Омилия

«В чем истина?», - Пилат спросил Христа,
Как будто невзначай, но всё же терпкой мукою сомнения томим
И вот увидел он сомкнутые и недвижимые уста
Да, узник промолчал, но только потому, что Истиною был!

И что ж Пилат разгневан, яростен? ...Нет, попросту труслив
Он слышит вой толпы и фарисеев гомон
Перед народом руки в воду по обычаю когда-то опустив
Он кровь с них смыть хотел, бежав от совести своей с позором

Второкласснику Олежке подарили занятную игрушку. В маленькой круглой коробочке под стеклом дрожала насаженная на тоненькое острие стрелка. Как ни поворачивал Олег коробочку, стрелка упрямо указывала одно и то же направление. Папа объяснил, что это вовсе не игрушка, а такой прибор, который называется «компас». Его действие основано на притяжении магнитных полюсов земли. Намагниченная стрелка одним концом показывает на юг, а другим – на север.
– А зачем мне знать, где юг, а где север?– спросил Олежка.
– Ну, ты же хотел быть путешественником, – начал объяснять папа.– Представь, что тебе пришлось оказаться в незнакомой местности. Например, заблудиться в леcу. Компас покажет направление, по которому нужно идти. А пока осваивай эту науку дома. Ко всему нужно готовиться заранее.

                     Сергею Есенину

Грушами звёзды рассыпались –
их месяц макушкой задел.
Нынче Сама Богородица
Землю обходит в удел.

Ветвями - руки вздымаются,
тянутся в небо, моля.
И колыбелькой качается
тихая наша Земля.

(На сцене справа стоит небольшой столик как в кафешках, посередине письменный стол рядом с ним портфель. Около письменного стола стоит стул на котором сидит человек (главный герой) с книгой в руках, на столе желательно иметь настольную лампу. В начале действия середина сцены не освящена, пучок света направлен на правый край с кафешным столиком. Звук открывающейся двери кафе, входит человек (первый рассказчик), который садится за столик лицом к зрителю и начинает рассказывать. На заднем плане можно поставить либо приглушенную музыку, либо шум в кафе.)

Начинается сказка сказываться. Не про сивка-бурка вещего каурка, не про Кащея Бессмертного, не про Иван-царевича и царевну-лягушку, а про мышку-норушку. Да не про простую мышку, а про церковную. Хотя про церковных мышей уже столько сказок сложено — всех не пересказать. Будто бы бедны они как…как церковные мыши, только о крошечках от куличей и мечтают. Будто бы больше всего на свете любят они молитвы послушать и при этом даже земные поклончики кладут, особенно на своей любимой молитве «подай, Господи»... чему был свидетелем церковный сторож Ермолай Антипыч. Что просфор и алтарных свечей они не грызут, поскольку к святыне великое почтение имеют. И что церковные мыши на своих серых-хвостатых полевых и амбарных братьев и сестер лишь внешне похожи. А на самом деле это особый вид мышей. Так сказать — Федот, да не тот… одним словом, и вовсе Богдан.

Небо всегда манит и завораживает. Все они знали, что Космос полон неожиданностей. Но то, что произошло вчера, удивительно и непостижимо даже по космическим меркам. На орбитальной станции заканчивался обычный рабочий день.

Каждый из трех ее обитателей занимался своим, предусмотренным программой полета, делом. Командир готовился к очередному сеансу связи с ЦУПом. И вдруг спокойное размеренное бытие враз вспучилось, взбунтовалось: станцию залило сверкающим оранжево-золотистым светом. Он был настолько силен, что на какое-то время полностью ослепил ее хозяев. В голове у командира промелькнуло:

— На корабле пожар или взрыв!...

27-я годовщина смерти моей мамы.
Посвящается ее светлой памяти.

Осколками лиры запали мне в сердце
Созвучья родных песнопений, стихов,
И вот иногда отворяется дверца
В тот мир потаенный видений и снов.

Случилось так: когда Адам уснул,
Господь создал ему жену.
И разбудил Адама Бог:
«Подарок Мой тебе готов.
Сие творенье Моих рук
Из твоего ребра, мой друг.
Жену слепил я для тебя,
Теперь же очередь твоя –
Укрась ты сам свою жену
Сиречь: по нраву твоему.

Приютские котлеты пахнут рыбой, даже если они из мяса. Неужели я смогу устроиться сюда на работу? Думаю, мое сердце не выдержит и разорвется от тоски.

Острее всего в приюте запах одиночества. Вероятно, от того, что каждое одиночество пахнет по — своему. И когда происходит концентрация многих десятков одиночеств, то такой запах становится невыносим. Он разрезает воздух как масло. Он взрывает. Он хлещет бурлящим потоком.

Припудренная жизнь как будто хороша -
Не видно в ней изъянов и морщинок.
Под маской лести странствует душа
Среди таких же глянцевых картинок.

Все улыбаются и кажется порой,
Что это просто нервов натяженье.
Здесь человек, как сказочный герой,
Своё не видит в сердце отраженье.

А если вдруг без пудры и прикрас
Увидят сердце, порванное в клочья,
То огласят вердикт и в тот же час
Оскал покажет небу стая волчья.

Громко хлопнула дверь за спиной, и темнота в подъезде вмиг ослепила меня.

Я машинально протянула вперёд руку, пытаясь отыскать лестницу. Но сразу её отдернула: у самых моих ног послышался странный тоскливый звук: будто кто-то выл или стенал.

«Бежать, быстрее бежать отсюда!» — пронеслось в голове. Но моё тело не послушалось, застыв в оцепенении.

— Господи..Господи, прости... — донеслись до меня обрывки плача. — Прости меня, Господи.

Что-то темное лежало, скорчившись на кафельном полу. Человек, наконец, разглядела я. Мужчина.

Февральский снег не хочет отпускать нас из зимы
Он каждой ночью улицы, деревья украшает
На помощь ветер он зовет, надеясь, что из вьюжной кутерьмы
Мы выход не найдем, и «путь в весну» старательно переметает

Но с каждым днем становится теплей
И солнце ярче светит, весело щебечут птицы
А вместо «покрасневших» от мороза снегирей
Все чаще на ветвях болтают «о своем» синицы!

Мой друг, поверь, уж скоро зазвенят капели
И потекут ручьи, горячими слезами льда.
Пусть обещают нам морозы, снегопады и метели
Нам не страшны, когда мы вместе, никакие холода!

Кризис возраста уныло
В тайне душу бередит.
Жизнь как будто бы остыла
И в стакане не бурлит.

Новизны весенней просит
Сердце женское теперь.
А судьба всё преподносит
В зимней стуже боль потерь.

Просто где-то потерялся
Солнца ласковый клубок.
И тихонько страх подкрался -
Вяжет возраст узелок.

 И остановками
                   проносятся года:
большие города, посёлки, вёрсты…
Где жизнь моя летела, иль ползла,
всё было ясно
                   иль не так уж просто…

Кто я?
       И что в своей душе несу?
Какое здесь моё предназначенье?
И вспоминаю,
                     что сказал Иисус,
тоскливость разрушая и сомненье:
всем сердцем Бога
                           как истину любить
и ближнего любить, не рассуждая,
как самого себя.
                        И просто жить
с молитвою, на Бога уповая.

2005 г.

Когда вдохнул Господь
                     в Своё творенье душу,
соединились тело и душа.
Явилась личность
                     благодатью Божьей
и обрела возможность бытия.

Хранителем был послан
                               светлый Ангел.
Сопутствует он нам в делах и днях…
И объясняет истины святые
и тем – готовит путь наш в Небесах.

«Нет, этого не может быть! Мне просто кажется… Дурной сон, который скоро кончится, и я проснусь. Всё кажется: друзья-враги, радость-горе, счастье-несчастье…». Мысли вращались в голове стихийным комом, с болью ударяясь о стенки черепа. В них не было стройности. В голове шумело. Единственное, что она ясно ощущала — нереальность происходящего.

Мир разрушали, резали, сбивали
Кресты с высоких куполов,
Трусливо перекрашивали дали,
Но плакал звон колоколов

Так громогласно, словно обнимая
Россию-матушку волной,
Июльский жар под утро в росах таял
Над предрассветною страной.

Лизе три с половиной года. Она растёт непоседой, весёлой и игривой девочкой. Но в то же время Лиза очень любит рассуждать на разные, очень важные для неё темы. Как-то однажды подошла Лиза к маме и сказала таинственным голосом:

- Мамочка, а ты знаешь, что Боженька всех-привсех людей зовёт в храм! И когда люди не приходят к Нему, то Он очень расстраивается...

В другой раз, неожиданно для старшей сестрёнки, Лиза вдруг назидательным тоном начала выговаривать:

- Аня, ты знаешь, что чудовища всегда говорят людям, что плохо – это хорошо! Чудовища всех обманывают! Но Боженька всех победил!