“Да если Господь захочет – ни нога твоя не преткнётся,
ни аспид из моря не вылезет, ни василиск – из леса”, –
так уверял меня бывший начальник волжского пароходства,
по беснованию скрывшийся в монастырь и победивший беса...
И был он похож на Угодника Николая – так аккуратно
белые кудри его лежали, наподобье вспаханной пашни,
так тщательно были отмыты волжские пятна,
начальственные подтёки, пароходные шашни...
Так поднимал он добрую чарку и пил во славу
праздника Рождества Христова, наставляя благою вестью
эту овцу заблудшую, эту поруганную державу,
эту меня, рухнувшую в одночасье, как дом – всей жестью.
И пока он показывал старые фото: себя – в лычках, в погонах,
щёлкал по ним для острастки, не щадя натруженных пальцев,
всё отчетливей становилась на небосклонах
Вифлеемская покровительница – Звезда скитальцев!..
...Я пыталась держаться за стены храма, за столп идеи
и за эту землю, как за добрую сбрую.
Только нет, оказалось, никакой иной панацеи,
кроме спины, на которой пастырь тащит овцу худую!