Вы здесь

Эссе

Про молнию, дырку на плоскости и ярлыки

— Иногда я подслушиваю разговоры... И знаете что?
— Что?
— Люди ни о чем не говорят.

(Р. Брэдбери
)

Миром правит молния

Встреча на территории смысла похожа на вспышку молнии, внутри которой встречаются люди, независимо от времени и места своего существования. Они — путники, идущие одной и той же внутренней дорогой. Так встречались Данте и Вергилий, так встречаемся мы всякий раз с авторами книг, которые потрясают нас до глубин, до самых оснований — смыслами. Мы можем даже не повстречаться эмпирически, в реальном опыте, с книгой, которая соответствует нашему духовному опыту, которая написана специально для нас, но она всё равно окажет на нас воздействие (М. Мамардашвили).

Подсолнушки

Приютские котлеты пахнут рыбой, даже если они из мяса. Неужели я смогу устроиться сюда на работу? Думаю, мое сердце не выдержит и разорвется от тоски.

Острее всего в приюте запах одиночества. Вероятно, от того, что каждое одиночество пахнет по — своему. И когда происходит концентрация многих десятков одиночеств, то такой запах становится невыносим. Он разрезает воздух как масло. Он взрывает. Он хлещет бурлящим потоком.

Магия духа

Я вот все думаю: почему проходят столетия, тысячелетия, а об отдельных личностях мы продолжаем помнить? Более того, не только помним: такое впечатление, что они неотступно живут с нами. Среди них  даже те, кто не оставил после себя ни изобретений, ни гениальных открытий, ни книг, ни строчки?! Возьмите, например, древнейшего из греков  Сократа. Странствовал себе человек, бродил по городам, находил слушателей и размышлял. А вошел в историю философской мысли на многие века.

От Сократа не осталось  никаких сочинений,  его мысли  фактически были  записаны Платоном и Ксенофонтом.

Кроме их сочинений имеются также: фрагменты и свидетельства о содержании “сократических диалогов” других сократиков – Эсхина, Федона, Антисфена, Евклида, Аристиппа; пародийное изображение Сократа в комедии Аристофана “Облака” (поставлена в 423 до н. э.) и ряд замечаний о Сократе у Аристотеля, родившегося поколением после его казни.

Равнодушие

Умер священник. Отдал Богу душу, как говорится в таком случае.
И тишина, только Бобик истошным лаем заливается. И никому до Бобика нет дела, на прошлой неделе его отпустили погулять, он и колобродил по окрестностям сутками. Теперь вот, словили, привязали, накормили и забыли о нем. А службу не забыли! – истинно верующие все-таки: дружненько в храм пришли, у батюшки накануне благословившись. Читают, поют, умиление радостотворное стяжевают…

Лежит батюшка, опочивает; матушку давно похоронил, детей переженил да замуж повыдавал. Приход у него не маленький и не большой, так себе, зато люди, говорил, золотые. Души в них не чаял, по малейшему зову спешил в гости с чемоданчиком и без оного. Все как-то попривыкли к тому, что личного у батюшки не осталось: ни семьи, ни времени, ни вещичек. Что Бог дал, говаривал священник, то прихожанчикам в меру возраста и потребностей следует вернуть. Так при том и говорил, не «подарить», не «благословить», а именно – «вернуть». Или архаическое эдакое: «возвернуть».

Бремя души

Делись со мною тем, что знаешь,
И благодарен буду я.
Но ты мне душу предлагаешь —
На кой-мне чёрт душа твоя!..

(М. Лермонтов. «Из Шиллера», 1829)

Да, человеку и собственная душа — непосильное бремя, что уж говорить о чужой. Вспоминается диалог из «Так говорил Заратустра» (Ф.Ницше, 1885):

«Заратустра отвечал на это: „Я люблю людей“.
А почему, спрашивается, удалился в лес я — и стал отшельником? — воскликнул святой. — Разве не потому, что чересчур любил людей?
Сейчас я люблю Бога: людей я не люблю. Человек, по-моему, существо слишком несовершенное. Любовь к человеку привела бы меня к погибели.
Заратустра отвечал на это: „Разве я сказал что-то о любви? Я несу людям дар!“
Не давай им ничего, сказал святой. Лучше возьми у них что-нибудь тяжкое, взвали на себя и неси вместе с ними — это будет для них всего лучше: вот только будет ли это лучше и для тебя тоже?
А уж если ты хочешь дать им что то, то давай не больше жалкой милостыни, да еще и заставь их поунижаться, выпрашивая ее!
„Нет, — отвечал на это Заратустра, — милостыни я не подаю. Я для этого недостаточно беден“.
Святой стал смеяться над Заратустрой и говорил: Как же, гляди — так они и примут твои сокровища! Они не доверяют отшельникам и не верят, что мы приходим дарить дары.»

Опасный человек

Размышление о «Ностальгии» Тарковского

Поначалу ты раздражаешься от праздного бездействия и бесконечной болтовни его вечно рефлексирующих героев, интеллигентов — сталкеров, проводников на нейтральную полосу. Ты улавливаешься на это знакомое тебе с юности «травление пара» от «кипения возмущенного разума» на полуночных «совковых» кухнях. А потом, когда ты поддаешься на эту уловку мастера и начинаешь прислушиваться к тому, о чем же все-таки говорят между собою герои, пытаешься поймать «главную рыбу» беседы, — ты вдруг догадываешься, что уловлен сам…

Капля

Закрываю глаза… Какой дивный чистый сосуд я вижу перед собой:  маленькие хрусталики живой воды - переливающиеся, мерцающие, искрящиеся ярким светом.  Хрусталики-капли, наполняющие сосуд души, так много значат для неё.

Капля любви – и ты видишь мир совсем иными глазами, твоё сердце бьётся сильнее и радость переполняет его.

Капля надежды – и ты смотришь на трудности сквозь пальцы, потому что эта маленькая капля даёт тебе силы преодолевать любые невзгоды.

Капля слёзная – одна она способна очистить твой душевный сосуд так, как не может это сделать ни одно чудодейственное средство, ни один лекарь на земле.

Капля веры – о, если бы только вобрать эту каплю в свой сосуд, если бы только суметь пронести, не расплескав, через всю жизнь... Пронести через потери и разочарования, через страдания и людской холод, чтобы обрести радость Встречи с Творцом.

Капля терпения – как сложно сохранить эту хрупкую, нежную каплю, как непросто не потерять её. Голодные яростные враги то и дело пытаются выпить эту каплю из тонкого душевного сосуда, ведь преодолевать барьеры и ждать помогает терпение.

Ожидая счастье

«...Счастье находится в нас самих, и блажен тот, кто понял это... Счастье — это чистое сердце, потому что такое сердце становится престолом Божиим» (свт. Нектарий Эгинский. Путь к счастью, 1).

«Счастье и несчастье зависят от того, сколько ты имеешь Любви» (старец Симеон Афонский).

«Люди обыкновенно не столько наслаждаются тем, что им дано, сколько горюют о том, чего им не дано» (В.Белинский)

Как странно устроено время — для кого-то оно слишком быстротечно, а кому-то кажется, будто стрелки часов остановились...

Быть человеком

Человек — это не ответ. Человек — это вопрос.
П. Тиллих

I

Что это значит — быть человеком?
Не знаю, много ли найдётся сегодня людей, задающихся этим вопросом. Думаю, большинство озадачено лишь тем, как быть успешным, богатым, счастливым, любимым, знаменитым — «крутым» в общем. Как бы и не важно — кем, важнее — каким. Разумеется, преуспевающим и счастливым — потребителем! Слово «человек» как бы выпадает не только из словосочетания, но из зоны нашего внимания. Оно кажется вполне понятным и без размышлений: все мы — люди, и ничто человеческое нам не чуждо. И всё же, попробуем поразмышлять.

Что такое человек?

Каким надо быть, чтобы действительно быть человеком?

Быть человеком III

Окончание. Сначала читайте:
«Быть человеком»
«Быть человеком II»

III

Вопрошание об истине, поиск истины создают в человеке человека. Но что есть истина? Этого страшного, заоблачно высокого слова люди избегают и даже боятся. Оно им кажется заумным, непонятным и бесполезным для жизни. Но «истина — это то, что есть на самом деле» (такое определение дал профессор богословия А. И. Осипов). Не то, что кажется, а то, что есть! Оказывается, увидеть мир и вещи такими, как они есть, не так уж просто, и наше представление об истине вовсе не тождественно истине. Мы давно потеряли себя среди своих мнимостей и чужих хитростей. Таковы и наши представления о правильном и нравственном...

Примером распространенных понятийных ошибок может служить шутка, которую я очень люблю и часто повторяю: «Эгоист — это тот, кто любит себя больше, чем меня». Изумительная фраза! Ирония её в том, что субъект такого высказывания видит точкой отсчета лишь себя, и потому не замечает, что сам является куда большим эгоистом, чем тот, о ком говорит. Более того — тот, другой, как мы понимаем, вовсе не эгоист, а обычный человек, который просто не позволяет поработить себя, завладеть собой как предметом. О, как часто мы обрушиваем свой «праведный гнев» на тех, кто не позволяет сесть себе на голову. И, по большому счёту, все наши добродетели похожи на эту борьбу корысти против эгоизма — в другом, но не в себе. Такова болезнь нашей заблудшей совести.

Быть человеком II

Продолжение. Начало «Быть человеком»

 II

Сокровища души, нравственные ценности, идеалы... Мы их всё время недооцениваем. А ведь личность подобна детской пирамидке: мы надеваем разноцветные кружочки своих качеств и умений на стержень ценностей, которыми живёт душа. Иерархия ценностей — хребет личности.

Легко разрушить и поработить личность, если сломан её ценностный хребет. Такой, не вооруженный правильными ценностными критериями — идеалами — человек рассыпается на «детали», на «фрагменты». Он превращается в амёбоподобное существо, которым легко манипулировать. Он открыт любым влияниям и внушениям.

Быть человеком I

Человек — это не ответ. Человек — это вопрос.
П. Тиллих

   I

Что это значит — быть человеком?
Не знаю, много ли найдётся сегодня людей, задающихся этим вопросом. Думаю, большинство озадачено лишь тем, как быть успешным, богатым, счастливым, любимым, знаменитым — «крутым» в общем. Как бы и не важно — кем, важнее — каким. Разумеется, преуспевающим и счастливым — потребителем! Слово «человек» как бы выпадает не только из словосочетания, но из зоны нашего внимания. Оно кажется вполне понятным и без размышлений: все мы — люди, и ничто человеческое нам не чуждо. И всё же, попробуем поразмышлять.

Что такое человек?
Каким надо быть, чтобы действительно быть человеком?

Эта радость приходит весной

Весеннее солнце щедро изливает свет и тепло на все сущее. Природа, истосковавшаяся по его заботливой ласке, мгновенно откликается набухшими почками, зелеными побегами, птичьими трелями… «Всякое дыхание да хвалит Господа».

Дождем умытые, оживают и городские улицы. Разноцветные яркие бумажки, фантики, обертки, еще недавно самодовольно красовавшиеся на тротуарах, обочинах дорог и даже деревьях, как-то враз сникли и спрятались, посрамленные, в трещинах асфальта, ямах и сточных канавах. Под небесным душем сошла с них вся эта вычурная значимость и спесь, и заняли они подобающее им место.

Так и в душе христианской мало-помалу воцаряется порядок. Потрудившись Великим постом, омытая слезами покаяния, выходит на свет Божий весны своей — очищенная, просветленная, радостная.

Русский апостол Японии

Мало кто знает, что сегодня в стране «восходящего солнца» насчитывается несколько десятков тысяч православных верующих, есть своя Японская Автономная Православная Церковь, где богослужение ведется на японском языке. Хотя общее количество христиан всех конфессий составляет менее одного процента населения страны, но понемногу количество православных японцев увеличивается.

***

Проповедь Православия в Японии неразрывно связана с именем святого равноапостольного Николая, архиепископа Японского (в миру — Ивана Дмитриевича Касаткина, 1836—1912). 16 февраля 2012 года исполнилось 100-летие со дня кончины святителя. После императора не было в Японии человека, который пользовался бы таким уважением, такой известностью, как он, глава Русской Духовной Миссии.

«Земный ангел и человек небесный»

В ноябре 2011 года исполнилось 150 лет со дня рождения митрополита Трифона (Туркестанова).

Митрополит Трифон был известен как смиреннейший, но и неподкупный иерарх, как человек святой благочестивой жизни. Его советы и мнения нередко были решающими не только для судеб его многочисленных духовных детей, но и при многих событиях, связанных с судьбой Русской Православной Церкви после революции...

 

Владыка известен и как автор духовного гимна-молитвы – столь любимого верующими акафиста «Слава Богу за всё!». Известно, что этот вдохновенный гимн Творцу и Его творению, написанный в страшное переломное время, десятки лет распространялся по России путем церковного самиздата, а в 1970-е годы был впервые напечатан за рубежом.

 

При первых публикациях авторство акафиста ошибочно приписывалось погибшему в ссылке священнику Григорию Петрову. Позднее, когда появление акафиста в печати стало возможным уже на Родине, произведение митрополита Трифона (Туркестанова) с указанием его авторства получило общецерковную известность.

Страшная тайна России. Ядро антижизни

«И сказал ей Илий: доколе ты будешь пьяною?
Вытрезвись от вина твоего»
(1 Цар. 1:13-14)

Химеры утонувших смыслов,
Без веры спят здесь капитаны,
Их титулованные мысли
Ждут окрика на дне обмана,
Лжецифры сыплются как свечи
Во тьме обугленных сословий,
Там нет ни слова Русской Речи,
А лишь предметы пустословий…

 

Слом советской государственной машины, которая считалась практически неуязвимой, воззвал из глубины потревоженного духа массу подавленных вопросов, и главный из них: а может ли механическая слаженность соперничать с организменной сочлененностью?

И является ли состояние нынешнего государства и общества живым и чувствующим сообществом, а не мертвым и бесчувственным хламом на руинах поверженного колосса?

Вечная правда России

Всемирная отзывчивость русского человека классически определена Федором Достоевским, женственная восприимчивость души интуитивно угадана Владимиром Соловьевым и Василием Розановым, государственная зоркость "этого тысячерукого исполина" (русского народа) гениально осознана Михаилом Лермонтовым.

Ядерная энергия этих судьбоносных качеств сквозняком трагизма истории воплотилась в литературных образах Платона Каратаева, Ивана Телегина, Василия Теркина.

Простота, искренность, деятельное сострадание, надежность, точнее говоря, опорность, фундаментальность характера этих персонажей, сконцентрировавших в себе миллионы безвестных судеб русских людей, созидавших и созидающих историю - вот тот драгоценный сосуд целебного мира, помазуя которым болезнующий ум и, ищущее правды, сердце, возможно отыскать ключ к запертой двери утраченного единства.

Лихорадочные попытки апологетов нынешнего сумеречного состояния неправедных состояний, спивающихся сословий, жирующих и пирующих на развалинах страны гедонистов, коррумпированных столоначальников, беспринципных журналистов и маниловских губернаторов, желающих сохранить статус-кво страусиной политики "как бы чего не вышло" - путь в никуда, точнее в бездну мрачного безвременья и тревожного ожидания трагического конца вечно прерываемого начала...

Этот бесконечный тупик русской истории, периодически лишающей себя преемственности, максималистски отвергающей достигнутое ранее напряженным и жертвенным трудом поколений, поражает своим постоянством непредвзятого исследователя.

В чем причина утраты лояльности к собственному прошлому?

Откуда берутся истоки кощунственного осквернения могил упокоенных предков, лишавших себя необходимого ради нашего существования?

Языческое обожествление у первобытных народов часто переходило в священный каннибализм. Причаститься к доблести и чести означало пожирание жертвенной плоти.

Не в этом ли атавистическом инстинкте самосохранения социального ядра умирающего этноса и заключена страшная тайна идеологического некрофильства и труположества, обгладывающего кости одних и страстно совокупляющегося с мертвой плотью других?

Политически ангажированный культ абстрактного человека, вне контекста его общественного бытия и состояния, идеологически проецируемый во вне образ государства социального благоденствия, не взирающего на безмерное расслоение формальных и неформальных страт - что это как не строительство на песке пирамиды социального рабства с химерическим сфинксом византийской раздвоенности и страха мысли?

Национальная идея - не безжизненный абстракт кричаще разделенного общества, и не библейский козел отпущения, вечно изгоняемый в пустыню невежества с множеством навешанных на него нерешенных вопросов насущного жизнеустройства, нет, это образ того будущего, которое мы выбираем сейчас или отказываемся от него, нагружая собственных детей грехами преданного прошлого...

«Человек должен есть, для того, чтобы жить» - истина практического экономизма всегда вызывает смущение «высокоидейных» и сытых умов, фарисействующих о примате «бесплотной» идеи над такой же «бесплотной» материей.

И это «невинное» на первый взгляд «смущение» высокопарных лбов, на самом деле – безумно и кроваво…

Переосмысление прошлого в контексте сострадательного гуманизма – освобождения человечества от любого гнета и произвола, единственно верный Путь постижения Истины, Распятой на Голгофе.

Все другие, плюралистические «методы» вне этого к о н т е к с т а суть – гибельные заблуждения.

Нигилистический подход к Истории чреват самоотрицанием и самоуничтожением, и равен безумию старика, проклинающего ушедшую молодость.

Современные лженаучные «обоснования» тождества национал-социализма и социализма – яркое свидетельство затмения ума, лишенного нравственных оснований…

Унижение Германии в первую мировую войну, страшные бедствия немецкого народа от рук единокровных угнетателей, втянувших его в кровавое месиво человекоубийства и погоню за барышами, вызвали из бездны тартара самую страшную изо всех химер невежественного «разума» - германский фашизм.

Желающие разрядить «комплекс неполноценности» на «неполноценных» расах, спроецировать свое горе на чужие плечи, гипнотически и сладострастно скандирующие «маленькому», нескладному человечку тОлпы кликуш, единовременно утратившие разум, волю и сострадание к себе подобным, ринулись на Восток – за кровавым «спасением».

Нынешние всплески «национальных достоинств» на руинах поверженного и оплеванного Братства – символ замыкания спирали Истории в кровавое колесо локального «счастья» и всеобщего материнского горя, слезно и тщетно взыскующего об отмщении у Неба, в которое ушли чистые детские души Беслана…

Плоды «великой криминальной революции» настолько перезрели, что стоит только к ним прикоснуться, и они взорвутся бешеным хлопком, обрызгав окружающих гноем и кровью заживо погребенных поколений…

Принцип минимального воздействия или «эффект бабочки» неизменно сработает, и все это знают и чувствуют: и власть предержащие и власть упустившие, бомжи и олигархи, сутенеры и проститутки, и многие, многие, уставшие жить, надеяться и верить…

Не знают одного – кто совершит это действие, равное противодействию ожиревшим вакханалиям, бессудным судам, коронованным ворам, мздоимцам и казнокрадам, клонированным нестойкой вертикалью беспомощной власти в бессчетном количестве и плюгавом качестве…

«Пусть говорят» - усмехаются торговцы оружием и наркобароны в апофеозе безнаказанности, умиляясь «малаховским правдолюбием» без правдоискательства, беспощадного анализа социальных язв и жутких, сердце режущих, драм общества, превращенного в стойло диких, жвачных и безумных животных…

Литература, искусство, театр, телевидение превратились в зеркальное отражение небытия нелюдей, по привычке играющих в жизнь…

Мезальянсы убеленных сединами, престарелых мэтров с молоденькими созданиями противоположного или одноименного пола входят в моду и «нравственное достоинство» творческих натур, застрявших на мании собственного величия и ублюдочного происхождения от дегенератов выродившейся касты с «голубой» кровью…

Парады ряженых монархистов, эксгибиционистов и геев – важная веха конца нынешней Истории и начавшегося Страшного Суда нелицеприятной Истины, когда «один берется, а другой оставляется»…

Духовная жизнь запирается в агрессивный капкан локального спасения «истинно верующих», оставляя за бортом корабля тонущих «грешников»…

Демонстративная религиозность и казенная церковность превращаются в повальный артистизм, ширму, отдушину для малодушных, слабоумных, трусливых и бессильных рабов, жаждущих спокойствия и тотального умиротворения проданной совести как меры своей душевной подлости…

Страх смерти, заставляющий жить в бессмысленной череде уныло-однообразных дней ценой животного прозябания на дне мусорной свалки Истории – что это, если не духовный недуг парализованного поколения, ставшего немым зрителем собственной и неминуемой гибели в безжалостном «человейнике» глобализации?

Накануне возможного, но активного спасения…

Иногда жизнь загоняет людей в тупик, из которого невозможно выбраться, если только не вытащишь сам себя за волосы…

Наше несовершенство часто настигает нас врасплох, совершенно неожиданно, внезапно и безжалостно.

Чувство вины сжигает душу бесплодным сожалением о содеянном, подвергая ее адским пыткам в «испанском сапоге» безвыходности.

Но выход, который мы всегда ищем в загнанном ритме лошадей времени, возможно, и есть вход в «черную дыру» закольцованного Света, жаждущего взаимной Встречи нашего расколотого «мы» с Его неразделимым «Я»?

Впечатанные в сознание дурные пророчества, сомнительные факты, перевернутые с ног на голову артефакты и суеверия тянут сонмы живых в могилы усопших, но не умерших предков, немо взывающих к разуму внуков и правнуков, желая оправдаться и очиститься от скверны в незамутненном  источнике материнской памяти родной земли, ставшей им колыбелью.

Страх мертвых – табу на «археологические раскопки» внутриличностных залежей неисповеданных грехов, забытых родовых преступлений, лежащих глубоко за порогом культурного слоя отдельной личности, неосторожное прикосновение к тайне которых, чревато суицидальным разрывом безумцев, посмевших нарушить ортодоксальный порядок Рода.

И в этих узких рамках самосохранения любой ценой и на любых условиях, потенциальная, так и не решившаяся актуализироваться личность, становится легкой добычей религиозного эстетизма, духовного наслажденчества и внешнего оккультного любопытства к тому, что познается изнутри.

Нежелание быть собой, а казаться, надевая чуждые личины узаконенных идолов времени, становится навязчивой идеей или манией грандиоза инфантильного индивида, который никак не может пробудиться от внутриутробного сна вечного младенца в утробе безвременно умершей матери.

Он пытается жить в толпе одиноких призраков химерического мира деспотического дуализма, мистической одержимости и нравственного уродства.

Ему хочется быть собой, но избежать родовой травмы рождения свыше невозможно, не умертвив свою прежнюю плоть.

Он панически боится грядущей метаморфозы с летальным исходом для личинки, жаждущей воспарить в эмпиреи невнятного смысла.

Поэтому ветхий младенец окружает себя фантомами заемного «я», которое на самом деле есть «мы» легиона тьмы, - то бишь бесчисленного множества совокупляющихся инфернальных чудовищ психического подполья.

Самосознание Рода может проявиться только в Личности, изначально готовой к самопожертвованию ради достижения высшего смысла, сжатого дурной бесконечностью коллективной безответственности и группового эгоизма оцифрованных масс, накануне грядущей вспышки всечеловеческой пассионарности.

Социальное государство рассыпалось в прах, патернализм превратился в пирамидальную структуру близкородственных корпораций, население забилось во все щели разрушенного общего дома, потихоньку спиваясь и вымирая на обочине чуждого бытия, в котором каждый человек-винтик будет посчитан и учтен для пожизненного включения в рабовладельческую матрицу узаконенной эксплуатации.

Социал-дарвинизм как скрытая идеология рыночной стихии явился подсознательным руководством к действию всего громоздкого бюрократического аппарата, этого исторически встроенного в плоть славянской расы чудовищного монстра петровской германофилии.

Борьба с коммунизмом вылилась в безудержное разрушение христианских культурных смыслов, которыми кровеносной сетью был пронизан весь советский проект, невзирая на его атеистическую оболочку.

Идейное банкротство либеральной сырьевой модели безудержного разграбления природных ресурсов горсткой морально невменяемых индивидуумов закономерно привело страну к тотальной катастрофе нового раскола социума на власть предержащих, злато имеющих и громадную бесправную популяцию человеческих существ, насильственно закланных на дьявольском алтаре кровавых жертвоприношений ваалу криминально-олигархического капитализма…

Жадные поиски причин нестроения русской жизни в открытых и закрытых анналах истории приводят в конце концов только к накоплению и смешению взаимно противоречащих фактов, подтасованных документов, лицензированных лжесвидетельств и прочих, прочих отпечатков давно погребенного, но политически окрашенного времени…

Но, если начать с себя, как советуют нам великие моралисты всех времен и народов, вороша собственную память, забитую ежедневными и навязчивыми внушениями современных псевдофилософов о бесцельности прошлого, пустоте настоящего и безнадежности будущего, то приходишь к выводам несколько странным: а ведь я, лично я, жил-то неплохо, да и мои современники особо не страдали от судебных приставов и прочих прелестей суверенной демократии…

Ну, а как же лагеря, Сталин, Берия – демоны в образе человеческом, ведь за державу-то обидно, скопом загнанную в гулаги, изгнанную за рубеж, расстрелянную, уничтоженную, распятую?

А как же, сожженные напалмом вьетнамские деревни, уничтоженные ядерными взрывами японские города, за которые никто из «учителей» мировой демократии так и не покаялся?

Почему одним все дозволено, а другие – изгои, оплеванные, одурманенными русофобией, народами?

Что-то во всем этом есть нечистое, предвзятое, если хотите – заказное или заказанное для исполнения теми силами, для которых Россия – кость в горле или лакомый кусочек на блюде «золотого миллиарда»?

Мы оцениваем деятельность своих вождей с точки зрения ошибочности или преступности теории насилия, приведшей к роковым последствиям, а наши внешние «друзья»-недруги не оценивают, а судят немилосердным судом уничтожения целый народ, всю восточную цивилизацию с ее моралью, культурой, религией и прочими ценностями, определяющими нашу жизнь, плоть, кровь и судьбу…

Кто дал им право нарушения ментального суверенитета, разрушения духовного иммунитета, национальной самобытности, уникального своеобразия исторически сложившейся общности наций и народов, спаянных любовью к свободе и ненавистью к угнетателям?

Они завоевали его силой, развратив правящую номенклатурную «знать», создав «пятую колонну» наймитов и бесхребетных политиков, которые в погоне за мелочным тщеславием, предали свой народ, отдав его на растерзание мировому технотронному фашизму…

Социальный раскол велик и страшен. Это водораздел двух антагонистически настроенных групп: властвующего меньшинства и безропотного большинства.

Между ними пропасть, которую нельзя перейти без подвига самопожертвования.

Но кто способен поделиться самым сокровенным в себе – сердцем ради спасения ближнего?

Вопрос риторический, если не сказать больше – неуместный, особенно в касте или среде господствующей группы.

Никто не замечает причинно-следственных связей в дикой поляризации общества, трансформированного в атомарный сброд блатных и нищих…

Избежим ли мы очередного революционного взрыва?

Или нас всех ждет неизбежная расплата за неусвоенные уроки истории, потому что отсутствие обратной связи между властью и народом приводит к тягчайшим социальным катастрофам и государственному крушению…

Такие вопросы нельзя замалчивать, их надо решать…

Жажда Вселенской Правды будоражит прельщенный ум иссушает распутное сердце целительной болью покаянного самопознания.

Зыбкие болота страха и малодушного отчаяния тянут изверившиеся и робкие души на дно исторического беспамятства и нравственной невменяемости.

Вселенская Правда без Христа нелепа, кощунственна и взрывоопасна…

Герои рождаются в атмосфере братоубийственного бездушия народа и достойной его нераскаянных грехов власти.

Подвижники упорно и незаметно разминают мертвую и вязкую глину духовнобольных сердец натруженными пальцами бескорыстия, смирения, бесстрастия, кротости и любви…

Святых убивают, кумиров превозносят, а потом разбивают, сотворяя новых из разбросанных осколков.

Выбирают Варавву, отвергая Христа…

Вечный и пресыщенный Рим накануне варварского нашествия…

Не устоит дом, построенный на песке, а свобода узников не родится в рабстве темницы…

Счастье тому, кто на «мусорной свалке» истории отыщет жемчужину вечности…

«Корень всех зол есть сребролюбие» - так гласит святоотеческая мудрость…

Извлечение корня предательства из недр поврежденной души, разоблачение «кротов», спрятавшихся в лоне российской государственности, пресечение оттока людских и материальных ресурсов в неизвестном направление – задача не из легких, и требует напряжения духовных и физических сил всего мира, попавшего в силки вездесущей матрицы глобализации.

Не смена курса, которого нет в тупике лихорадочного выживания, а возврат к истокам Божественного Бытия, воскрешение памяти поколений, жертвовавших жизнью за сохранение духовно-национальной идентичности, отказ от узко-конфессиональной, агрессивной религиозности, всемирная отзывчивость как миссия России – вот то немногое, но самое важное, что еще способно активно противостоять апокалиптической эпохе грядущего массового расчеловечивания и всемирной олигархической тирании…

Процесс нарастающего обезличивания и десакрализации священных архетипов, инициируемый горсткой одержимых индивидов античеловечества, ввергает массы людей в омут тотального отчаяния и лихорадочного поиска спасительного выхода из ловушки управляемого расчеловечивания…

Тупики навязанных бессмыслиц угнетают души, иссушают умы, убивают чувства окамененным нечувствием разума разъединенного с сердцем...

Адский вихрь обстоятельств культивируемого безвременья рождает чудовищ, извлекаемых из инфернальной клоаки глубин сатанинских…

Бесноватые лжецелители, бессвязно кликушествующие лжепророки, самозваные лжеучителя и безумные мистификаторы, ведомые лукавым духом губительной подмены и дьявольского соблазна, гонят растерянные множества к краю пропасти самоуничтожения…

Морок «нового мирового порядка» обездушивает тела и умерщвляет души, заражая их смертельным вирусом древней утопии – устроиться на Земле без Бога и «стать как боги», ведающими «добро и зло»…

Что есть добро без Бога – Источника Абсолютного Добра?

Жизнь по страстям и стихиям мира сего?

Угождение инстинктам и похотям врага рода человеческого?

Безбожное «добро» и есть абсолютное зло, в какие бы личины оно не рядилось: классовые, бесклассовые или национальные…

Религия «нового мирового порядка» - золотой телец и его слуги, адепты глобализации любой ценой и на любых условиях, вплоть до низведения человечества до уровня бессловесных, оцифрованных тварей, «мягких и пушистых», то бишь – бездумных и покорных существ – рабов мирового капитала…

Но как не стать марионеткой в чужих и мохнатых лапах апокалиптического зверя из бездны?

Не потерять уникальности в цифровой банальности?

Не осквернить душу лазерной идентификацией?

Есть один и единственный ответ на тревожное троичное вопрошание:
«… покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное»
(Евангелие от Матфея, Гл. 4, ст. 17)

Но тягостно каяться тому, кто самодостаточен и непомерно самолюбив.

Ему не хочется меняться ни в одну, ни в другую сторону.

Он и так «хорош» как верстовой столб, отмеряющий время смерти…

Только страшные потрясения или спасительный перст Господень способны пробудить его от беспробудной спячки замороченной и замороженной жизни…

Коммунистическая утопия отвергла христианство, пытаясь воплотить его смыслы в действительность титанического дерзания…

Воспитание «атеистического человека» завершилось крушением всего человеческого…

Лжеименные пастыри и партийные вожди отделили себя от народного тела предательством духа и продажей души на заморской ярмарке сребролюбивых авторитетов…

Обманутый народ, слепо повинуясь лукавым поводырям, остался у разбитого корыта: без Родины, без веры и судьбы…

Падение в инфернальную преисподнюю капитализма поставило окончательную и жирную точку на иллюзорном равенстве и химерическом братстве изначально несвободных людей…

Рабство маммоне – искушающее и иссушающее рабство…

Хозяевам денег кажется, что они могут все: повелевать природой и людьми, даже откупаться от Бога лукавой благотворительностью за чужой счет…

Бедные люди жаждут богатства, но не в Бога богатеют…

Все требуют социальной справедливости у государства, но не скорбят об ожесточении собственных сердец…

Бездарные клоуны и нанятые паяцы гордо обличают властный произвол, будучи бессильными холопами у собственных страстей и вирусоносителями размножаемого порока…

Душа требует очищения, но вместо молитвенного возношения к Богу Любви погружается в родимую скверну идольских жертвоприношений: власти, богатства, славы…

Кто избавит нас от этого «тела смерти»?

Взываем из глубины вместе с Апостолом языков (Павлом)…

И слышим Ответ, который и по прошествии двух тысячелетий остается вечно актуальным:

"Все предано Мне Отцем Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть. Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко"

(Евангелие от Матфея, Гл.11, ст.27-30).

Прости нас, Господи,
Несчастных,
И безучастных,
И слепых…

Прости нас, Господи,
Безгласных,
И бессердечных,
И глухих…

Прости нас, Господи,
Беспечных,
Лукавых,
И безбожно злых…

Спаси
В беспутице кровавой,
И оправдай
В путях Твоих…

Исправление жизни

Обдумай стезю для ноги твоей, и все пути твои да будут тверды.
Не уклоняйся ни направо, ни налево, удали ногу твою от зла.
Книга Притчей Соломоновых, гл.4, ст.26, 27

Легко разорять, труднее строить, когда нет основания. Огрубели сердца, куют злые помыслы и коварство, уловляют беззащитных в неправды. Поколения людей выросли лицемерами, наушниками и рабами беззакония. Отлученные от Бога и Его Церкви, Иваны, не помнящие родства, снова стали жертвами жестокого социального эксперимента. Не наученные ничему, кроме ненависти, ведомые своими злыми вождями, проклиная и раболепствуя в грехе человекоугодия, стада без пастырей добрых, полагающих жизнь свою за овец, движутся к погибели.
И не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте – призывает Апостол языков Павел, а следом ныне покойный митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский отец Иоанн.

Вздыбленная степь

Степь открывается с годами. С самолета видишь лоскутки, на карте – узоры, в прессе – сплошные трудовые свершения. А где же степь, которая, чем далее тянется, тем становится прекраснее?

Чтобы полюбить степь, необходим труд. Выживает в степи кочевник и воин, хлебороб и пастух. В степи ценится Богом данное, земля, небо, огонь и вода. Без земли не выжить в степи, без воды, без огня. А степное небо всегда открыто: солнце, то палящее, то согревающее, звезды, указующие путь.

Из своего села я выхожу, если нет попутки, в направлении Полярной звезды. Низко над горизонтом почивает Медведица. Путник не может не смотреть вперед, вот и я смотрю, и вижу кусочек звездного неба.

Глядишь на звезды, и возвращается в душу покой. Днем – на небо с плавающими облаками. В храме – на свод, вздыбленный четырьмя огромными арками. Так мало нужно человеку в иные минуты, только поднять голову вверх.

Путешествовать по степи мне приходится одними и теми же дорогами. До трассы идешь или едешь, дальше – на автотранспорте, по степи, изрезанной балками, усеянной курганами. 

Круговая порука любви

Если бы я только увидел себя, я бы увидел Тебя.
Блаженный Августин

Любовь к человеку без любви Божией есть самолюбие.
А любовь к Богу без любви к человеку есть самообман.
Свт. Иустин (Попович)

 

«Всяк человек ложь» (Пс. 115:2)

Всё начиналось с глубинного кризиса. В очередной раз начиналось, надо заметить, и кризис был — очередным. Человеческое сознание похоже на кочан капусты (может потому и «находят» новорождённых в капусте?). Те, кто пытается, говоря по-пастернаковски, «во всём дойти до самой сути», вынуждены добираться до неё, снимая листик за листиком, слой восприятия за слоем, пока не обнаружится … «кочерыжка» (тот же смысл, видимо, имеет и весьма замысловатый путь к игле Кощея). У каждого из нас своя «кочерыжка», и у каждого явления жизни — тоже.

Выходит, я — из охотников за «кочерыжками»? Смешное определение. Но тогда было не до смеха: я была в смятении, ибо дошла до «кочерыжки» феномена с именем человек. Разглядев её в упор, я поняла, что не могу верить в человека, в его добродетельность, и, следовательно, не могу доверять людям. «Всяк человек ложь, и я — тож» — таким был мой бытийный опыт и вывод. Любое добро человеческое — иллюзорно, ибо преследует вовсе не добрые цели и только маскируется под добродетель. 

Страницы