Элегия

В то же золото, в пурпур тот же
облачён за окошком сад,
но на прежние не похожа
эта осень… И, пряча взгляд,
оправдаться будто желая,
вдруг по-летнему дарит зной,
только рана в душе живая –
тенью следует скорбь за мной.
Мне не хочется, осень, боле
видеть пёструю акварель.
Лучше цвет увяданья и боли
смой ты ливнями поскорей!
То же золото, пурпур тот же,
та же, вроде бы, красота,
но на прежние не похожа
эта осень… И я – не та.

               

Я лежу в сырой могиле

Я лежу в сырой могиле,
Деревенщина, поэт.
Не гулять мне больше с милой,
Борщ не есть и винегрет.

Мало места в этом «доме» —
На бочок никак не лечь.
Впрочем, жил я тоже скромно:
Поле сорное да печь.

Ухитрюсь — и сам с собою,
При могильной тишине,
Прогуляюсь под луною
По родимой стороне.

Монолог простого человека

Никогда я не буду богатым:
Не под той, знать, звездой уродился.
Потому бобылём неженатым
И живу. И, наверно, смирился.
Мне противны жлобы-нувориши,
Им народ — всё равно, что отбросы.
Опасаюсь порою за «крышу»:
Не «снесло» бы от вечных вопросов
«Кто во всём виноват?» и «Что делать?»,
А ещё — «Кто нас вывести сможет?»...
Не хватает Мазая нам Деда!..
И, возможно, Сусанина тоже.

Жизнь моя

Жизнь моя – не несчастье, не пытка.
Я всего получила с избытком –
И любви, и отчаянных слёз,
И свиданий, под шёпот берёз,
Громких песен и тихих стихов
И друзей, и подруг, и врагов,
Поцелуев небрежных… и жарких…
Как же, Боже, Ты щедр на подарки!

Только Господи, дай ещё силы,
Донести все дары до могилы,
Не доказывать до хрипоты,
Ни вины своей, ни правоты.
Пусть всё будет по воле Твоей
До скончанья отпущеных дней,
Чтоб душа полетела как птица
За Тобой, когда жизнь истончится.

Неудавшийся подарок

       В открытое окно храма течет утренняя свежесть. Восходящее солнце окрашивает стены в нежно-розовый цвет, делает невидимыми огоньки лампадок. До начала службы еще есть время, и пономарь неторопливо готовит батюшке облачения.  Семену нравится всякая работа, но особенно любит он готовить храм к праздникам. Домой не уходит, пока все не заблестит какой-то особой, вдохновенной чистотой.
       Открывается привратница, и Семен устремляется встречать батюшку. Отец Петр, благословив его, пробегает взглядом по алтарю и вдруг на подоконнике, в уголке, замечает старенький, с треснутым корпусом, телефон Семена.

Зима

Когда войдет зима в законные права,
Все, что горело в нас, веселый снег остудит.
Я знаю наперед, что буду не права.
Я знаю наперед – прощения не будет.
Я знаю наперед, что тяжело одной.
Как небо променять на землю под ногами.
Луна блеснет в ответ лимонной чешуёй
И поплывет во тьме, играя плавниками.
Когда придет зима, на реках встанет лед.
Не нужно размышлять, награда ли, расплата?
Пусть ветер на лету тебя крылом толкнет.
Подумай обо мне, и я была крылата...

Рыцарь прекрасный мой

Сердца тяжелый бой-
Переплетенье тягот.
Рыцарь прекрасный мой
Ныне слывет бродягой.

Значит причины нет
ждать его час за часом.
Черный мой силуэт
Светом перепоясан,

Болью пересечен,
Нитями бед опутан,
Плечи укрыв плащом
Я ухожу под утро.

Тишина

Не пугают ни огонь, ни лед,
Боязнь воды и мысли о потопе.
Настанет день и тишина сойдет,
На землю устремив свои потоки.
На небо выйдет полная луна
И, прошлое навеки провожая,
Сойдет на нашу землю тишина,
Сердец и мыслей звуки обнажая.
Молчание наполнит города,
Излив небесный гнев из лунной чаши,
И наконец услышим мы тогда
Зов Бога в неокрепших душах наших.

Пустота

Пустоту не заполнишь беседами глупыми,
В этом городе суетном, в ругани тонущем.
На добро и заботу, так жадны,так скупы мы,
А себе просим помощи..

Так страдает душа пеленами обвитая
Из своих согрешений, как из кокона затхлого,
Чем захочешь лечись, горьким плачем, молитвами
Все равно небо заперто.

Страницы