Омилия

В некоторых городах России проводится экспериментальная акция по доставке, возврату и обмену книг из библиотеки на дом. Пионером этого благотворительного проекта стала Измайловская библиотека Санкт-Петербурга, она первая предложила своим читателям такую необычную услугу.

Решение об организации доставки книг на дом было принято на одном из рабочих семинаров. Связано оно было с тем, что с каждым годом число посещающих библиотеки резко сокращается, что не может отрицательно не отразиться на их культурном мировосприятие. Электронные устройства для чтения книг, заменяющие своего бумажного собрата, лишают людей живого общения с литературным произведением, порой неся некачественную и искаженную информацию.

Для меня это бесспорно лучший писатель нашего времени. Писатель, который создал свой собственный эпос, свою собственную Вселенную. В этом смысле ― мифотворчества и миросозидания ― его можно сравнить с Габриэлем Гарсиа Маркесом, Фолкнером или Андреем Платоновым: это очень оригинальный, очень самобытный мир со своими героями, своей логикой, своими ценностями, законами и сюжетами ― и драматическими, и комическими, и очень кровавыми, и, наоборот, изящными и остроумными. Мир Фазиля Искандера вошёл в наше бытие и присутствует в нём.

Запоминался взгляд — не глаза. Глаза — у дочери Али. Недаром, посвящая ей «Конец Казановы», она написала «венецианским ее глазам...». А у нее самой именно взгляд. Ощущение было, словно к тебе прикоснулись холодным, стальным скальпелем... Операция не из приятных, но мгновенная. Потом целый вечер можно было провести в одной комнате и не встретиться глазами. Она не отводила их, не прятала, просто не смотрела. Смотрела на папиросу, которая ей всегда сопутствовала. На огонек спички. Казалось, загадывала: сбудется — не сбудется, догорит — не догорит...

В тумане облачных развалин
Встречая утренний рассвет,
Он был почти нематериален
И в формы жизни не одет.

Зародыш, выкормленный тучей,
Он волновался, он кипел,
И вдруг, веселый и могучий,
Ударил в струны и запел.

И засияла вся дубрава
Молниеносным блеском слез,
И листья каждого сустава
Зашевелились у берез.

Не приголубили, не отогрели,
Гибель твою отвратить не сумели.
Неискупаемый смертный грех
Так и остался на всех, на всех.
Господи, как ты была одинока!
Приноровлялась к жизни жестокой...
Даже твой сын в свой недолгий срок —
Как беспощадно он был жесток!
Сил не хватает помнить про это.
Вечно в работе, всегда в нищете,
Вечно в полете... О, путь поэта!
Время не то и люди не те.

31 июля 2016 г. в своем загородном доме в поселке Переделкино Московской области скончался писатель и поэт Фазиль Искандер. По словам вдовы покойного, поэтессы Антонины Хлебниковой, накануне смерти ее муж находился в добром здравии, и никто из домочадцев не мог предположить такой внезапный конец. Он, как обычно, лег спать и не проснулся, умер от остро-сердечной недостаточности.

Фазиль Абдулович Искандер родился 6 марта 1929 г. в Сухуми. Его мать была абхазкой, а отец иранец, высланный в 1938 г. из страны советской властью. Будущий писатель остался на попечении родственников в Абхазии. В 1954 г. окончил Литературный институт им. Горького, работал журналистом, потом редактором в абхазском отделении Госиздата.

В 1957 г. в Сухуми вышел его первый сборник стихов «Горные тропы», а в 1966 г. в журнале «Новый мир» была напечатана повесть «Созвездие Козлотура». Эта публикация сделала его известным.

Беседа о молитве и творчестве с клириком московских храмов Благовещения Пресвятой Богородицы в Петровском парке и святителя Митрофана Воронежского на Хуторской, поэтом, главным редактором радио «Благовещение» протоиереем Андреем Спиридоновым

— Искренняя молитва к Богу всегда действенна. Но, как в любом делании, есть как бы два измерения: внешнее и внутреннее. Искренность — это внутреннее состояние, которое у многих из нас наличествует. Но есть внешняя сторона дела — именно здесь зачастую начинающий христианин испытывает трудности. Как научиться правильной молитве? И что значит правильная молитва — если говорить о внешней стороне вопроса? Помнится, архимандрит Павел Груздев рассказывал о действенной, хоть и далёкой от канонов молитве трёх святых простецов: Трое Вас, трое нас — Господи, помилуй нас...

— Научиться правильной молитве это означает научиться правильной христианской жизни. Однако, если вдуматься в суть евангельских заповедей, то становится очевидным, что «человекам это невозможно, Богу же все возможно» (Мф.19:26). То есть, и в жизни, и в молитве важна сама наша обращённость к Богу, а не к самим себе. Увы, здесь мы часто путаем озабоченность самими собой, собственными проблемами и собственным же спасением, причём, можно сказать и так, что эта наша озабоченность самими собой вооружена, замаскирована лозунгами веры, словами о Боге. Получается, на первом месте наше «Я», а потом уже Бог. Я и Бог, Я и спасение, Я и молитва… А должно быть несколько наоборот: Бог и моё спасение, Бог и моя человеческая молитва… Даже более того: если Богу будет угодно, то и молитва мне дастся, а если Бог не даст, то, как говорится, можно и лоб расшибить, но толку не будет. Не зря сказано, что «Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать» (Иак. 4:6). Начало правильной молитвы — в началах смирения пред Богом, тогда как наше привычное эгоистическое устроение само по себе чуждо настоящей молитве.

Худенький старичок в очках, с мягкими всклокоченными седыми волосами и с задумчивым лицом… Тютчев со школьных времен большинству запомнился именно таким. На своих фотографиях Федор Иванович больше похож на пожилого немца, какого-нибудь учителя музыки, профессора. Словом, кажется, нет в его наружности великорусского размаха, широты. Но, по замечанию Д.С.Мережковского, «по внешности так же трудно судить о нем, как по черепку могильной урны о хранившихся в ней благовониях и о слезах, над нею пролитых».