В первые два раза Путин избирался президентом еще тогда, когда полномочия главы государства измерялись четырьмя годами, но теперь срок увеличен до шести лет. В оставшиеся два года Путин не будет готовиться к переизбранию, он будет занят геополитикой и реформированием экономической системы страны.
Если бы в 2009 году не были приняты поправки в Конституцию, то на днях мы бы выбирали президента страны.
Им бы снова стал Путин, но предвыборная кампания принесла бы большие деньги политтехнологам и пиарщикам кандидатов, причем тратились бы те, кто понимал, что никаких шансов выиграть на выборах нет, но нужно подтвердить свой статус главной оппозиционной партии или растущего над собой бывшего олигарха, а ныне перспективного политика. В общем, кандидаты работали бы на будущее, и сами выборы были бы очень дорогим социологическим опросом населения. Увеличение срока перенесло выборы с 2016-го на 2018 год, и сейчас партии увлечены осенними выборами в Госдуму.
И в отношении президента можно ограничиться простым опросом — по последним данным ВЦИОМ, за Путина готовы проголосовать 74 процента избирателей. Это на 10 процентов выше результата выборов марта 2012 года и почти вдвое больше, чем давали опросы осени 2012-го. Тогда за Путина, уже год подвергавшегося массированной информационной атаке (начавшейся после сентября 2011-го, когда было объявлено о его выдвижении в президенты), готовы были проголосовать всего 40 процентов. Те атаки давно уже забыты — после Крыма сторонниками президента стали многие из тех, кто в 2011–2012 был настроен против него. Вырос его рейтинг среди сторонников оппозиционных партий — в полтора раза среди коммунистов (до 25 процентов), вдвое среди справороссов (40 процентов) и в два с половиной раза среди элдэпээровцев (33 процента).
Путин окончательно стал надпартийным президентом — с ним ассоциируется Народный фронт. Фактически Путин как глава государства опирается на широкую партийную коалицию, к которой можно отнести три парламентские партии, а по внешнеполитическим вопросам и коммунистов. Но вовсе не партии являются опорой президента, главная его опора — это народная поддержка. Можно называть это популярностью, рейтингом, но вообще-то речь идет о доверии. Именно доверие людей к Путину является источником его силы, его независимости от групп влияния, политических или бизнес-кругов, дает ему возможность проводить самостоятельную внешнюю политику.
Подтверждением этой поддержки являются выборы, и в 2018 году Путин снова получит кредит доверия. Да, кредит, потому что, хоть люди ценят и поддерживают его за уже сделанное им, не меньшую роль в том, что за него голосуют снова и снова, играет и уверенность, надежда, расчет на то, что Путин будет идти вперед, решать проблемы и отвечать на вызовы, становиться сильнее. То есть делать сильнее Россию — потому что люди видят и верят в то, что это является главной целью его жизни. Поэтому голосование за Путина в 2018 году будет объясняться не житейскими «от добра добра не ищут» или «коней на переправе не меняют», это будет одновременно и оценкой его деятельности в предыдущий период, и авансом на будущее.
Если бы президентская кампания у нас начиналась за полтора года до выборов, как в США, то предвыборная гонка развернулась бы уже этой осенью, сразу же после завершения думских выборов — но ничего подобного не будет.
Если в Америке выбирают главного менеджера исполнительной власти — с достаточно ограниченными штатами и Конгрессом полномочиями — то у нас речь идет о выборах реального руководителя государства. В России власть сейчас сосредоточена в Кремле, и никакие бывшие олигархи или элитные кланы не могут ни манипулировать президентом, ни навязывать ему свою волю. Само устройство вертикали власти в стране все еще находится в процессе поиска оптимальной формы — после разрушения советской модели, в которой стержень вертикали составляли партийные и советские органы, выстроенные с самого нижнего уровня до самого верхнего, от земли и до Кремля, новая структура еще только формируется.
Вертикаль от села до Москвы не восстановлена — идут поиски того, как сочетать жизненно необходимое усиление местного самоуправления с потребностью в эффективной вертикали власти. Президент является не просто главой исполнительной власти — он гарант Конституции в самом широком понимании этого слова. В условиях федеративного государства, при переходной, неустойчивой социально-экономической модели, в период все усиливающегося внешнего шторма от него реально зависит очень многое. Поэтому чем опытней глава государства, тем спокойнее люди насчет будущего страны.
Ограничения по срокам были записаны в нашей Конституции под влиянием западных образцов, но то, что подходит для США или Франции, не отвечает российской традиции. Там президент лишь часть правящей номенклатуры, реальная власть находится в руках финансово-политической элиты, достаточно узкого круга, в основном формируемого по наследственному принципу. По сути, президент Франции или США — это временный генеральный директор корпорации, акционерами которой формально являются все граждане государства, но контрольный пакет и принятие стратегических решений в которой закреплены за советом директоров, и его невозможно ни переизбрать (рядовым «акционерам»), ни разогнать («генеральному директору»). Да, этого гендиректора выбирают на общем собрании всех акционеров, но он прекрасно понимает правила игры и даже не пытается выступать против «совета директоров». В России роль президента принципиально другая: первое лицо государства не марионетка своего окружения, не глава элиты, а контролирующий, а иногда и карающий инструмент народа, тот, кто отстаивает интересы людей, принуждая номенклатуру или формируя ее новый состав.
Поэтому смена главы государства в России происходит или в результате заговора недовольной им элиты, или вследствие утраты им доверия народа. Для того чтобы люди решили поменять Путина на кого-то другого, он должен «выйти из доверия», утратить народную поддержку. Конкурента Путину не может появиться именно по этой причине — пока ему доверяют люди, он безальтернативен, потому что доверие не делится надвое. Поддержка Ельцина на рубеже 90-х стала следствием разочарования в Горбачеве — в глазах народа он провалился гораздо раньше, чем рухнул СССР. И именно утрата доверия к Горбачеву позволила так легко раскрутить Ельцина.
Могут ли люди разочароваться в Путине? Опыт его руководства страной не дает поводов для таких ожиданий — с ним могут не соглашаться по тем или иным вопросам, считать неправильным его экономический курс, осуждать скрытность его личной жизни, требовать от него большей жесткости к номенклатуре, но при этом все равно видеть в нем работающего на благо страны человека.
Он меняется вместе со страной, проходит испытания вместе со страной, ищет ответы и рецепты, принимает решения и пытается добиться их исполнения, несет огромную ответственность за все, хорошее и плохое. Единственная его политическая привилегия — он может не думать о выборах.
И это на самом деле важно и хорошо не для него, а для всех нас, потому что если бы Путин думал о переизбрании, то он был бы таким же беспринципным и осознающим свою беспомощность перед лицом действительно важных проблем политиком, как большинство наблюдаемых нами на Западе «первых лиц». А так он может «просто» руководить государством — и никто не будет отвлекать «судьбоносными выборами» ни его, ни русский народ от действительно важной работы по обустройству России. По крайней мере, до 2024 года.
10.03.2016
vz.ru
