Я особых надежд не питаю,
На волшебную манну небес,
Но всё больше себя понимаю,
Тишину, охватившую лес.
С каждым днём мне становится ближе
И понятнее радость земли
Не из детских рисованных книжек,
А вот здесь, где кричат журавли.
И когда пролетят над полями
Эти птицы над ржавью снегов,
Я подолгу порою часами
Их внимательно слушать готов.
Уже второй год живу недалеко от могилы Пастернака. Стыд сплошной: надо было бы еще год назад прийти на могилу поэта, литию прочесть (пропеть, прошептать). А не получилось. Не сложилось. Лень-матушка да суета-зараза.
Хотя в Париж ездил зачем? На кладбище Монпарнас ходил, на Пер-Лашез ездил, опять же. И потом — на Сент-Женевьев-де-Буа с перекладными добирался. Ведь не ради же Эйфелевой башни, ведь не ради. Что мне башня, и что я башне? Где бы ни был, что было главное в программе? Правильно: кладбище. Мертвые — они только условно мертвые. Трудно сказать, кто живее: сегодняшние живые или вчерашние мертвые. А кто кого мертвей? Оскар Уайльд или вчера похороненный парикмахер с бульвара Распай? Трудно сказать. Мертвые и живые сплелись воедино, и кто мертвей, а кто живей, сказать сложно. По мне — мертвые живее живых, а живые мертвее мертвых.
До смерти четыре шага, а может быть пять,
Я видела ее тень за своею спиной.
Нет, не дождаться, что будут ее обвинять.
Спасибо всем ангелам, я остаюсь живой.
Есть список действий, которые делать нельзя:
Мне смерть не раз жестко и чисто била под дых.
Когда из-под ног мгновенно уходит земля,
И впускает лишь ослепительно молодых,
То я цепенею, и страх уходит на дно,
Я — рыба в аквариуме, мне нечем дышать,
С улитками, с водорослями я пью вино,
Которое пить нельзя: надо вперед бежать...
Балтийский дождь
Балтийский дождь течет по крышам, по аллеям и кустам.
Балтийский дождь шумит как нежный безмятежный океан.
Стучит по парапету, по прибрежным скалам и мостам.
О, Балтика, мне близок твой волшебный и безумный план:
Очаровать янтарным блеском и зеленым взглядом волн,
Заколдовать ритмично льющейся эпохой из воды,
Где мой моллюск тысячелетия молчит, взрывая дерн,
И вырастает буком из холма. К нему ведут ходы
И лестницы. Да, лестницы, ведущие к нему, во тьму,
Где звезды с неба падали в дупло. Так корень бука ждал.
Он безгранично слепо доверял балтийскому холму,
И знал сценарий до конца: пролог, интригу и финал.
Бен Бернанке, бывший председатель Федеральной резервной системы, заявил, что военные расходы являются одним из основных источников роста экономики США.
Военные расходы США в размере свыше 600 млрд долларов, оказывается, вовсе не самые большие в мире. При этом они самые демократичные и правильные, так как от них зависит экономическое благополучие Америки.
Выступление Бернанке на панельной сессии The defense economy and American prosperity («Военная экономика и процветание Америки»), организованное Брукингским институтом (Brookings Institution), одним из ведущих аналитических центров США по вопросам внешней политике и мировой экономики, было спокойным, размеренным и прошло практически незамеченным для многих СМИ.
И тем не менее Бен Бернанке буквально, что называется, бросил бомбу. Бывший председатель ФРС (2006–2014) фактически открытым текстом признал: экономика США зависит от войн и военных расходов. В современной истории США это один из редких случаев, когда представитель финансового истеблишмента такого уровня называет вещи своими именами.
За границей ли, в русском селе,
По дорогам в туристские мекки,
Ищут люди себя на земле,
И теряют свободу навеки!
И какой-нибудь русский турист
От жары изнывая тоскливо,
Улыбается будто артист,
А ему бы холодного пива.
Тошнотворен коньяк в этот час
И, мутит от изысканной пиши.
То он вечером душу продаст,
А с утра сокровенную ищет.
Чаще всего люди не крестятся
при виде храма не потому что
это что-то личное, а потому,
что по каким-то причинам
стыдятся открыто исповедовать
свою верность Христу.
(Игорь Фомин, протоиерей)
Я предал Господа, убогий!
Святые предал купола!
При виде храма у дороги
Рука как будто замерла.
И не крестился я в вагоне,
Что мчался в город летним днём.
Не знал, что боль меня догонит
И душу опалит огнём!
И стал немил простор знакомый,
Померкла солнца глубина,
И нарастала снежным комом
Моя внезапная вина!..
Сожжённые в памяти горькой мосты —
В тоске промелькнувшее что-то.
Я вдоволь хлебнул этой мутной воды,
Сюжет до конца отработан.
И пусть кто-то скажет, что это не так,
Я даже не буду растроган,
Но солнечный светит в глаза мне пятак,
Как милость Небесного Бога.
Играет в машине привычный «шансон»,
Застольная славится рюмка.
И плачет по-детски от звук похорон
В уме медвежонок мой «Умка».
В сей великий день вспоминаем о преславном Преображении Господа и Бога нашего Иисуса Христа, когда явил Он нам Божественный свет Лица Своего, всего Естества Своего.
Надлежит нам вникнуть в то, что такое свет духовный. О свете духовном будет речь моя.
Вы все знаете, как всякая живая тварь трепетно тянется к солнцу, к свету солнечному, с неба сияющему, к свету материальному. Знаете, как всякая букашка, всякая травка, всякий листок и цветок тянется всегда к свету. Свет солнечный, свет материальный ведом вам всем, и любите его вы все.
Но все ли знаете, что кроме света солнечного есть еще великий свет, свет нематериальный, свет духовный? Все ли тянетесь к этому свету духовному?
Всякий раз, когда украинская или американская стороны обвиняют в чем-то Россию, следует присмотреться к ним внимательней: как правило, сами обвинители совершают то, за что показательно гневаются, перекладывая «с больной головы на здоровую».
В пятницу 14 августа председатель Донецкой областной военно-гражданской администрации Павел Жебривский заявил в эфире телеканала 112, что Украине следует готовиться к наступлению 24 августа, потому что «24 августа для Путина является сакральным днём». Очевидно, украинские власти задумали обострение военного противостояния на Донбассе, противоречащее минским договорённостям. Но к чему тут слово «сакральный» — т.е. относящийся к божественному, религиозному, культовому, обрядовому. Провокативный «наезд» на Русский мир с замашкой на Православие? Разумеется. Но только ли?
Самый первый свой День независимости Украина праздновала не 24 августа, а 16 июля 1991 — в память о том, что 16 июля 1990 Верховный совет УССР принял Декларацию о государственном суверенитете Украины. Также 16 июля 1990 года Верховный совет УССР принял постановление «О Дне провозглашения независимости Украины». Соответствующие изменения были внесены и в Кодекс законов о труде УССР, где в перечне праздничных дней появилась запись: «16 июля — День независимости Украины».
Стоило ли всё переиначивать в связи с Актом провозглашения независимости? В тех же США День независимости — это день подписания Декларации. При желании день принятия Акта можно было подогнать к уже назначенному и объявленному государственному празднику. Несолидно как-то избыточно суетиться в таких вопросах.
Эта суета с датами привлекла моё внимание лишь когда я узнала, что именно 24 августа 1914 года в Галиции произошла первая казнь русского, не желающего отрекаться от своей русскости.
Наступил последний месяц нынешнего, как никогда, жаркого лета.
Златокудрое Солнце расщедрилось не на шутку. На нас все еще льются потоки подмигивающих солнечных лучей.
В воздухе стоит блаженная истома плодоношения.
Август величав в своем обыкновении, его щедроты несметны.
Он уже властно хозяйничает на бескрайних золотистых хлебных нивах.
Поля высвечиваются рыжей, вернее, рыже-желто-зеленой краской, с едва заметными переходами от одного оттенка цвета к другому.
Колосья пахнут солнышком; набитые пышущим зерном, они отяжелели и просятся в обмолот. Еще неделя — вторая,- наступит летняя страда.
Иногда этот мир слишком гибок,
Он кружится туда и сюда.
Каждый день, каждый вечер твой зыбок,
А слова, вообще, ерунда.
Уваженье, порядочность, вера –
Это прошлых годов благодать.
А сегодня не та атмосфера,
Чтоб часто о ней вспоминать.
Ты стоишь, как почтенный хозяин,
И глядишь в недоступную высь,
Где гуляет зажравшийся барин,
Обнимая кабацкую жизнь.
Ты, конечно, ударился шибко
В эти радости всей головой.
Так и хочется сказочной рыбки,
И чтоб рыбка была золотой.
2015
В открытых окнах серый стенок цвет
Темнеет до глубокого индиго,
И утром наступающий рассвет
Сулит и плен, и отступленье ига
Мечтаний под напором рук и плеч
Прохожих, задиравших на дорогах,
Даль — в голубом, а близь как острый меч,
Выталкивает в суетность с порога.
Она — в глазах, под веками не спит
Душа, а мир — тумана поволока,
И втиснуть все в зрачки давно спешит,
Так точно мир и радость и морока.
В столицу спешили конфеты, печенье,
Халва и драже — отмечать день варенья.
Пыхтя торопились пирог и пампушки,
Ползли отдуваясь ватрушки и плюшки.
Прохладно всем кланяясь, топал пломбир,
Летели как птицы безе и зефир,
А в банках больших, не скрывая волненья,
Спешило на праздник, конечно, варенье.
И все сладкоежки — девчонки, мальчишки —
За ними со смехом бежали вприпрыжку.
Родители бросились детям вдогонку:
Нельзя оставлять без присмотра ребенка!
И только сухарик сидел сам не свой:
«Ох, мне ни за что не пройти фейс-контроль…»
Когда луна и море расходились
От утренней крепчающей зари,
И лунный свет, растрачивая силы,
Всю волю солнечному подарил,
И в смене очертаний город вырос,
И у краев дорог скопился люд,
И окон, застекленных тенью, дыры
Утратили и чувства и уют.
Тогда и я спешила по брусчатке
В неведомое нынешнее там
От прошлого, придумав мир украдкой
Такой, какой была моя мечта.
«Хочешь ли, по Евангельской заповеди, приобрести в душе своей любовь к ближнему? Удались от него, и тогда возгорится в тебе пламень любви к нему, и радоваться будешь при лицезрении его, как при видении светлого ангела» Преп. Исаак Сирин
Молчание — сильнее слов,
Когда слова устали биться
В стекло души...
пора проститься,
Не помянув чужих грехов.
В молчании — вопрос и боль
От непростой житейской ссоры,
А после — нет в душе опоры,
И нечего делить на ноль...
Молчишь? Я тоже. Правда ноет
И где-то в сердце говорит.
А взгляд — пустой. О чём молчит?
И двери больше не откроет...
Без особого выпьем азарта
Крепкий кофе. Проснулся апрель.
На дорогу составлена карта,
И указана точная цель.
Знать, недаром зовёт голос крови,
Словно чувствуя чистый сюжет,
Где в своей настоящей основе
Изливается солнечный свет.
Там такое бездонное небо,
Что действительно хочется жить.
Я так долго в лесу этом не был,
До конца не разорвана нить.
Порываюсь я вспомнить о многом.
Зеленеет душистая сныть.
Молчаливо стою перед Богом.
И пытаюсь без слов говорить.
2015
Жми на газ, Серёга, до упора!
Сколько дней, часов ещё и лет
Будет вновь преследовать наш город
Оставляя в зеркале свой след.
Жми на газ, оставим сантименты,
Скоростью печали укротим,
Пусть они свои эксперименты
Пробуют над кем-нибудь другим.
В шуме ветра голоса тревоги
Притупляют первобытный страх.
Что нам толку в милицейском боге
В плотных фиолетовых штанах?
В нашей жизни много ошибок от недопонимания элементарных законов своей собственной природы и вообще природы вещей. Самомнение нам лжёт, и очень часто его ложь приводит нас в кабалу, которой можно было легко избежать, если бы просто поостеречься.
Так монашеская или даже народная мудрость родила понимание взаимоотношения полов при столкновении, как соломы и спички: мол, попробуй-ка соломка не загореться, если к ней поднести спичку! Любому понятно, что скорее загорится, чем нет.
Это примерно, как «не суй пальцы в розетку».
То же самое и с «не убий!» и прочими рекомендациями свыше: природа вещей такова, что если эти правила будешь нарушать — хорошего не жди. Помните, герой «Преступления и наказания» Достоевского прогорел именно на том, что не учёл особенностей своей природы? По уму он всё сделал верно, хоть и опоздал, хоть и подвернулась ему под топор нежданно Лизавета, но Раскольников управился со всеми трудностями и никем не был замечен. Вот только природа изменила ему после совершения преступления. Собственно само преступление было попыткой, способом преодоления человеческой природы, изобретённым в уме путём из «вши» в «настоящих людей». Достоевский предупреждает об иррациональности жизни, которая препятствует человеческим устремлениям логически-насильственно её переустроить. Квинтэссенция этой мысли заключена в словах Порфирия Петровича: «Действительность и натура… есть важная вещь, и ух как иногда самый прозорливейший расчёт подсекают!». Так и с кичением...
Меня поразил диалог, состоявшийся с почти 11-ти летним мальчиком. Данила, так зовут моего крестника, позвал меня к компьютеру, за которым он играл в какую-то игру, чтобы показать мне великолепие своего игрового танка, на котором он виртуально сражался. Взглянув на танк, я похвалил его за его победы в игре и пожурил за то, что он выбрал для себя модель «Абрамс», которая является американской, а не один из наших танков, которые по многим характеристикам превышают идентичные модели западных производителей.
На это мое замечание он ответил, что американские танки ему нравятся. Но не буду же я пускаться в сравнительно-описательные характеристики танковой техники, углубляясь в историю войн и военной промышленности из-за вкусовых предпочтений 11-ти летнего мальчишки в компьютерной игре.
Поэтому, пожав плечами, я, возвращаясь к чтению какой-то книжки, решил промолчать. Однако уже когда я отходил от стола, за которым сидел Данила, совершенно неожиданно в моей памяти всплыл исторический факт об изобретении танка — англичанами. О чем я и сообщил своему юному крестнику.
Услышанное в ответ меня поразило, заставило вернуться и продолжить беседу.
А сообщил он мне следующее. «Оказывается», все в мире придумано американцами и европейцами. Русские никогда ничего не создали и не в состоянии что бы то ни было создать. Все самое лучшее и нужное создавали именно американцы и европейцы, а русские у них все только покупают. И так далее в том же духе.
