Вы здесь

Про молнию, дырку на плоскости и ярлыки

— Иногда я подслушиваю разговоры... И знаете что?
— Что?
— Люди ни о чем не говорят.

(Р. Брэдбери
)

Миром правит молния

Встреча на территории смысла похожа на вспышку молнии, внутри которой встречаются люди, независимо от времени и места своего существования. Они — путники, идущие одной и той же внутренней дорогой. Так встречались Данте и Вергилий, так встречаемся мы всякий раз с авторами книг, которые потрясают нас до глубин, до самых оснований — смыслами. Мы можем даже не повстречаться эмпирически, в реальном опыте, с книгой, которая соответствует нашему духовному опыту, которая написана специально для нас, но она всё равно окажет на нас воздействие (М. Мамардашвили).

Написала, к примеру, О.Седакова текст «Искусство как диалог с дальним», как бы специально для меня написала, и вывод, который она сделала, стал твердым основанием, позволившим мне пойти в осмыслении темы дальше. В начале своего размышления Ольга Александровна говорит:

«Как все здесь знают, не дальний, а ближний — тема христианства. Одна из двух его великих тем: Бог — и ближний. Христианство никогда не говорит о человеке дальнем. Мы постоянно в самых разных контекстах слышим о ближнем, вся наша жизнь описывается в этом отношении — к ближнему. Но искусство занято дальним. Оно говорит с дальним, и даже в ближнем оно ищет дальнего».

Меня потрясло это открытие. И, следуя дальше путём мысли, я пришла к другому открытию: для человека искусства ближним является не физически ближний, а духовно, который искал того же высокого, «дальнего», в себе. Это тот же ближний, только на другом уровне (Вергилий оказался ближним для Данте, хоть и жил за тысячу лет до него, или, точнее, Данте оказался ближним для Вергилия, ибо нуждался в нём).

Истина всегда открывается через потрясение, через восторг и восхищение. Проблески истины, пойманные воображением, соединяют теснее, ближе, чем родственная кровь, соединяют сквозь время и пространство, вопреки времени и пространству — в искре смысла, в искре подлинного бытия. «Миром правит молния» — говорил Гераклит.

Дыры как дары

По-настоящему люди только так и встречаются — на глубине. Поверхностные встречи — всего лишь не-встречи. Подлинная дружба и любовь, подлинное знание всегда начинается с молнии, с проблеска вечности, пробивающего плоскость обыденного, сумеречного. У меня было много таких встреч, одна из них случилась совсем недавно. К тому времени я уже написала свою «Стену» и

Дыры — как дары —
даны в подарок.

И теперь, вполне «законно» и безопасно (ибо сначала была молния), я наткнулась на одно из самых неожиданных определений: «Бог — это дырка на плоскости» (Г. Померанц). Понятно, что, как любое определение, оно говорит о Боге лишь отчасти. И, скорее, оно о нас, чем о Боге, о том, чем Бог не является. Это взгляд с плоскости нашего человеческого бытия. И вот об этой плоскости стоит поговорить, чтобы лучше понять себя. Ведь «нет большего горя для человека, чем непонимание своего действительного положения» (У.Фолкнер).

Самообман — страшная вещь, т. к. человек не может быть собой, быть адекватным, пока находится вне реальности — в грёзах: он как бы не живёт, а спит наяву. Но встреча с Богом — это встреча с Реальностью. «Я есть Сущий», — говорит Господь. Встреча с Богом возможна только в реальности, потому погруженный в грёзы человек неизбежно проходит мимо Бога. Он обречен выбирать не ту правду и служить идолам вместо Бога.

Спящий должен проснуться, очнуться, и Господь будит его — скорбями.

Значит, Бог в мои двери —
Раз дом сгорел!

(М. Цветаева)

Жена Померанца, поэтесса З. Миркина, говорила, что протерла свою душу, как промокашку, чувством вины — в ней образовалась дырка, и в эту дырку-то и хлынул Свет...

Мёртвые и живые слова

Ложное и истинное внешне — не различимо, отличие лжи от истины происходит внутри субъекта — это внутренний акт. Мёртвые и живые слова — это одни и те же слова, живыми или мёртвыми их делают люди. Слова — это только знаки, символы. Слово — лишь палец, указывающий на предмет, но не сам предмет. Разные люди пользуются одними и теми же словами, но только живые люди производят живые слова. И «самые великие слова опошляются теми, кто их произносит» (В. Вулф), если они не были оживлены в личном опыте.

Нам только кажется, что мы их понимаем. Это иллюзия, обман. Иначе сказанного за всю историю человечества хватило бы для торжества добра в мире людей.

Увы, палец, который показывает на предмет, мы принимаем за сам предмет. Знакомые красивые слова кружат нам голову. Нам кажется что мы знаем всё о мире, особенно подкованному в вере религиозному человеку грезится, что мир у него на ладони, что все ответы — у него, в виде библейских цитат и высказываний великих. На самом деле это те самые пыльные бумажки на стене из моего рассказа «Стена». И это та самая плоскость, на которой мы должны найти дырку, чтобы увидеть реальность. Наш плоский ум понимает всё на свой манер, он не обладает достаточной глубиной для понимания подлинных смыслов, пока не столкнулся нос к носу с реальностью, пока лично не обжегся её пламенем.

«В коллекции наших идей нет ни одной, которая отвечала бы индивидуальному впечатлению» (М. Пруст). Мы не понимаем, что чужие слова нам не принадлежат до тех пор, пока мы не отыскали дырку в стене, увешанной чужими словами, пока мы не открыли для себя заново чужие смыслы, пока реальность не потрясла нас до самых глубин — молнией. И при этом «молния не метафора и не образ, а строгий философский термин» (В. Бибихин).

Буква убивает, а дух животворит

«Он дал нам способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа; потому что буква убивает, а дух животворит» (2 Кор. 3;6).
«Господь есть Дух; а где Дух Господень, там свобода» (2 Кор. 3;17)
.

Есть у свт. Николая Сербского «Беседы под горой», где можно прочесть такие слова:

«Христос говорил с авторитетом, а я говорю без авторитета. Весь мой авторитет во мне, его нет вне меня. Мой авторитет не в моем происхождении, не в моем звании и не в моей миссии, но в моей вере, которой я живу, и в моей любви, с которой я предлагаю свою веру братьям моим. Я лишь предлагаю свою веру, я ее никому не навязываю. Примет ли кто мою веру?»

Славянофил Хомяков А. на первый взгляд говорит иное:

«Нет, Церковь не авто­ритет, как не авторитет Бог, не автори­тет Христос; ибо авторитет есть нечто для нас внешнее. Не авторитет, говорю я, а истина и, в то же время, — жизнь христиа­нина, внутренняя жизнь его, ибо Бог, Христос, Церковь живут в нем жизнью более действительной, чем сердце, бью­щееся в груди его, или кровь, текущая в его жилах».

Аксаков К. в одном из писем продолжает мысль Хомякова:

«В деле ве­ры нет авторитета, его нет для свободы духа. Сам Христос для меня не авторитет, потому что Он для меня Истина». «Так же объясняю я знамена­тельное искушение Исаакия Печерского. К нему приходит Христос в славе с анге­лами и говорит: „Исаакий, пляши“. Как же не послушать Христа? Исаакий стал плясать и поражен был немотою и ослеп­лением. Это было искушение. В чем же вина Исаакия? Он... (ведь) послушался Христа. Но в том-то и вина, что он на Христа взглянул как на Начальника, как на авторитет, а не как на Истину. Отнес­ся по-здешнему, земному, обычно, как к командиру, послушался, не рассуждая, отказался от свободы. А если бы он рас­судил, если бы на Христа смотрел как на Истину, то он бы в ошибку не впал и увидел бы сейчас, что это не Христос, что это образом Его как Повелителя, как Царя искушает дух лжи, что искушает он слепой преданностью своему начальни­ку, не рассуждающей готовностью испол­нить его приказания... Вот где грех, вот где ложь».

Если читать свт. Николая не духом, а только буква-льно, по буквам, получится, что Христос — авторитет в том смысле, в котором его отвергают славянофилы Хомяков и Аксаков. В то время как свт. Николай говорит об авторитете в своём понимании этого слова: Христос — единственный авторитет для верующего сердца, выбранный подобно тому, как юноша сердцем выбирает любимую, независимо от того, какие авторитеты и как о ней отзываются. Ведь Христос действительно пришёл не царем, не знатным гражданином, а простолюдином, которого всякий может обидеть. Он не вооружился титулами-ярлыками, не спрятался за них, ибо принять Истину как авторитет — бесполезно для души. Христос обращён непосредственно к сердцу человека, которое должно выбрать Его Царем только из любви.

Не в рамках догм и закона осуществляется встреча человека с Богом, но на территории свободы и благодати. И богоподобие человек реализует в себе не тогда, когда становится моралистом, а когда уподобляется художнику. Бог — Творец и Художник. Он — Поэт, а не догматик.

Но как же тяжела для человека дарованная Христом творческая свобода! Он бежит от неё в букву закона, бежит от любви в мораль, потому что так ему проще и понятнее, бежит в рабство авторитетов и ярлыков. Хорошо об этом говорит Ф. Достоевский в «Легенде о Великом Инквизиторе». Помните, Инквизитор ставит в вину Христу освобождение человечества. Жестокий дар свободы по мнению Инквизитора, не под силу людям.

«Мы исправили подвиг Твой и основали его на чуде, тайне и авторитете. И люди обрадовались, что их вновь повели как стадо и что с сердец их снят наконец столь страшный дар, принесший им столько муки, — говорит он Христу. — К чему же ты теперь пришел нам мешать

«Пятнадцать веков мучились мы с этою свободой, но теперь это кончено, и кончено крепко. ...Теперь и именно ныне эти люди уверены более чем когда-нибудь, что свободны вполне, а между тем они принесли нам свободу свою и покорно положили ее к ногам нашим».

Я знаю, что ничего не знаю

Сократ жизнью поплатился за своё «Я знаю, что ничего не знаю» — достойная цена за свободу. Он нашел «дырку» на плоской «стене» и старался показать её всякому, кто думал, что знает. Его, конечно, не поняли...
Лишь у мудреца нет мудрости, и потому он всячески её ищет. Глупцу мудрость не нужна, он умеет читать пыльные бумажки, которые, в лучшем случае, написаны умными людьми.

Иллюзия знания становится идолом, отделяющим человека от подлинного познания. Тот, кто удовлетворяется картинкой с изображением горшочка с кашей, — просто не голоден. Действительно голодному нужна настоящая пища. Не ярлыки нужны живому, но сама жизнь.

О, его не привяжете
К вашим знакам и тяжестям!
Он в малейшую скважинку,
Как стройнейший гимнаст...

Разводными мостами и
Перелетными стаями,
Телеграфными сваями
Бог — уходит от нас.

О, его не приучите
К пребыванью и к участи!
В чувств оседлой распутице
Он — седой ледоход.

О, его не догоните!
В домовитом поддоннике
Бог — ручною бегонией
На окне не цветет!

Все под кровлею сводчатой
Ждали зова и зодчего.
И поэты и летчики —
Всe отчаивались.

Ибо бег он — и движется.
Ибо звездная книжища
Вся: от Аз и до Ижицы, —
След плаща его лишь!

(М. Цветаева «Бог»)

Стать живым сложнее, чем кажется. Для этого недостаточно набраться красивых слов и произносить их в тему или нет. Тот, кому достаточно слов, никогда не встретится с реальностью. Он даже с самим собой не встретится, потому что заживо похоронил себя под грудой мертвых слов. Слова должны стать поводом для внутреннего акта, для приобретения жажды и дальнейшего поиска. Невозможно просто взять чужие слова и перенести в свою жизнь — это будут мёртвые слова. Прорыв к реальности может быть осуществлен через символ — слово, но для этого в человеке уже должна жить эта реальность, хотя бы как жажда.

«Радость какая! На лугу в лесу встретилась ромашка, самая обыкновенная «любит — не любит». При этой радостной встрече я вернулся к мысли о том, что лес раскрывается только для тех, кто умеет чувствовать к его существам родственное внимание. Вот эта первая ромашка, завидев идущего, загадывает «любит — не любит?» «Не заметил, проходит не видя, не любит, любит только себя. Или заметил... О, радость какая: он любит! Но если он любит, то может даже сорвать» (М. Пришвин).

Ярлык — это суд

Жизнь — это постоянное движение, становление. Живая картинка, которая всё время изменяется, а не что-то статичное. Человек, вооруженный мёртвыми словами, умертвляет жизнь. Он подменяет её ярлыками, этикетками...

Во-первых, он слеп и заблуждается относительно того, что видит: принимает свои «ярлыки» за реальность, за истину, за то, что есть на самом деле.

Во-вторых, он не способен к общению, ибо замкнут на своей иллюзии, находится в плену у своего мёртвого знания.

В-третьих, он грешит тем, что судит, приговаривает живое становящееся бытие, навешивает ярлыки на всё вокруг. Он лишает живое свободы, навязывает становлению свою картинку, пытаясь «зацементировать» его в своём воображении — «пришить ярлык».

* * *

Для примера можно вспомнить замечательный датский фильм «Охота» (2012г.). Главный герой его, Лукас, оказывается жертвой наговора, сплетни. Режиссер Т. Винтерберг снимал психологическую драму, его интересовал феномен вытеснения реального события воображаемым (на руках у него были описания настоящих клинических случаев). Но нам сейчас важно как по-разному относятся друзья к оболганному Лукасу. Одни — помогают ему оправдаться, веря, зная, что он не виновен — не может быть виновен в таком преступлении. Другие (друзья!), наоборот, легко верят в то, что непристойность могла иметь место и отворачиваются от него, несмотря на многолетнюю дружбу. Секрет в том, что последние не были по-настоящему близки с Лукасом, они не знали его. Ярлык с надписью «друг» случайно был заменён на другой ярлык — с надписью «извращенец». Этого оказалось достаточно, чтобы отношения расстроились — мнимые отношения, на самом-то деле. А ведь люди часто ограничиваются мнимым существованием на уровне ярлыков, считая его единственно возможным.

Мир вообще живет по ярлыкам. Хотите изменить мир, подмените ярлычки! Об этом много у Оруэлла в романе «1984». Помните его знаменитые: «война — это мир», «свобода — это рабство», «незнание — сила»?

Кстати, выходки Femen страшны именно тем, что выбивают «землю» из-под ног обывателя, выхватывают из его рук знакомый набор фантиков и ярлычков. Обыватель теряет «почву под ногами», и мир колеблется, теряет стабильность. В это время манипулятор старательно меняет картинку мира в сознании обывателя, подменяя привычные ярлыки — новыми, более агрессивными и нестабильными. История, как известно, учит только тому, что ничему не учит (Бернард Шоу). Ведь все зло в истории было не с нами, а с «ними». Обыватель мыслит себя хорошим человеком. В его сознании нет агрессивных моделей, которые так нужны нынешним кукловодам. И пока мир негодует по «старым фантикам», он меняется, уходит в сторону от стабильности и приближается к новым, более агрессивным моделям поведения в обществе.

* * *

Хотите, чтобы люди вас заметили и считали важной персоной? Кричите погромче о своей важности, обклейте себя всякого рода важными ярлыками! То, что есть на самом деле, видят очень немногие. Потому, опять же, по Оруэллу, важно не то, что есть, а что напишут об этом газеты. И потому газеты «вредны для пищеварения» (М. Булгаков) не только телесного, но и душевно-духовного.

* * *

Слепота делает человека фанатиком. Она вооружает его категоричностью суждений и ригоризмом, ведь человек уверен, что видит всё как есть, что знает как устроен этот мир, что всегда правильно понимает происходящее. Он не знает, что ничего не знает. Слепой погружен в своё мнение о реальности, которое застилает ему реальность.

И только знающий, что «стена с наклеенными на ней ярлыками» — это не реальность, а плоскость, в которой надо найти дырку, понимает, что ничего по-настоящему не знает.

Реально мир погружен в тайны, в том числе в тайну становления. В нём нет линейности, которая присуща проекциям на плоскость воображения.

Не суди — это значит не умертвляй живое, не приписывай становлению случайных качеств, которые даже присутствуя в нём могут быть не значимыми. Общение со слепым — это постоянный суд: ко всем явлениям жизни у него найдется ярлычок, ибо он всё знает и всё понимает лучше других. «Воистину, онемевшему от чуда мучительно говорить с оглохшими от шума» (свт. Николай Сербский).

По большому счету, душевный человек и есть этот слепой, ибо только духом познается реальность, только в духе можно отличить доброе и злое. Духовный человек — это тот, кто нашел дырку в стене, увешанной множеством правильных и красивых смыслов, найденных кем-то другим. Духовный человек ищет сам, и находит, ибо ищет правильно («всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворяют» (Мтф.7;7). Он использует слова как указатели, но насыщается лишь реальностью, точнее — Реальностью.

Хождение по водам

Общение с реальностью — это всегда неожиданность, непредсказуемость. Потому ярлыки — это некая защитная реакция, если хотите — трусость. Нам не хватает решимости жить в простоте и открытости перед жизнью, нам хочется иметь твердую почву под ногами. Но реальная твердь — это Небо. Земля же — это воды и хляби людских сердец, людских умов...

Видящий неизменно ходит по водам становящегося бытия, отказываясь от окаменения ярлыков. Он опирается на твердь смысла, его опора — Господь, в Ком всё живет, движется и существует.

Слепой и зрячий внешне трудно различимы. Только внутреннее око духа ясно видит, что видящий ходит в свободе. Уважение к свободе — отличительная черта зрячих. Бремя свободы для них — легко...

Привыкай, сынок, к пустыне,
под ногой,
окромя нее, твердыни
нет другой.
В ней судьба открыта взору.
За версту
в ней легко признаешь гору
по кресту.

(И. Бродский «Колыбельная»).

Читайте также:

Комментарии

«Мысль — это всего только молния в ночи. Но в этой молнии — всё». Французский математик Анри Пуанкаре

«У человека в душе дыра размером с Бога, и каждый заполняет её как может...». Жан-Поль Сартр

«Толпа есть собрание людей, живущих по преданию и рассуждающих по авторитету». В. Г. Белинский

    В гостях у Иова.

    Эти маски, эти роли
    Так препятствуют блаженству!
    Тело нам дано для боли,
    Как душа для совершенства.
    Иов старый мыслил быстро
    И имел большое знанье:
    «Мы приходим на страданье,
    Чтоб стремиться вверх, как искры».
    (Архиеп. Иоанн Шаховской)

«Слово — звезда. В каждой душе слово живет, горит, светится, как звезда на небе, и, как звезда, погасает, когда оно, закончив свой жизненный путь, слетит с наших губ. Тогда сила этого слова, как свет погасшей звезды, летит к человеку, на его путях в пространстве и времени. Бывает, погасшая для себя звезда, для нас, людей на земле, горит еще тысячи лет. Человека того нет, а слово остается и летит из поколения в поколение, как свет угасшей звезды во Вселенной». М. Пришвин

«Люби Бога — и делай что хочешь». Блаженный Августин

«Грех произвел три вида рабства: рабство жены, которая создана была равночестной, пред мужем; рабство Хама перед братьями, вследствие греха его против отца; третий вид рабства — подчинение начальникам и правителям». Свт. Иоанн Златоуст

Очень и очень интересно! Перечитывала и до этого несколько раз. И опять, сегодня, по ссылке. Цитаты замечательные! Развенчивание духовной слепоты, помноженной на самоуверенность - ярко, познавательно. Спасибо!

Посмотрела фильм "Охота". Я просто в шоке. Спасибо, Светлана, и за него, и за эссе. Понравилась мысль, что ярлык - это суд. И хождение по водам - здорово! Открылась какая-то новая глубина понимания.
Пишите больше, пожалуйста!

Да, фильм "Охота" довольно наглядно показывает некоторые законы человеческого восприятия. Кстати, манипуляторы, всякого рода интриганы и популисты очень активно используют их в своих делишках. Гораздо чаще, чем кажется.

Очень рада, что статья Вам принесла пользу. Значит, Вы - мой читатель, попутчик pinguins

Ян Таксюр

Несколько раз возвращался к Вашему...(хотел написать "эссе"), но как-то не навешивается этот ярлычок. Возможно, удивитесь, но больше всего похоже на стихотворение. Как и стихотворение, Ваш текст больше говорит не о мире, а о Вас, о том, что в Вас. То, что живёт в Вас, облеклось в слова, фразы (часто яркие, интересные, похожие на лаконичные законы какой-то особой поэтической вселенной). С ними нельзя и не нужно спорить. Их надо воспринимать, проживать. Потому что они - это Вы. А всё стихоитворение-эссе это Ваше письмо миру, человечеству. И как часто бывает со стихами, не всё одинаково понятно (или может быть, понятно не так, как хотел бы автор). Это не всегда важно. Важен дух сочинения. Который близок, понятен. Важно то и те, кто дорог автору. Потому что и мне они дороги. И спасибо Вам, что вы собрали их вместе, дорогих нам, Апостола Павла, Святителя Николая, Цветаеву, Бредбери...Собрали их в своем сердце и с ними вместе написали свое стихотворение-письмо нашему миру. Послание часто грустное, адресованное к нам, немощным и хворым. А еще хочется Ваших новых посланий - весёлых, светлых, даже смешных. Потому что в мире будем иметь скорбь и уже имеем, но ведь Господь победил мир

Стихи? Может быть mosking По большому счету, всё, что я пишу, - стихи. Да, наверное...
Но это философские стихи, они о познании, прежде всего. Я бы не сказала, что они обо мне сугубо, хотя тут есть несколько маленьких открытий. В целом же это текст о вещах хорошо известных, я бы сказала, элементарных.

А весёлые вещи у меня есть. Тот кто думает, имеет немало поводов и для улыбки, - это факт wink

СпасиБо за труд прочтения, Ян!

Общение с реальностью — это всегда неожиданность, непредсказуемость. Потому ярлыки — это некая защитная реакция, если хотите — трусость. Нам не хватает решимости жить в простоте и открытости перед жизнью, нам хочется иметь твердую почву под ногами. Но реальная твердь — это Небо. Земля же — это воды и хляби людских сердец, людских умов...

Читая эти слова, вспомнила преподобного старца Серафима Саровского, который говорил, что всем нам не хватает решимости, для того чтобы стать святыми. Вы помогли лучше понять в чем эта решимость должна быть. Спасибо.

Да, человек, как младенец в манеж, погружен в стихию субкультуры. Она служит ему опрой, костылями. Через подчинение себя внешним правилам традиции человек учится, приобретает навыки правильной жизни, учится ходить. Но ходить надо без костылей. Наступает момент, когда человек должен решиться остаться сам на сам с реальностью. Как малыш, когда учится ходить, должен иметь решимость сделать первый шаг, пойти без маминой руки, без маминой поддержки...

Но это, повторюсь, происходит только тогда, когда человек действительно жаждет Бога, когда он по-настоящему голоден. По сути, этот голод и есть свидетельство того, что человек готов. Ему становится тесно в рамках субкультуры. Его больше не может устраивать горшочек каши на листе картона...

Ложное и истинное внешне — не различимо, отличие лжи от истины происходит внутри субъекта

Потому так легко обмануть человека. Побольше бы таких статей!
Спасибо!

Да, людей легко обмануть, пока они спят и думают что бодрствуют. Лукавые лицедеи умеют рядиться в нужные одежды.

Беда слепых людей в том, что они не могут различать живые и мёртвые слова, живые и мёртвые тексты (в самом широком понимании этого слова). Они им кажутся одинаковыми. И это - ужасно!

Живое - это некое междустрочье, некая целостность, которая ощущается как аромат, как струящаяся жизнь, сок - МЕЖДУ СТРОК. Мало кто способен его видеть, ощущать. Потому часто живой текст тоже ничего не даёт мёртвому человеку. Он его не может прочесть. Должна жить хотя бы жажда по подлинному, чтобы человек мог усвоить живые смыслы. Надо ими интересоваться. А этого, к сожалению, не наблюдается...

Слишком много шума...

СпасиБо за отзыв!

 

По-настоящему люди только так и встречаются — на глубине.

В этом ключе очень много размышлял русский философ С.Франк, мысли которого мне близки, и явились своего рода открытием в области социальной психологии для меня лично. Собственно говоря, то самое расстояние между "я" и "ты", познание "чужой души" и есть - непостижимое. Вот что Франк говорит об этом:

...«ты» означает нечто совсем иное и гораздо большее, чем «чужое сознание». Если мы попытаемся понять его как «объект познания», то оно есть такая «чужая душа», которая не только есть пассивный предмет моего познавательного взора, но в которой я вместе с тем познаю ее направленность на меня самого. Но и этого недостаточно: я должен при этом еще сознавать, что она в ее направленности на меня сознает мою направленность на нее, и притом мое познание ее как познающей меня в качестве познающего ее, и т.д. до бесконечности. Как два зеркала, поставленные друг против друга, дают бесчисленный ряд отражений благодаря тому, что луч света, преломляясь в них, пробегает расстояние между ними бесчисленное количество раз, – так и познание, некого «ты», поскольку мы толкуем его как предметное познание, должно содержать в себе бесконечное число преломляющихся и отражающихся, пробегающих взад и вперед познаний – что и совершенно неосуществимо, и противоречит явно предстоящему нам непосредственно-простому восприятию «ты»

Тот факт, что я вообще наталкиваюсь на некое «ты», что на меня направлен взор «другого существа», что я стою перед наличием вообще какой-то «чужой души», какого-то «чужого сознания», – этот факт дан мне, очевидно, гораздо более первичным и непосредственным образом, чем знание того, что именно происходит или содержится в этой другой «душе». Правда, это общее наличие «ты» дано мне совместно с некоторым усмотрением его душевного состояния в данный момент или, точнее, с качественным своеобразием его направленности на меня. «Ты» «дает мне знать» о себе, о своем бытии во враждебном или ласковом взоре, в суровости или мягкости его обращенности на меня, в соответствующих жестах, выражении лица и т.п. Но за этими пределами содержание этой чужой душевной жизни доступно мне лишь весьма несовершенно и с большим трудом. Мы, правда, можем – независимо от всей философской проблематики соотношения – до известной степени познавать «содержание» этой реальности, проникать «вовнутрь» чужой души. Но все это познание остается все же несколько неуверенным, неточным, шатким, более или менее смутным. «Чужая душа – потемки». Это значит, что непосредственное содержание «чужой души» остается для нас непроницаемо темным; даже самый близкий и, казалось, достаточно хорошо нам известный друг может порой удивить нас чем-либо, чего мы от него никак не могли ожидать или в нем предполагать. Таким образом, внутреннее содержание «ты» хотя в принципе отчасти и познаваемо, но по своему существу и в своей конкретной полноте остается все же для нас недостижимым и непостижимым

СпасиБо, Светочка, за блестящий труд, чувствуется, что каждое слово в этой статье прожито и рождено изнутри. СпасиБо! give_heart

СпасиБо, Танюша! Очень рада, что ты разделила со мной переживание, отраженное в этом тексте. friends

А что касается другого, то мне всё же кажется, что при действительно близком контакте люди могут слышать друг друга настолько хорошо, что общаться глубинами. Тогда я и ты настолько близки, что почти едины (или даже без почти? - как сообщающиеся сосуды). И это единство достигается во Христе. Различие наше более поверхностно, мне кажется. Просто крайне редко люди могут так близко впускать в себя другого, редко так пристально всматриваются в другого и редко встречаются вообще способные к таким глубоким отношениям. А зря, в самых недрах другого - Другой.

"Человек ищет сам...использует слова как указатели,но насыщается реальностью, точнее Реальностью."
Мои поиски вывели на встречу с Вашим творчеством. Спасибо Вам, Светлана, что делитесь мыслями о смыслах. Действительно,"слова - это только знаки, символы. Ложное и истинное внешнее - не различимо,
отличие лжи от истины происходит внутри субъекта - это внутренний акт." Дай Бог справляться нам с трудностями перевода. Читала публикацию с чувством какого-то радостного трепета. Успехов Вам!

Елена Шутова

мыслительному процессу способствует. Правда, хотелось бы на нем одном не зацикливаться. "Земля же — это воды и хляби людских сердец, людских умов..." Барахтаемся, однако. Вспомнилась по этому поводу прочитанная мною история об одном из подвижников - о ком и детали не помню, но смысл зазубрился крепко. Когда этот подвижник внимательно слушал своего наставника, в банку с водой, стоявшую рядом, упала ящерица. Подвижник невольно обратил взгляд на то, как беспомощно барахтается тварь Божия, чтобы выбраться из банки - за жизнь борется, реальную жизнь. Подвижник освободил ящерицу, а в ответ на безмолвный вопрос наставника (явно недоуменный) сказал: "Быть может, Господь и меня помилует, видя, как я усиленно барахтаюсь и пытаюсь спастись подобно этому существу..."

   Спасибо, Светлана, за живую мысль и труд воплощения. Всем нам радости жизни и творчества во спасение.