Верю есть Тот кому ты нужен...

Я в застенчивость больше не верю -
Всё размыла сырая осень,

Слышу как открывает двери
Небо в чаще бедовых сосен.

Там мороз выжигает кожу,
Через край – полумрак струится.

Мы совсем ничего не можем,
Нам бы снова суметь родиться.

Пересилить бы эту му̀ку,
И – на свет,  после лютой стужи...

Знаю есть Тот, кто дарит руку,
Верю есть Тот кому ты нужен...

Благодарю

За все  за все благодарю:
За то, что горечь не возвратна,
За то, что нет пути обратно
К тому седому январю,
Что  дни минуют словно дым,
И ежедневный опыт горек,
Что среди каменных построек
Живую теплоту храним.

Все тоньше боли остриё.
И тяжек путь во тьме по краю.
Я в муках родовых рождаю
Благодарение свое.

Сто песчинок

Не узнаешь и не услышишь,
Просто ветер  подует резче.
Будет путь мой печалью вышит
Между сотен таких же женщин.

И чего мне просить? довольно,
У иных случалось и хуже.
Я ведь знала, что будет больно
из песка растить горсть жемчужин.

Не очухаться, не согреться...
Каждой ночью и каждым утром,
Сто песчинок в мякоти сердца
украшаются перламутром...

«Подражайте вере их...»

Перелистав церковный календарь, мы увидим, что практически ежедневно в нем упоминаются имена новомучеников, претерпевших страдания в XX веке. Действительно, то жестокое время стало для Церкви временем рождения сонма святых страдальцев, не желающих отвергнуться имени Божия и с радостью принимающих за Него страдания и смерть от рук богоборцев. К сожалению, история сохранила очень мало информации о жизни и подвигах мучеников, пострадавших за веру Христову как в первые времена христианства, так и во время, еще недалеко ушедшее от нас.

7 октября нашей Церковью совершается память священномученика Василия Воскресенского, который служил диаконом в Преображенской церкви города Соликамска Пермской губернии и был расстрелян 7 октября 1918 г. красноармейцами в ходе массовых репрессий в Пермском крае. Так уж случилось, что это буквально вся информация, доступная нам. Но за этими двумя строчками — жизнь человека, который не просто предстоял у алтаря, но и смог свидетельствовать о своей вере до самого смертного часа. А смогли бы мы сейчас, отринув все сомнения, предстать перед безбожниками, пламенея огнем христианской веры и возлагая всю свою надежду лишь на Бога? Давайте ответим честно сами себе: сможем ли мы подражать подвигу диакона-священномученика, о жизни которого знаем совсем немного?

Люблю я осень в каждом проявленье

Люблю я осень в каждом  проявленье:
И в бархатном дыханье сентября,
Когда светило, предаваясь лени,
Ласкает нежно, теплоту даря.

Люблю её в октябрьском вернисаже –
Нерукотворной пестроте картин:
В них  дождь и ветер, туч ненастных сажа
И позолота клёнов и осин.

И даже лёд, и листьев жухлых тленье
Любви моей не смогут умалить:
Моё в подлунном мире появленье
Ноябрьская связует с нею нить.

И в скорбный час, когда душа готова
Переступить незримую черту,
Уснуть навечно под осенним кровом
Небес благословением сочту.
 

Против чего нужно бороться?

30 августа г.Луганск

Вооруженное противостояние продолжается. Стрельба, взрывы результатом своим имеющие руины и человеческие жертвы ввергают сердце в смятение, страх и отчаяние. Происходит то, чего менее всего хотелось бы, но что, тем не менее, неоднократно повторялось в истории человечества, нередко в более худших вариациях.

Еще год назад я и предположить не смел, что стану современником и очевидцем этого происходящего. Что же, — так случилось. Оказывается запечатленное историей — совсем не то, что не может повториться со мной в любое мгновенье времени. Как не глупо, но недооценил я многие вещи и явления прошлого. Теперь-то я убежден, что история — не просто быль, — она и инструкция для каждого очередного поколения по тому, как жить, не вредя ни себе, ни другим. Она — практическое руководство для тех, кто не хочет вновь наступить на те же грабли, а, напротив, жаждет жизни «по-иному» — жизни наиболее безвредной, общественно и психо-физически здоровой.

Страницы