Омилия

Кого же мне благодарить?
Кому слагать стихи и оды?
Кто дал спасительную нить
И от греха мне дал свободу?

Кто каждый день и каждый час
Идет со мной по жизни рядом,
И если я грущу подчас,
Кто согревает меня взглядом?

Кто знает все мои грехи,
Кто слышит все мои сомненья?
Кто тайны ведает души,
Ее малейшие движенья,

Ее порывы к высоте,
Ее падения и взлеты,
Круженье в вечной суете
И краткий, яркий миг полета?

Кто плачет горько надо мной,
Когда сбиваюсь я с дороги,
Отчаявшись дойти домой,
К Его - Отцовскому порогу?

Кто часто в тишине ночной
Мне слезы боли утирает
И с бесконечной добротой
Все прегрешения прощает?

И сколько б ни было проблем,
Меня Он, знаю, не оставит.
Ему обязана я всем,
Его душа поет и славит!

Его величат небеса,
И хвалит Бога все живое!
Ах, чадо Божье, на века
Возрадуйся – Господь с тобою!..

21.10.2009 г.
 

Еще совсем недавно подаренный мне букет я непременно передаривала. Денег, чтобы купить цветы обычно не хватало, потому я не теряла свой шанс получить радость от дарения радости другому — кому-то из любимых.

А вот сегодня, уже в который раз, я остаюсь со своим букетом. Подруга, гостившая у нас, восхищена купленным вместе с ней букетом не меньше меня. И раньше, знаю точно, она непременно унесла бы его с собой — иначе просто быть не могло. Но сейчас все не так...

Пытаюсь осмыслить почему: что изменилось во мне или в жизненных обстоятельствах?

Быть может, я просто стала богаче жить — покупка букета уже не составляет проблемы, и я в любой момент могу себе позволить эту роскошь: порадовать кого-то? Или же, наоборот, я стала намного беднее и слабее и уже сама нуждаюсь в этом букете — искорке красоты, которая, верю, знаю, спасет мир.
Да, жажда красоты усилилась, а я ослабла. Это мой прагматизм, которого почти нет во мне, решает вопрос о букете в мою пользу. Букет мне сейчас нужнее, чем подруге. И даже она знает об этом. Потому на мое предложение сбегать за точно таким же букетом для нее отвечает чистосердечным отказом. Это уже голос ее прагматизма, которого в ней тоже почти нет...
Подруга ушла домой, а букет стоит у меня в кухне, на круглом столе, и радует меня красотой. Но я сожалею, что не подарила подруге точно такой же. Уж коль свой отдать не смогла... Тогда душа приобрела бы две красоты и напиталась бы больше.

Похоже, я становлюсь прагматиком.

На земле ли искать нам покоя?
К благам тленным ли сердце склонять? –
Ведь из них мы не властны с собою
И крупицы для вечности взять.

Жить бы искренне, право, со смыслом…
Пребывая в Господней руке.
Говорить на высоком и чистом –
На великом своём языке!

5.03.2010 г.
 

У актера и режиссера Петра Панчука есть два места, без которых он не может жить и творить. Первое и главное — это Спасо-Преображенский собор на Соломенке, в который он ходит уже который год. А второе — Национальный театр имени Ивана Франко, которому он отдал 26 лет своей жизни. Киевские зрители знают заслуженного артиста Украины и лауреата премии Кабинета Министров Петра Панчука по спектаклям «Кайдашева сiм’я», «Наталка Полтавка», «Братья Карамазовы» и др. А еще он иногда снимается в кино и записывает на радио произведения украинских классиков. Как живется в театре православному человеку? Об этом мы спросили у Петра Фадеевича во время репетиции спектакля «Буря» по пьесе Шекспира, в котором он играет главную роль.

Место встречи — театральная гримерка. Петр Панчук несколько минут назад был шекспировским Просперо, а теперь перед нами гостеприимный хозяин актерского дома.

— Люди театра говорят, что здесь не работают, а служат. Что они имеют в виду, и что вкладываете в это понятие Вы?

Ничем, ничем вовек не отплатить
Нам матерям за труд их бесконечный!
Ну разве кто-то будет нас любить
Так свято, жертвенно и так сердечно?!

Так бескорыстно тратить жар души
И своей жизни месяцы и годы,
Так истово молить в ночной тиши
Всевышнего, чтоб все отвел невзгоды?

Чтобы исправил все наши пути,
Страх Божий насаждая в наши души,
И, где бы нам ни довелось идти,
Хранил бы нас – на море и на суше.

Ах, мама, мама, чем же отплатить
Тебе за ночи над моей кроваткой,
За слезы, что пришлось тебе пролить
За жизнь мою, что так идет негладко?

Все мои беды ранили тебя,
И ты так рано, мама, поседела!
Я знаю, ты бы приняла в себя
Судьбой в меня направленные стрелы!

И никогда не пожалела ты
Ни сил своих, ни времени, ни жизни.
А сколько бесконечной доброты
И ласки даришь ты родным и близким!

И знаю я, пока горит свеча,
В окне твоем, мрак ночи разгоняя,
Ты молишься за грешную меня
И часто до утра не спишь, родная!

«…Шагает граф. Он хочет быть счастливым,
И он не хочет, чтоб наоборот».
(Ю.И. Визбор. «Вставайте, граф»)

«Если человек сам придумывает себе видения,
в конце концов сны его посмеются над ним».
(Д. Макдональд. «Лилит»).

…Граф Санчос де Сигодонэ, облаченный в камзол из серебряной парчи, отороченный по вороту и обшлагам пышными брабантскими кружевами, стоял на верхней ступеньке беломраморной лестницы, увитой благоухающими алыми розами и смотрел, как внизу смуглолицый Джакопо пытается удержать за узду взвивающегося на дыбы вороного арабского жеребца с лоснящейся атласной шкурой и раздувающимися ноздрями. Звеня золотыми шпорами, граф шагнул вниз, и…
-Сашка! А ну, поди сюда-а! Сашка-а-а!

Приходская история

Он впервые появился в нашем храме то ли в конце 80-х, то ли в начале 90-х годов. Когда именно — не помню. Да, по правде сказать, просто не знаю. Мы заметили его появление не сразу. А еще позднее узнали, что этот паренек работает то ли медбратом, то ли санитаром в какой-то больнице или поликлинике, и что зовут его Павлом. Это имя как нельзя лучше подходило ему — он был небольшого роста, бедно одет, да, вдобавок, немного хромал.

Мгновением жизни мелькнули три года,
А, кажется, словно прожит целый век.
О, Боже, Тебя восхваляет природа
Из праха был создан Тобой человек.
А я без Тебя столько лет потеряла,
И жизнь проходила как тёмная ночь
Три года назад, наконец, я познала,
Что Ты мой Отец, а я блудная дочь.
Растратив наследство, к Тебе возвратилась
С пустыми руками, с больною душой
Живя без Тебя, я любить разучилась
Не матерью стать не смогла, не женой.
Детей заразила своими страстями
Душою страдая, болеет мой муж
Хочу попросить у Тебя я спасенья
Для наших грехами истерзанных душ.
Ты терпишь меня
Дай мне тоже терпенья
Сама потерпеть я совсем не могу
Хочу попросить у Тебя я смиренье,
Чтоб кротко смогла поклониться врагу.
Ты Сердцем Своим меня щедро питаешь,
Чтоб мне оправдаться на страшном суде
Ты Кровью Своею меня очищаешь,
Чтоб я не погибла в геенском огне
О, Господи! Милость Твоя бесконечна
И я пред Тобой в неоплатном долгу.
Себя на распятье предав,
Дал мне вечность,
А я Тебе дать ничего не могу.

Человек жаждет чуда. Эта банальная истина не требует каких-либо доказательств, объяснений или опровержений. Человек жаждет чуда всегда. И в век чёрной инквизиции, и в век государственного атеизма, и в век синхрофазотронов, компьютеров и мобильных телефонов. Самый-самый прожжённый невер, сидя у экрана своего телевизора, надеется, что безнадёжно проигрывающая футбольная сборная сейчас возьмёт и перевернёт ход матча. А вдруг? Академик, пишущий письмо Президенту России об опасности всеобщего клерикализма, также не лишён ожидания чуда. Пусть и называет он это чудо открытием. А уж в быту-то. А вдруг? Вдруг диагноз, поставленный врачами, окажется не совсем верным? Вдруг пойдут дожди и погасят лесные пожары, грозящие дачному посёлку уничтожением?

События своего раннего детства Эдуард помнил смутно. Помнил резиновую игрушку – рыжую лису на пластмассовых колесиках – мамин подарок. Помнил пляж, на котором его папа с мамой, еще совсем молодые и такие счастливые, играли с ним в мяч, а потом строили для него крепость из песка. Эти воспоминания казались ему почти сказкой. Но в то утро, когда мать разбудила его спозаранку, время сказок для него кончилось навсегда. Он еще не досмотрел какого-то очень интересного сна, и поэтому совсем не хотел вставать. Тогда мать схватила его за руку и вытащила из постели, окончательно разбудив несколькими шлепками. Потом, раздраженно шипя, заставила его одеться и потащила за собой по полупустым улицам. Он не успевал бежать за нею, поэтому то и дело спотыкался и падал. Она рывком поднимала его на ноги и заставляла бежать за собой, подгоняя шлепками, которые, по мере того, чем дальше они шли, становились все больней и больней.

Священное Писание — главная книга христианина. Известно, что преподобный Серафим Саровский всегда носил его с собой и прочитывал в течение недели весь Новый Завет. Поэтому аккуратная, но изрядно потертая Библия — лучшая похвала ее владельцу. В предыдущих статьях мы рассказали, как правильно выбрать и где приобрести Священное Писание. Теперь попробуем разобраться в информационных технологиях, состоящих на службе у читателей Вечной Книги.

 Научите детей молитве,
Научите вверять Творцу
Свои радости все и беды,
Как земному, родному отцу.

Научите детей молитве!
Компас веры вручите им,
Чтоб на жизненных перепутьях
Им блуждать не пришлось одним.

Научите детей молитве.
Пусть звучит с детских уст всякий раз
“Богородице Дево, радуйся”,
“Нас помилуй” и “Отче наш”!

Научите детей молитве,
Чтоб спокойной была душа,
Что, по жизни идя, как по бритве,
Призывать будут имя Отца.

Научите детей молитве –
Крепким посохом станет она
И в дороге не раз им поможет
Не спуститься до самого дна.

Научите молиться и верить,
Что призвав Самого Творца,
Непременно получат помощь
И почувствуют руку Отца.

Научите детей молиться
За ушедших уже и живых.
И тогда вы продлитесь вечно
В благодарных молитвах их...

08.03.2005г

Юный отрок на белом коне
С царской птицей в Марьиной роще.
Под иконой в древней стене
Есть народом чтимые мощи.

Трифон – мученик спас боярина,
Провинился тот на охоте:
Стал молиться, на лбу испарина –
Богу душу отдам к субботе!

Не горюй, - сказал всадник сокольнику.
Вернул кречета богомольнику:
Только солнце разбудит зарю,
Поезжай с этой птицей к царю.

Ты устрой здесь часовню строгую,
Пусть душа к ней идет с тревогою.
А поставив свечу, покается.
И очнется, заулыбается.

Верх взметнулась душа сокольника
И возвел он в честь Трифона храм,
Где стена хранит память как шрам,
И съезжаются к ней богомольники.
04. 08. 2010

Наши дети, внуки не будут в состоянии даже представить себе ту Россию, в которой мы когда-то (то есть вчера) жили, которую мы не ценили, не понимали,- всю эту мощь, сложность, богатство, счастье... (1919 год).

Окаянные дни. Иван Бунин

Толпа надменно ликовала
Над падшим скипетром царя.
Меж тем, над Русью восставала
Утрат кровавая заря.

Отжившим названо былое,
Чужое признано своим.
В надеждах грезится «Иное!..».
Но плод измен неотвратим:

В бегах, опале, заточеньи...
С убогой пищей на столе –
Царя припомнится правленье
Блаженным раем на земле.

4.03.2010 г.
 

Не бывает дыма без огня,
Не проходит праздника без света,
И земля плодов не даст без лета…
Без любви – Любовь не ждёт меня.

12.03.2010 г.
 

Библия — уникальная книга. В ней мы можем найти мудрый совет и утешение на все случаи жизни. Поэтому многие ежедневно читают Слово Божие и получают от этого огромную духовную пользу. Бытует ошибочное мнение, что увлекаться чтением и изучением Священного Писания — это удел сектантов. На это заблуждение Господь ясно говорит в Евангелии: «исследуйте Писания» (Ин. 5: 39). А святитель Игнатий Брянчанинов учит не только читать Священное Писание, но и заучивать его наизусть.

У кафе «Яблонька» стояло несколько автомашин. Значит, до ночи будет веселье, - рассудил дед Никита, проходя к своему подъезду твердой, но напряженной ветеранской походкой. Навстречу ему выпорхнула стайка мальчишек в майках, у каждого через плечо была надета красная ленточка «Выпускнику 4 класса». Ребята были взмокшие и перевозбужденные, они выбежали в майскую вечернюю прохладу освежиться. Дед недоуменно покосился на стеклянные двери кафе, - что у них там парник что ли, почему дети в майках?

Где бы я ни была, где б по свету меня ни носило,
Знаю точно, что есть в каждом городе место, где мне
Будут рады всегда. И сюда я спешу, что есть силы –
Здесь помогут согреться моей одинокой душе!

Православный собор – словно остров в бушующем море!
Измеренье иное – здесь жизнь замедляет свой бег.
И, измерено вечностью, меньше становится горе,
И по ней же сверяет свой путь на земле человек!

Дом Отца моего, дом любви и последней надежды,
Твои двери открыты, и трепетны блики лампад,
И слова, что звучат, сотни раз повторяла я прежде,
И знакомые лики пытливо мне в душу глядят!

Здесь не важен твой чин – все равны пред престолом небесным!
Здесь земное богатство тотчас превращается в прах.
Но душа только тут наполняется светом чудесным,
Если искренне верить и каяться в смертных грехах!

Здесь, отрекшись от зла, от безмерной духовной гордыни,
И дав Богу обет в чистоте свою душу хранить,
Ты познаешь любовь, что не знал и не ведал доныне,
И захочешь всем сердцем туда – в небеса – воспарить!

                           * * *
Что может в жажду быть вкусней воды?
А в голод что желанней ломтя хлеба?
А узнику за каменной стеной
Что может быть милей кусочка неба?

А мне же хочется душою всей припасть
К источнику живительного Слова,
В котором скрыты тайны бытия
И мироздания первоосновы!

А мне так жадно хочется черпать
В нем истину и мудрость, и надежду,
И веру в то, что, если захотим,
То воцарит гармония, как прежде.

А мне же, Господи, так хочется постичь,
Зачем же мы живем на этом свете,
И как нам надо жить, чтобы достичь
Гармонии начальной на планете?

А мне так хочется души моей струну
Так подтянуть, чтоб зазвучала чисто.
И пусть негромко, лишь бы в унисон
Звучанию божественных хористов.

Так дай же, Господи, измученной душе,
Уставшей от бессмысленного тленья,
Припасть к источнику и черпать силы в нем
Для жизни, для борьбы, для вдохновенья!