Эликсир «Иллюзия счастья»

На окраине вдали от города всегда сумрачно и безлюдно. В этот район боятся прилетать даже птицы. Пустырь, на возвышении которого стоят несколько заброшенных панельных домов. Такие сейчас не строят. В таких сейчас не живут. Сюда никто не приезжает на грохочущем таком же дряхлом, как всё вокруг, трамвае. И только ветер, частый гость этих домов, гуляет здесь, играя с незапертыми дверьми пустующих квартир в прятки, или создаёт свою симфонию с участием хлопающих оконных рам и скрипа не смазанных на них петель.

Река времени

Не строят стены из песка
У океанов мира грозных,
Где ветер волны гонит вскачь,
Их не сковать и злым морозам.

Страшней огонь — непримирим!
Еще мгновенье и захватит
И древний город мира Рим
С венецианской черной знатью.

И многоликий Вавилон,
Тот пал давно, смешав наречья,
А острия земных корон
У края жизни бью картечью.

Плоды войны

То не боль потери — потеря смысла
Материнской жизни без жизни сына.
Это так — как солнце ушло за выступ
Навсегда — и стало темно и сыро.
Это так — как разом из всех орудий
По мишени сердца единым залпом!
И святое прошлое не убудет
Заполнять собой бесконечность завтра.
Ни дорог, ни дикого бездорожья —
Только крик немым ледяным вопросом:
Отчего случилось, что смерть возможна?
Но молчанье неба не знает сносу.
Жизнь теперь сама непроизносима.
На воронке сердца не выжечь шрама,
Но и ту во прах сотрясает сила
Если вдруг чужую окликнут — Мама!

Ниша

Ниша. Операция «Белый барс»

Глава 1.

Снег. Впервые за несколько лет Стив увидел снег на зеленой стриженой траве под кедрами. Он не обещал продержаться до завтрашнего утра — в воздухе уже маячила знакомая сырость и ни малейшего намека на ночной мороз. Да и был ли он?

В интерьере холла Грейс мэнор мало что напоминало о старом — разве что камин. Темные деревянные панели, ни единой картины, длинный овальный стол. Со стороны стены его обжимала деревянная скамья. С другой  приткнулись, повернутые друг к другу под разными углами, три стула.

С вершины кедра сорвалась,  чуть не ударилось в колонну зазевавшаяся ворона.

«До чего противный крик!» — подумалось Стиву. «Нужно будет купить пневматическую винтовку…»

Стив Рондорф или Степан Круглов

Все, кто его видел, описывают Стива по-разному. Никто не может точно сказать, как он выглядит. Вопрос о том, кто он такой, остается загадкой для него самого. Потомок белых казаков или англичанин русского  происхождения? Стив или Степан? Этот вопрос будет мучить его долго. Везде, куда его занесет судьба. В Лондоне, Берлине, Париже или Санкт Петербурге, в Японии или на Кавказе, в Праге или на странном острове посреди Ладоги. Он путешествует не от скуки: в каждой точке мира, куда он приедет, ему приходится разрешать какую-нибудь важную проблему.

Что стоит за территориальными претензиями Японии к России?  Действительно ли загадочный народ «гуанчи» на Канарских островах приплыл туда с Кавказских гор?  Откуда золото на маленьком острове на Ладожском озере? Могут ли осетры жить в Южной Англии?

Ответ на эти и другие вопросы герой книги ищет в самых разных странах, среди самых удивительных людей. С некоторыми из которых ему встречаться явно не следовало…

«Цвета Ваших волос...»

Цвета Ваших волос —
Белоснежный и мягкий —
Снег в ладони я нёс,
Словно горсточку ягод.

Вспоминались слова
Те, что Вы говорили.
Месяц вдаль уплывал,
И авто мирно плыли.

Вместе нам быть нельзя.
Порознь дни мы листаем.
И снежинки, скользя,
На ладони всё тают…

REQUIEM. Памяти Слободана Милошевича

Мы не можем пустить к себе оккупантов, даже если они идут под знамёнами НАТО или ООН
Слободан Милошевич

Его послал Бог Гнева и Печали 
Рабам Земли напомнить о Христе. 
Н.Некрасов 

1. 

Свершилось! 
В душных стенах каземата 
Закончился его последний бой… 
И был убит Восставший против НАТО 
Зловещей инквизиторской ордой. 

Он понимал — оттуда нет возврата… 
Торжествовал кровавый трибунал. 
Лакей врагов — белградский прокуратор — 
Дрожа от страха, руки умывал… 

В.В. Путин — человек, который не мыслит себя вне своей страны

Человек обязан различать времена и называть белое белым, а черное черным. Человек смертельно виновен, если он, указав на черное, скажет: «Это белое», а указав на белое, скажет: «Черное». Об этом говорится и в Писании: «Горе тем, которые зло называют добром, и добро — злом, тьму почитают светом, и свет — тьмою, горькое почитают сладким, и сладкое — горьким!» (Ис. 5: 20). Люди, смешивающие понятия, смертельно виновны, они будут наказаны, они нигде не смогут укрыться. Поэтому нам нужно называть вещи своими именами и давать точные нравственные оценки, не погрешая против истины.

Бог подарил нам на период восстановления и укрепления нашей многострадальной, бедной и исплакавшейся Родины верховного главнокомандующего и Президента Российской Федерации по имени Владимир, по отчеству Владимирович, по известной фамилии. И нужно признать истину: это Божий человек, который, да, не безгрешен, как любой человек, родившийся от женщины, у которого, да, есть и ошибки, и недостатки и проч., и проч., но, невзирая на это, оценивая по критериям большого корабля, Россия сегодня — это корабль, плывущий в нужном направлении, управляемый правильным капитаном и знающим порт приписки.

Взлети над городом моим

Взлети над городом моим,
Плыви во тьме меж звезд звенящих.
К обетованным настоящим,
К тем берегам, где дом и дым
И мир, обещанный двоим.

Продолжат стрелки ровный ход,
Чтоб в полночь вновь соединиться,
А  здесь кипрей и медуница,
Детей моих чумазых лица
Смешных забот круговорот.

Два пути

Увы, нам время не попутчик.
Оно идет совсем другой дорогой –
Среди тельцов приглаженных и тучных.
На них становится похожим понемногу.

А мы восходим узкою тропою,
Куда пути известны лишь страданью,
Где всё цветет и радует весною,
И плещется в лазури солнечное знамя.

Струна

Кто натянул мою струну
(а может струны),
внушил мне истину одну
про мир подлунный:
струна в натяжку лишь поёт,
хоть часто рвётся.
Струны оборванной полёт
небес коснётся
на миг иль два, а может три,
а дальше — муки:
струны оборванной пусты
страстны́е звуки.
Ослабь, ослабь мою струну —
тоска без меры:
не музыку она дарит,
а лишь химеры.

Утеши

Обидеть чистого человека, —
                                  как это просто.
Обидеть чистого человека
                                  разве возможно?
Ранить светлую душу, —
                                  как это больно!
На сердце не станет спокойно
от осознанья,
                           что вышло невольно.
Ты знаешь, где скрылся страдалец,
Уте́шитель, хрупкую душу уте́ши…

Страницы