Мы уходим за горизонт

Мы уходим за горизонт, нарисованный жёлтыми красками,
Где парят облака, нас окутав в туманный покой,
Там уже не дивит солнце  в бликах и  тайными плясками,
А  душа замирает, оставаясь всегда молодой.

Безвозвратный  закат, сном глубоким уснёт неприкаянно,
Ангел  тихо  коснётся крылом ожидавшей  земли,
Лишь  душа навсегда  будет жить в этих строчках отчаянно,
Благодарно даря,  вам  навеки  признанья в  любви.

И чудо...

Как тяжело расти до счастья,
Но не того, что впопыхах
На оголенных ветках страсти
Развесит мира глупый страх.

А до небесного, с капелью,
Где колокольный перезвон
Всю горечь злую перемелет,
Собрав любовь со всех сторон.

Безжалостное милосердие

Дала милосердие голубям хлебных крошек. Налетели голубки, клюют. Потеряли бдительность и не видят, что из-за кустов глаза кошачьи блестят: кошка к прыжку готовится. Увидела это милосердие, и первая набросилась на голубей: кыш…ш…ш

«Он человек был…»

Все началось, как обычно — с телефонного звонка.

— Алло, Нина Сергеевна! — послышался в трубке знакомый голос отца Александра. — А у меня к Вам дело…

По правде сказать, Нине Сергеевне совершенно не хотелось разговаривать с отцом Александром. В самом деле — что за бестактность — вспоминать о человеке лишь тогда, когда в нем возникла надобность? Ведь пошел уже третий месяц как с тех пор, как новый Владыка Михайловский и Наволоцкий, епископ Михаил перевел отца Александра с его отдаленного прихода в Н-ском лесопункте в Успенскую церковь, стоявшую на окраине города Михайловска, посреди старого кладбища. Причем не просто перевел, а назначил тамошним настоятелем, вместо отца Богдана Л-цкого, подавшегося в одну из южных епархий к своему земляку, тамошнему Владыке Игнатию. Да, с тех пор пошел уже третий месяц. 

Бог дал нам разум

                          Паисию  Святогорцу

Бог дал нам разум,
чтобы мы размышляли,
искали смысл жизни
и приближались к истине.

Чтобы так и узнали
свою беззащитность,
ограниченность, слабость
и просто своё бессилие.

Дикое мясо

Все против всех...

Есть такой термин в медицине, немного устаревший. Означает он «избыточное развитие грануляций в краях ран наружных покровов тела в виде мясистых опухолевидных наростов» (Большой медицинский словарь). Так называемая грануляционная ткань, имеющая вид мясных сосочков, развивается и при хронических воспалениях тканей. Это опухолевый нарост, тканевый взрыв на теле. Можно сказать, что это взбесившееся мясо, забывшееся, самовлюблённое. То есть, дикое, не окультуренное: оно делает, что хочет, не соизмеряясь с общими законами жизни организма. Оно — само по себе и «плевать хотело» на то, что весь организм от его самоуправства страдает.

Маленькие человечки

Маленькие человечки
                         мечтали о прекрасном,
Раскрашивая серость будней
                        в разные цвета.
Развешивая на окнах
                         закат на небе атласном,
Они закрывали двери,
                         чтоб мимо прошла беда.

Маленькие человечки
                         знали о жизни мало,
Просто они боялись,

И было время розовых очков

И было время розовых очков,
Наивных, по-младенчески, мечтаний,
И не было адамовых оков –
До срока жизнь приберегала тайны.

Пришла пора, и спала пелена.
Реальный цвет жестоко очи ранил.
Душа была огнём опалена,
Вдыхая горький дым духовной брани.

Окна

Ю. Н. Вознесенской

Когда закат стучал в моё окно,
я открывала глаз его пошире,
даря распахнутости чудо — миру:
последний взгляд окна.

Когда судьба была ко мне жестока,
я шире открывала створки Богу —
цвела весна!

Когда в садах уже не пели птицы,
я продолжала на окно молиться —
лишь в окнах свет.

Когда во тьме мои глаза закрылись,
я поняла, все окна — только снились:
грядет рассвет...

Чтобы дети не болели...

У меня заболел сынишка:
Лоб горячий и сон тревожный.
В угол брошен любимый мишка,
И конструктор вдруг стал не нужен.

Я его на руках качаю,
Гоню страх свой молитвой к Богу,
Я сама заболеть желаю,
Лишь бы мой сынок был здоровым…

Так, наверно, все мамы на свете
Одного бы только хотели,
Чтобы их детишки и дети
Никогда, никогда не болели…

Полынь

                                 НТ

Ты - полынь, ты дикая трава.
На периферии мирозданья,
Где больное детское сознанье
Балансировало у любви на грани,
Там побегами взросли твои слова.

Ты – полынь – упавшая звезда…
Иссушили гордое растенье
Горечь жизни, горечь негоренья…
Но стихи не станут скорбной тенью –
Слово остаётся навсегда!
 

Данилка

Как-то приехала в небольшой городок, иду  мимо церкви.   Зазвонили колокола и такой красивый перезвон начался. Я даже остановилась, и передо мною две женщины остановились, заслушались. Одна и говорит:
- А Данилка –то как играет, как перезванивает! Динь - дзинь, динь - дзинь.

Я посмотрела наверх, на колокольню, но никакого  Данилки там не было.  Одна из женщин тоже не обнаружив на колокольне  Данилки, спросила:

- Где ты, Дарья,  Данилку увидела, по-моему,  нашего  звонаря Дмитрием зовут.

И Дарья рассказала давнишнюю  историю. Мне тоже захотелось послушать, и я присоединилась к ним.

О слове в свете молитвы Ефрема Сирина

Свт. Иннокентий (Борисов) в толковании молитвы св. Ефрема говорит в частности о том, что человек произносит слово, и думает, что оно рассеялось в воздухе и исчезло. А между тем слово пошло в путешествие сквозь дни и столетия, сквозь умы и сердца. Оно доживет до Страшного Суда и станет с нами рядом, чтобы исполнилось сказанное: «От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься».

Златоуст замечает, что велика благость Бога, Который будет нас судить не по чужим словам о нас, но нашим собственным. Вот один из мессианских текстов Исайи: «Будет судить не по взгляду очей Своих и не по слуху ушей Своих решать дела. Он будет судить бедных по правде, и дела страдальцев земли решать по истине; и жезлом уст Своих поразит землю, и духом уст Своих убьет нечестивого» (Ис. 11:3–4) То есть не к сплетне приклонится ухо Судьи, но суд будет истинным, и наши слова, а не слова других о нас вынесут нам приговор — оправдательный или осудительный.

Вавилонская башня

Две тысячи двенадцатый этаж -
Затихло всё... Мы все полезли выше.
Теперь мы сообща возводим крышу -
Две тысячи тринадцатый этаж...

Ну, что же - здравствуй, Новый Вавилон!
Шатаешься, скрипишь, но - лезешь в небо.
Голодный ропщет - не хватает хлеба.
Но сытые не слышат этот стон.

Непогода

Непогода бушует над миром,
Забавляется властной игрой.
Торжествуя над малым и сирым,
Верховодит случайной судьбой.

В этом хаосе носит ветрами
Бесконечно тревожный вопрос:
«Завтра что будет с миром и с нами?
И найдёт ли здесь веру Христос?»
 

Почему звёзды плачут?

На самом краю неба живёт маленькая звездочка. Когда звездочке радостно, она горит ровным сиреневым светом.  Но случается, звёздочке становится грустно, и она начинает плакать. Тогда всем, кто смотрит на неё с земли, кажется, что звёздочка мигает.

- Смотрите, звёздочка мигает! –это только что воскликнул белобрысый мальчуган. Он стоит босой возле окна, задрав своё озорное личико к небу.
- Ты ещё не спишь! – качает головой его мама. Она кидает рассеянный взгляд на небо и снова оборачивается к сыну.
- Звёзды не могут мигать. – заявляет папа мальчика с серьезным видом. Он тоже подходит к окну, но не поднимает к небу глаз. – Звезды, всего на всего – камни!
- Но, папа, посмотри! – не унимается мальчик.  – Вон она, маленькая и сиреневая, видишь, мигает…
- Марш, в кровать! – мама одергивает занавеску.

В чём же ты провинилась, природа...

В чём же ты провинилась, природа,
Что пошла под топор палачей?
Расхищают тебя год за годом,
Прикрываясь лукавством речей.

Виновата ли в том, что кормила,
Что богатой и щедрой была?
Что, теряя и время и силы,
Капли мудрости в людях ждала?

Человек воспевает свободу
И, о благе всеобщем трубя,
В жажде лучшего губит природу.
…Вместе с ней убивая себя.

19.03.2011 г.

Страницы