Александр Петрович Довженко был значительно шире своей профессии режиссера кино и сценариста. Режиссура была только одним из обликов этого удивительного художника, мыслителя и спорщика.
В жизни не было ничего, что бы его не интересовало, — от глубоких психологических сдвигов в нашем обществе до наилучшего способа кладки печей и от анализа актерских приемов Чаплина до происхождения песни «Распрягайте, хлопцы, коней, та лягайте, хлопцы, спать».
На все у него были свои мысли, требовавшие в силу неукротимого темперамента Довженко немедленного воплощения в жизнь. «Если бы дети могли понимать до конца разговоры взрослых, то они, конечно, считали бы Довженко настоящим чародеем. Потому что, когда бы он ни появлялся, он всякий раз приносил с собой много не только новых мыслей, но и поразительных рассказов. Слушать его можно было часами, лишь бы хватило у людей для этого физических сил. Он был человеком беспокойным и кипучим. Настоящим созидателем». (Константин Паустовский)
Учитель, дипломат, художник
Александр Петрович Довженко родился 10 сентября (29 августа) 1894 г. в селе Вьюнище, предместья уездного городка Сосницы, Черниговской губернии на Украине, в крестьянской семье. Учился в приходском и городском училищах, поступил в1911 г. в Глуховский учительский институт, окончив который в 1914 г., получил назначение в Житомирское начальное училище, где из-за недостатка учителей преподавал физику, географию, историю, гимнастику и столярное дело.
Во время первой мировой войны не был призван в армию по болезни сердца. В «Автобиографии» Довженко вспоминал 1917 г.: «Украинское сепаратистское буржуазное движение казалось мне в ту пору самым крайним революционным движением, самым левым, следовательно, самым лучшим…»
Учился на экономическом факультете Киевского коммерческого института и одновременно в Академии художеств, но эти учебные заведения не окончил. Вступив в КП(б)У, работал секретарем губернского отдела народного образования, был комиссаром театра и создавал органы Советской власти в селах.
В 1921—1923 гг. находился на дипломатической работе в Польше и Германии. Учился живописи в Мюнхене в частной художественной школе и в Берлинском художественном училище. Довженко плотно вошел в берлинскую литературно-художественную среду и сблизился с кружком авангардистов. Его интересы были широки и разнообразны.
Вернувшись в Харьков в середине 20-х, Довженко присоединился к авангардному артистическому сообществу и работал художником-карикатуристом в газетах и журналах оформлял книги, рисовал плакаты. (Не из этой ли грани его таланта возник впоследствии фильм — политическая карикатура «Прощай, Америка»?) Одновременно Довженко вошел в ВАПЛИТЕ: литературное сообщество «левых» писателей, которые ставили своей задачей объединение традиционного украинского культурного наследия с современными революционными формами — очень важный момент в его биографии, ибо Довженко впоследствии будет воплощать эту двойственную идею в своем творчестве. Более того: эта противоречивая и мало выполнимая идея станет мощным генератором его творческой фантазии и эстетики.
Зов «нового искусства»
Александр Довженко сблизился с украинской киноорганизацией ВУФКУ (Всеукраинское Фото Кино Управление) и начал с ним сотрудничать (1925 г.). В то же время готовится к работе над мультипликационным фильмом. Этот замысел так и не был реализован.
Чувствуя неодолимую тягу к кино, Довженко поехал в Одессу — приобщаться к производству фильмов. По собственному признанию, он не имел ни малейшего представления о профессии, которая впоследствии стала делом его жизни, но был исполнен энтузиазма и веры в важность «нового искусства».
Он предложил кинофабрике сценарий фильма «Парикмахер Жанн Ковбасюк» (1926 г.), позднее получившего название «Ягодка любви»- трюковая эксцентрическая комедия о приключениях парикмахера, который не желает выплачивать алименты; и в том же году на экраны вышла сатирическая комедия «Вася-реформатор» (автор сценария и сорежиссер А.Довженко, режиссер Ф.Лопатинский), разоблачающая некоторые стороны нэповского быта. Фильм не сохранился. Жанр социальной комедии был популярен и востребован в то время.
Вскоре Довженко поставил революционно-приключенческий фильм «Сумка дипкурьера», о подвиге советских дипломатов, которые по поручению Советского посольства в Англии везут в Ленинград ценную дипломатическую почту. В этом фильме он сам выразительно сыграл роль кочегара.
Но подлинный кинодебют Довженко состоялся, когда он снял свой шедевр «Звенигора» (1927). Сценарий Йогансена и Юртика (Ю.Тютюнника) «Звенигора» («Заколдованное место»), он почти полностью перерабатывает, «впоследствии чего авторы демонстративно „сняли“ свои имена с титров», — писал в своей автобиографии Довженко. Этим фильмом о вечной мечте украинского народа о воле и счастье он закладывает фундамент нового направления в киноискусстве — украинского поэтического кино. Он был первым мастером среди украинских режиссеров, которого еще при жизни назовут кинопоэтом.
«Звенигора» — грандиозное эпическое полотно, в котором Довженко уместил несколько веков украинской истории: казатчину, гайдаматчину, польские нашествия, революцию, гражданскую войну и утверждение диктатуры большевиков. Фильм создавался к десятилетию советской власти, Довженко называл его своим «партбилетом».
По собственному признанию Довженко, материала его «Звенигоры» хватило бы на четыре фильма. В центре повествования фильма находится мифическая Звенигора, в которой в древние времена были зарыты несметные сокровища. Ляхи, москали и прочие враги охотятся за этими сокровищами, но они не даются в руки никому, потому что охраняет сокровища дед — древний, как сама гора. Вечному деду несколько сот лет, он — носитель мудрости и народных поверий.
Фабула свободно движется взад-вперед через столетия, объединяя в одно целое легенды о мистической «Звенигоре» с историями из жизни послереволюционной Украины.
Этот фильм сделал молодого режиссера знаменитым, ввел его в круг режиссерской элиты, поставил рядом с Пудовкиным, Эйзенштейном, Вертовым.
В 1928 г. начинает работу над сценарием фильма Арсенал (Январское восстание в Киеве в 1918 году). «Думаю побить „Звенигору“ и уже даже уверен, что побью. Фильм… — синтез 17-го года на всей Украине. О человеческих поступках», — писал Довженко.
с этой работы в его творчестве человеческие трагедии, переживания, победы и поражения. ЧЕЛОВЕК, его значимость в исторической и социальной обстановке становятся главными отличительными чертами творчества.
«Земля»
В1958 году, по результатам международного опроса критиков «Бюро по вопросам истории кинематографа» на Всемирной выставке в Брюсселе, в числе двенадцати других картин, лучшим фильмом всех времен и народов был признан фильм «Земля».
Всего за четыре года, с 1926 по 1930 гг. творчество Довженко претерпевает кардинальные изменения, от легких социальных комедий до социальных и личностных трагедий, перелома человеческих судеб в новой исторической реалии.
Снятый на только что построенной Киевской кинофабрике его новый фильм Земля, , рассказывал об украинском селе времен «раскулачивания», о трагедии тракториста Василя, который погибает от рук своего односельчанина «куркуля» Хомы. Во французской газете «Синемонд» (январь, 1930) Макс Фальк писал в своей статье: «Я ценю Довженко, как выдающегося современного советского кинорежиссера…».
Главные роли в фильме «Земля» сыграли известный украинский актер театра и кино Степан Шкурат, С.Свашенко и Ю.Солнцева. Многочисленные отзывы в прессе на фильм Земля были порой очень спорные и критические, часто можно было встретить прямые обвинения в натурализме.
В «Земле» Довженко попытался наглядно продемонстрировать свою идею единства старого и нового, природы и техники, традиции и новаторства. Фильм был разгромлен партийной критикой. Демьян Бедный, «официальный рупор» Советской власти, напечатал в «Правде» статью под издевательским заголовком «Философы». После этой публикации Довженко с нервным срывом попал в больницу, а оттуда — в санаторий, долечиваться. От этого удара он долго не мог оправиться.
Фильм был создан в 1930 году, в самый разгар сталинской политики повального раскулачивания, которое вызвало волну народных восстаний. Украинские крестьяне, издавна привыкшие к индивидуальному хуторскому хозяйству, всеми силами сопротивлялись коллективизации. Это была настоящая война не на жизнь, а на смерть, в которой обе стороны не выбирали средств. В разгар этих социальных потрясений Довженко предложил свой рецепт смягчения ситуации — концепцию социальной революции, как нового, прогрессивного порядка, естественно пришедшего на смену старому.
«Земля» — самое загадочное из творений Довженко. Одна из главных загадок картины — как фильм, ратующий за дело, обернувшееся катастрофой в истории народов СССР, стал одним из шедевров искусства ХХ века? Кажется, с первых просмотров, отчаявшись дать внятное объяснение чуду, пустили писавшие о нем как заклинание — «довженковские метафоры и символы», так что вскоре автор взмолился: «Товарищи, прошу вас, не говорите о символах! Говорят, у меня здесь есть символы Это Василь, Дед, Хома и яблоки. Так я скажу: дед — это символ деда, Василь — символ Василя, а яблоки — символ яблок».
В самом деле, что все это должно символизировать? Любая попытка словесной расшифровки ведет к полной банальности. Сюжет упорствует в своей, на уровне газетной заметки, элементарности, едва ли не самоценной: деревенский комсомолец пишет в газету заметку, разоблачающую кулаков, потом садится за руль трактора, кулаки убивают его ночью после свидания с возлюбленной, потрясенные односельчане вступают в колхоз. Ни кадр, ни персонаж, взятые отдельно, ничего не объяснят доверчивому критику или пораженному зрителю, но тем более поразят всесвязанностью. Не просто в рамках фильма — в рамках мира, породившего этот фильм: космоса украинского села. Ибо мир «Земли» не просто то, что окружает человека в повседневности его, но то, что напрямую связано с его долей, дает ему жизнь. Потому все здесь имеет, кроме бытового назначения еще и магическое, священное, То, которое выходит наружу в обряде, где магический смысл обнаруживает в себе любой предмет и жест, превращая элементарное действо в священнодействие, призванное обеспечить роду изобилие, а значит, и благополучие в будущем — ведь идеальное будущее и разыгрывается в обряде.
Фабулу фильма можно рассмотреть как некий аналог обрядового действа, чьи герои — умирающие-воскресающие божества плодородия. Не в единстве ли смерти-рождения источник пафоса картины, где в одном кадре совмещены старик и младенец, где мать рожает новое дитя в момент похорон старшего сына. И случайно ли смерть настигает героя ночью, а приход дня становится его триумфом? И, наконец, случайна ли сцена жатвы, растиражированная затем в десятках фильмов, в «Земле» оказывается лишь частью эпизода — приготовления хлеба со скрупулезным воспроизведением всех этапов: обмолота, просеивания, размола, замешивания теста?..
В сознании односельчан людей, живущих в мифе и мифом — комсомолец Василь, перепахивая крестьянские межи, совершает деяние вселенского масштаба: он распахивает границы окружающего людей мира, выходя за межи как за грани представляемого и допустимого, свершает в одиночку деяние, которое определит бытие коллектива в целом. Он дарует роду своему новый способ бытия. Но приобщение рода к сверхъестественной силе лидера-вождя неизбежно ведет в логике мифа к его, героя, принесению в жертву: зерно сажают для того, чтобы в результате съесть хлеб. И пока герой в одиночку творит свое титаническое деяние, масса взирает на него с отчужденным интересом, но не двигается с места.
Нужна его гибель, чтобы она прониклась его целью и продемонстрировала это именно шествием то есть стронулась наконец с места. Недаром в «Земле» мы не видим убийцу в момент преступления суть не в нем, но в неизбежной пуле, венчающей путь героя и несущей ему бессмертие. Автор же взирает на происходящее с иной точки зрения, как и его герой-тракторист, с высоты трактора, атрибута могущества. Изменение масштаба пространства означает для него принципиально новый взгляд на мир. Здесь человек не подчиняет себе природу, но, найдя общий с ней язык, становится равен ей. Законы природы и законы истории отныне, слившись, составляют единое целое.
И драматизм ситуации в том, что люди по традиции продолжают осмысливать происходящее в привычных для них формах, а несовпадение представлений рождает кровь и смерть. Бунт кулаков бессмыслен именно потому, что направлен против общего закона природы и истории, согласно которому старое должно уйти, уступив место новому, как уступает место новым поколениям дед Семен в прологе фильма, Масса же должна узнать себя в Василе, проникнуться верой в правильность его коллективистской линии.
Не с этой ли целью автор «Земли» разыгрывает действо, в которое втягивает целое село Яреськи, настороженно присматривающееся к грядущим переменам, и делает жителей полноправными соавторами своего произведения? Не для того ли обсуждает с ними каждую деталь торжественного похоронного шествия, споря, настаивая, в чем-то уступая (скажем, требовал, чтобы шедшие за гробом улыбались — «дядьки» категорически запротестовали — пришлось согласиться)? «Такие похороны должны стать новым обрядом на селе», — убеждал Довженко. Разыграть действо со смертельным исходом, чтобы предотвратить этот исход в реальности? Заменить в обряде реальное кровавое человеческое жертвоприношение условным, символическим — как это и должно происходить при переходе общества на более высокую ступень развития?
И, быть может, «Земля» — заклятие настоящего идеальным будущим, грандиозный кинематографический обряд? Во всяком случае, после окончания съемок жители Яресек предложили Довженко стать председателем организуемого у них колхоза. Он отказался. Государство предпочло иные обряды и ритуалы.
Украина в огне
В 1932 г., в Киеве на экраны вышел звуковой фильм «Иван» о становлении советского человека под влиянием коммунистической идеологии: «… за двадцать дней написал неудачный сценарий „Иван“ и начал съемки». Он очень критически отзывался об этой своей работе: «Это был мой первый звуковой фильм, снятый на очень плохой аппаратуре…» Но в то же время, развивая тему «нового человека», начинает работу над сценарием к фильму о Дальнем Востоке. В 1934 сценарий к фильму «Аэроград» был утвержден и запущен в производство. Съемки фильма проходят на Дальнем Востоке, а затем в павильонах Москвы. Задача фильма — рассказать о борьбе советских людей с врагами социализма на дальних границах страны. В этой борьбе побеждает «новый» человек и новые идеи. В тайге строится новый город — форпост обороны СССР около восточных границ государства.
В 1939 г. вышел на экраны фильм «Щорс» ; (Государственная премия СССР, 1941). (автор сценария и режиссер А. П. Довженко, сорежиссер Ю.Солнцева). В ролях: Е.Самойлов, И.Скуратов, Л.Ляшенко и др. Съемки проходили в селах Великая Богачка и Яреськи, Полтавской области. Это историко-героическая драма об эпохе гражданской войны на Украине. В фильме много юмора и сарказма, трагическое и комедийное гармонично объединяется в характерах персонажей, которые многим напоминают героев повести Н.Гоголя «Тарас Бульба». Картина имела большой успех: По свидетельству самого Довженко, за весь период проката фильма, было продано 31 миллион билетов.
Начиная с 1939 г. пробует себя как режиссер документального кино.
Документальные фильмы Довженко «Освобождение» (1940, о воссоединении Западной Украины), «Битва за нашу Советскую Украину» (1943), «Победа на Правобережной Украине» (1945) стали образцами поэтической кинопублицистики.
В годы Великой Отечественной войны (1941–1945) Довженко был военным корреспондентом, писал публицистические статьи, очерки, рассказы.
Довженко был первым из крупных мастеров кино, принявшим участие в разработке художественных средств военной кинопублицистики. В 1943 завершил работу над документальным фильмом «Битва за нашу Советскую Украину». «Мы работали с Юлией, этот фильм больше для всего мира, меньше для наших зрителей», — писал он в своем «Дневнике».
В это же время заканчивает работу над киноповестью «Украина в огне». «Украина в огне» — это откровение Довженко. Сценарий фильма — кульминация его литературного творчества — о трагедии народа, брошенного в первые недели войны на произвол судьбы. Довженко решился рассказать горькую правду о советском бюрократизме и халатности, которые привели к гибели сотен и тысяч неповинных людей в военное время на Украине: «Земля наша украинская, мученица наша, в огне ты, в огне!».
«Украина в огне» закончен лишь после смерти Довженко его вдовой Юлией Солнцевой.
Киноповесть была запрещена для печати и для постановки с формулировкой, что «это вылазка против нашей партии, против Советской власти, против колхозного крестьянства, против нашей национальной политики. Книга отражает враждебную идеологию автора».
Сталин разнес фильм в щепы. Довженко был вызван на ковер к Берия и подвергся разносу. Говорят, истинной причиной сталинского гнева было то, что Довженко ни в одном из своих фильмов не упоминал имя «вождя». Помимо прочих грехов, режиссера упрекали в «националистических тенденциях».
«Вспоминаю, — пишет Довженко в своих „Дневниках“, — дьявольскую рожу, которую скорчил Берия, когда привезли меня к Сталину на суровый страшный суд по поводу неудачных ошибочных фраз, вкрапившихся, по словам самого Сталина, в мой сценарий „Украина в огне“. Вытаращив на меня глаза, как фальшивый плохой актер, он (Берия) грубо гаркнул на меня на заседании Политбюро (в начале сорок четвертого года): — Будем вправлять мозги! Кто лишь не вправлял мне мозги, Боже мой…
— О, я знаю тебя! — грозно тыча пальцем и так же злобно, вытаращив глаза, поучал меня друг Берии. — Ты вождю пожалел десять метров пленочки. Ты ни одного эпизода ему не сделал. Пожалел! Не хотел изобразить вождя! Гордость тебя завела, вот и погибай теперь… Ты! Как надо работать в кино?! И что твой талант? Тьфу! — вот что твой талант… Ничего не значит, если ты не умеешь работать… Ты работай, как я: думай, что хочешь, а когда делаешь фильм, разбросай по нему то, что любят: тут серпочек, тут молоточек; тут серпочек, там молоточек, там звездочку…»
Его освободили от обязанностей художественного руководителя Киевской киностудии, но позволили поставить фильм по сценарию «Жизнь в цвету» («Мичурин»).
Довженко переехал из Киева в Москву и начал свой новый проект на «Мосфильме». Героем его был русский — Мичурин. В этом фильме Довженко не скупился на славословия Ленину и Сталину — от лица своего героя. Он думал умилостивить власти, но вышло наоборот: ни один из довженковских фильмов не подвергался такой жестокой цензуре еще на уровне сценария, как «Мичурин». Партийные цензоры, поощряемые сверху, свирепствовали, требовали бесконечных переделок. Фильм, начатый в 1944 году, был запущен в производство только в 1949-м. Сценарий скрупулезно проверялся на каждой стадии. После одной особенно «энергичной» цензурной проработки Довженко получил инфаркт.
В результате бесконечных переделок он, наконец, представил фильм для просмотра начальству. Шеф киноиндустрии Иван Большов назвал фильм «посредственным, бесцветным и неинтересным», и потребовал новых переделок, после которых картина, по определению Довженко, стала уже совсем «голая». Но самый тяжелый удар нанес «Мичурину» отец народов: он разнёс фильм в пух и прах. Этого испытания Довженко не выдержал: в тяжелом состоянии он был доставлен в санаторий, где три недели приходил в себя после нервного срыва.
В 1949 г. Довженко и Солнцевой присуждена Сталинская премия второй степени за этот фильм.
Довженко был сценаристом почти всех своих фильмов. Вёл педагогическую работу, в 1949–51 и с 1955 гг. преподавал на кафедре драматургии во ВГИКе.
В 1949 г. работает над сценарием к фильму «Прощай Америка!» Он начал съемки этой картины, но руководство Министерства кинематографии внезапно решает остановить его производство. Фильм не был завершен. Довженко смог смонтировать отснятый материал (6 частей).
Основное внимание в эти годы Довженко уделяет работе над эпохальным замыслом национального романа «Золотые ворота». Эта работа дала толчок к созданию сценария о строительстве Каховского водохранилища «Поэма о море», где внутренняя борьба Довженко с самим собой достигает предельной и неразрешимой остроты: идеал и реальность взаимно отторгают друг друга. И накануне первого съемочного дня Довженко умер в Москве 25 ноября 1956 от острой сердечной недостаточности, так и не получив разрешения вернуться на воспетую и оплаканную им Украину.
За сценарий «Поэма о море» ему была в 1959 г. посмертно присуждена Ленинская премия. По сценариям «Поэма о море», «Повесть пламенных лет», по лирической повести, посвящённой детству Довженко, «Зачарованная Десна» (1955 г., опубликованной в 1957 г.) и другим его рассказам режиссёр Ю. И. Солнцева создала одноименные фильмы.
«Начиная с эпохи Возрождения, движение искусства шло будто сверху вниз — от богов и героев древности к людям, от мифа к истории, от вечности к повседневности. Довженко дерзнул изменить ход этого движения и возвысить простого человека до уровня мифологических героев и богов, заставил звучать обыденные события как голоса истории». (П.Загребельный)
В конце 1987 г. посмертно опубликованы записи и дневники Довженко. Это трагическая исповедь человека, оторванного от родной земли, испытывающего адские мучения от «почетной» формы ссылки.
«Я хочу писать среди своего народа… Неужели я не могу жить на Украине? Трудно мне… Зачем мне жить? Смотреть годами, как закапывают меня живого в землю…»
«…Я Украины сын. Зачем отняли у мене мать?..»
«Х. и Б. (Хрущев и Берия) не пустили меня в Киев, я украинский изгой. Наказание, которое мне придумали великие люди в малости своей, более жестокое, чем расстрел…»
30.06.1945
«Москва. Дождь. Болит сердце… Сижу у окна один, одинокий, и хочется мне собрать последние силы и полететь на Украину.
Лечу. Невысоко уже лечу. Пооббивались крылья фантазии. И душа моя седая летит, касаясь земли, тяжело, будто подбитый хищниками лебедь. Пролетаю сожженный Чернигов, землю дедов и прадедов моих, где сгорело мое историческое искусство, Киев…
Над Днепром. Выныривают с земли подо мной стародавние Братство, Михайловский монастырь, Лавра, Микольское барокко, Межигорский Спас — уничтоженные тысячелетние творения моего народа. Днепр, Днестр, Горынь — река казацкая, Збруч кровавый, Черемош и Карпаты, и Львов, и неведомый Ужгород. Села побитые и села живые. Пролетаю над площадями, над пустыми церквами, заглядываю в окна. Ищу радость на великомученической своей и не своей земле, ищу и подслушиваю ее не на торжественных собраниях, куда мне нельзя залетать. Ищу по жилищам нероскошным, по хатам, по „жилкоопам“ и по другим многим вольным и невольным „населенным пунктам“. Не замечаю, что идет дождь, ищу радость на своей окровавленной земле. И хочется мне рыдать от счастья и боли, и кажется мне, что это… небо плачет со мной от жалости и от моих печалей здесь наедине возле московского моего окна».
Фильмография:
- 1927 ЗВЕНИГОРА режиссер
- 1927 СУМКА ДИПКУРЬЕРА актер, режиссер, сценарист
- 1928 АРСЕНАЛ («Январское восстание в Киеве в 1918 году») режиссер, сценарист
- 1930 ЗЕМЛЯ режиссер, сценарист
- 1932 ИВАН режиссер, сценарист
- 1935 АЭРОГРАД режиссер, сценарист
- 1939 ЩОРС режиссер, сценарист
- 1948 МИЧУРИН режиссер, сценарист
- 1951 ПРОЩАЙ, АМЕРИКА! режиссер, сценарист
- 1958 ПОЭМА О МОРЕ сценарист
- 1960 ПОВЕСТЬ ПЛАМЕННЫХ ЛЕТ сценарист
Награды:
Орден Ленина (1935 г., в связи с 15-летием советского кино), орден Красного Знамени (1943), Трудового Красного Знамени (1955). Дважды лауреат Сталинской премии (1941 г. — за фильм «Щорс»; 1949 г. — за фильм «Мичурин»). Посмертно (1959) удостоен Ленинской премии за сценарий фильма «Поэма о море».
Картина «Иван» отмечена призом Венецианского фестиваля.
Опубликовано: Знания и мир, № 27, 2004. С.190–192.
