Спасителя. Один из апостолов не успел на погребение, тогда ученики Христа открыли гроб Божией Матери, чтобы он смог поклониться Ей. Но гроб оказался пуст, так как Господь вознес на небо не только душу Богородицы, но и тело. В чем же смысл этих чудесных событий и почему христиане стали отмечать смерть Приснодевы Марии как один из величайших праздников?
Многие люди задаются вопросом: «Как же можно праздновать смерть человека?». Но для христианина свойственно совершенно особое отношение к смерти. Вся наша жизнь — это время испытаний, трудов, скорбей, а смерть — это разрешение от уз плоти и возможность для человека быть с Богом, если он к этому готовился здесь, на земле. Вся жизнь Пресвятой Богородицы была служением Ее возлюбленному Сыну и Богу, а самым сильным Ее желанием было желание неразлучно пребывать с Ним. Поэтому для Богородицы смерть стала не страшным переходом в неизвестность, а подлинной радостью воссоединения с Тем, Кого Она любила всем Своим сердцем.
1.
Пустому небу безразлично,
Во что уйдёт Париж на дно –
В Ислам ли, в Сену, в Интернет…
Народам Запада давно
Забыть своих отцов привычно,
Давно их вещих Меровингов нет.
Заносчивость, горделивая самонадеянность погубила Гитлера. Погубит и нынешних его последователей, если только сам мир не рухнет под бременем человеческой низости и подлости. Самое время вспомнить о русском чуде, о «Русском Боге», о достоинстве русского человека. Ведь нетрудно заметить, что гонение на русских и русскость, уничижительное отношение к другому человеку (еврею, «титушке», «колораду» — без разницы) и новые расчеловечивающие европейские ценности подаются «в одном флаконе».
Неужели мир примет это?
Согласно легенде Мамай после поражения в Куликовской битве признал величие т.н. «Русского Бога». Можно по-разному относиться1 к этому идиоматическому выражению, но факт воинской доблести, стойкости и чести, являемый русскими воинами, неоспорим.
Языки! ведайте — велик российский бог!
(В.А. Озеров «Димитрий Донской»)
В силу некой стереотипности нашего сознания, которая порой вырабатывается в нас с течением времени, мы очень часто воспринимаем не только апостолов и пророков, но и вообще святых как-то плоско, шаблонно. Они представляются нам некими законченными в своем совершенстве образами праведности, гладкими, неприступными, словно изваяние... И эта досадная клишированность крайне нас обедняет: ведь на самом деле и апостолы, и пророки были вовсе не придуманными кем-то былинными богатырями и не героями волшебной сказки. Они были такими же, как и мы, живыми людьми — со своими немощами, страхами, болью и страданием. Со своими радостями, стремлениями, особенностями. А какими людьми были всем известные апостолы Петр и Павел? Какие черты характера их отличали? Почему, будучи такими разными и не похожими друг на друга и по темпераменту, и по своему социальному положению, они в какой-то момент своей жизни бросили все и пошли за Христом? Задать эти вопросы мы решили тому, кому знать на них ответы сам Бог велел — настоятелю саратовского храма во имя святых первоверховных апостолов Петра и Павла игумену Нектарию (Морозову).
Вспомните как часто мы радуемся жизни? Конечно вспоминаются праздники, корпоративы, вечеринки, дни рождения, свидания, встреча с друзьями и т.д... Но отбросим всё это и постараемся восстановить в своей памяти моменты, в которые мы просто радуемся тому что живем, в которые мы начинаем замечать вокруг себя происходящие чудеса? Вы скажите: «Чудес не бывает!». И конечно же окажитесь не правы. Просто мы перестали замечать их. Порой чтобы их увидеть, услышать, почувствовать достаточно просто желание по-настоящему видеть, слышать и чувствовать.
И забылось всё! Только дивный Свет…
В Нём блаженный покой…
А что было мной
приближалось к Нему,
раствориться стремясь в Нём навеки.
На безмолвный вопрос
был безмолвный ответ:
Что-то есть в ином измерении,
что зовется Ксеней и Женею.
И очнувшись мгновенно
на грешной земле,
продолжала блуждать без веры я.
Но открылась мне Книга,
А в Книге слова:
«Не войдет в Него ничто скверное».
«Сия вера апостольская! Сия вера православная!», - слова которые мы слышим с амвона в чине Торжества Православия, совершаемого ежегодно после литургии в первое воскресенье Великого поста. Непосредственно эти слова предваряет читаемый нами каждый день в утреннем правиле и слышимый за каждой литургией «Символ веры». Гимн православия, в котором изложены все основные истины православия и который запечатлен в памяти у большинства из современных прихожан. Действительно сейчас всё больше людей, соотносящих себя с православием, стремиться узнать хотя бы основы православной веры, благо возможностей для этого нынче неисчислимое количество. Но вот что странно, узнав «азбуку» православия многие из таких людей меняются, и не в лучшую сторону.
Как же все мы с нетерпением ждем порой приближения летней поры. Ждут взрослые, помня о волшебном слове «отпуск», ждут и дети, предвкушая веселое времяпровождение за играми и развлечениями на свежем воздухе. Замечательный отдых после продолжительной учебы и работы ожидается всеми как некоторое избавление. Избавление от обязательств перед начальством на работе, преподавателями в ВУЗе или школьными педагогами! Избавление от так въевшегося в нашу жизнь и так опостылевшего режима! Одним словом как говорится: «Настало время расслабиться!»
За последние годы немало написано и сказано о той группе священнослужителей, которая активно выступает за отделение УПЦ от Московского патриархата. Люди эти многим известны. Их объединяют идеи украинской автокефалии, изменения богослужебного языка и тот общий антимосковский, антироссийский дух, который у нас иногда принимают за проукраинский. Не один год пребываю с отцами и владыками в горячей внутренней полемике. Однако сегодня решил обратиться к ним с письмом. Не как судья. Но с позиции рядового чада церкви, глубоко обеспокоенного судьбой народа Божьего и его пастырей.
Досточтимые отцы!
Прошу простить меня, если придётся сказать вам нечто горькое. Среди вас есть те, кто учил меня, исповедовал, кого я по-человечески любил. О ком молюсь. Но когда я переступил порог церковной ограды, мне объяснили (в том числе и вы объясняли) что Церковь — это наша Мать. И я твёрдо в это поверил. И когда сегодня моей Матери угрожает опасность, когда нечто похожее на болезнь, на духовную порчу проникает в неё, захватывая тысячи душ моих братьев и сестёр, молчать и смущённо прятать глаза более не могу. Прошу вас спокойно, как на исповеди, выслушать мои вопросы, тревоги, недоумения. Поверьте, наболело немало. Пришлось даже разбить наболевшее на разделы и пронумеровать. Ну, как уж получилось...
Старые люди не боялись боли. Они ее не искали, но уж если надо было что-то испытать, вынести, пережить, шли спокойно, с достоинством. Не прятались. И перед смертью не робели. Говорили о ней без страха. — Вы меня глубоко не закапывайте. Как Господь позовёт, чтоб я с могилы встала, отряхнулась и на Суд пошла. Так одна старушка говорила. Из глухой белорусской деревни. А моя бабушка повторяла гомельское присловье: — Помирать — день терять.
А чего смерти бояться? Все умрём. Столько хороших людей уже умерло, что и нам не грех в могилу лечь.
Комфорт и безопасность изменили нас. Порог боли и чувствительности современного человека сильно отличает нас от наших даже ближайших предков, и в этом нет ничего плохого, я и сам каждое утро восхищаюсь чудом горячей воды и благодарю Бога за свет и тепло. Но мы другие. Защитив себя и обезопасив жизни свои, кое в чем мы сделались более уязвимыми, а порой и беззащитными. Факт смертности — нашей и наших близких — мы теперь переносим куда тяжелее и болезненней, нежели наши прадеды.
