Омилия

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
О том, как я впервые побывал в Риме

В Риме состоялись грандиозные празднества, посвященные двадцатилетию правления Диоклетиана.
Старший август давно объявил, что после двадцати лет правления он добровольно откажется от трона и отпразднует это событие триумфом.

«Страной должны управлять сильные и молодые, — все чаще повторял он в своих публичных речах. Поначалу никто не верил, что Диоклетиан добровольно откажется от власти. Когда это римские императоры сами покидали трон? Они до последнего издыхания дрались за пурпурную мантию, и отступали лишь перед сильнейшим.

Но вскоре поползли слухи, что Галерий пригрозил старшему августу войной, если тот не сдержит своего обещания. И народ стал гадать: кто после Диоклетиана возьмет в руки бразды правления империей?

Когда, много лет назад, работала учителем воскресной школы Киево-Печерской Лавры, заметила, что маленьким детям (5-6 лет) очень не интересно, когда их знания проверяют обычными вопросами. Придумывала для них разные игры и загадки… и вот одна из них.

И на заре тысячелетий
Жил муж Иосиф в ……
С ним Дева чистая жила,
-Его обручницей была.

Но вот от Августа указ:
Чтоб им явиться в сей же час,
А вместе с ними людям всем
В Давидов город ….

И предстояло им пройти
Три долгих-долгих дня пути.

Честнейшую на всей земле
Вез наш Иосиф на …..
А вслед за ними шел бычок
Совсем уж был он старичок.

Но в Вифлееме добрый люд
Места все занял где живут
Обычно люди - есть места
Лишь для домашнего ….

Печальна весть была сия,
Но без скорбей мои друзья
Не может быть наш путь земной.
Рассказ продолжу дальше свой:

Я ничего Вам не сказала

Жена ребенка ожидала.
О том ее оповестил
Архангел славный …..

Эти стихотворные инсценировки я ставлю с ребятами. Может быть, православным педагогам пригодится.

Ведущий: Жил отец с сыновьями в далекой дали.
Там стада они мирно, прилежно пасли.
И в степи полудикой без дел не скучали:
Пели песни, трудились, не зная печали.

Появляется старший брат. У него в руке дудочка, он поет.
- Мои овцы по простору
Разбредутся далеко,
Я к шатрам вернусь не скоро –
Здесь мне дышится легко!
Аи –ай, любимый край! Здесь мне дышится легко!

Я люблю полынный ветер,
Запах свежий чабреца…
Поднимаюсь на рассвете,
Чтоб порадовать отца.
Аи- ай, любимый край! Чтоб порадовать отца.

В долине текла река, а по обеим её сторонам высились два больших, густонаселенных города - город писателей и город читателей. Понятно и нет нужды пояснять, что в городе писателей все жители писали книги - сказки, стихи, повести и большие романы, научные труды и просто анекдоты.
А город читателей был знаменит тем, что каждый его житель больше всего на свете любил читать и слушать - сказки, стихи, повести и большие романы, научные труды и просто анекдоты. Поэтому два города жили душа в душу. У каждого писательбуржца был свой читательградец. Ах, да! Города назывались просто и совсем немудрено - Писательбург и Читательград.

Обмен книгами и впечатлениями о прочитанном осуществлялся у них легко - жители Писательбурга и Читательграда собирались каждый у своей стороны реки и начинался дикий галдеж. Писательбуржцы громко зачитывали свои повести, сказки, рассказы и научные труды, читательградцы так же громко выкрикивали свое мнение о трудах писательградцев.
От этого шума многие повести и рассказы путались между собой, а у писательбуржцев и читательградцев потом долго болели головы, уши и губы. Попробуй-ка, покричи через реку часок!

Православие – дар Божий нашему народу. Православие – надежный путь к совершенству, обожению. Только, к сожалению, не все понимают, какой потенциал жизни и здоровья, как духовного, так и телесного – заложен в нашей спасительной вере. Не потому ли в России, которую уже невозможно представить без храмов с золотыми куполами и колокольного благовеста, ныне усиленно пропагандируются экзотические системы самосовершенствования и оздоровления, типа йоги, цигуна и проч. А ведь, выражаясь светским языком, православное подвижничество (аскетика) и есть самая лучшая методика для укрепления духа и тела. Более того, вера православная делает человека не только гармоничным, сильным (в широком смысле слова), но и открывает его душе врата вечности. (Что нельзя сказать о заморских практиках). Святитель Феофан Затворник писал: «Таков уж закон – противиться себе в худом и нудить себя на доброе». И то, и другое следует делать с полной самоотдачей, сражаясь со грехом, слабостью, «до крови», призывая Господа на помощь. Не случайно Православие называют ещё «узким путем», ведущим в Царствие Небесное.

— В сосновом бору, под большой пушистой сосной стоял Пряничный дом. Да-да, не удивляйтесь, в самом настоящем лесу под душистой сосной с каплями смолы и шишками, стоял Пряничный дом.

Никто из обитателей леса уже не помнил, когда он появился тут, видно это случилось очень давно. Только всегда в нём жили ежи. Собственно и сами Ежиха и Ёж затруднялись сказать, как у их предков появился этот чудесный дом. Для них это были просто родные стены, которые так чудно пахли, то имбирём, то корицей или миндалём — в зависимости от погоды и настроения обитателей дома.

Семейное предание говорило, что дом будет стоять, пока в нём царят мир и любовь. Поэтому всех ежат, прежде всего, учили любить друг друга и уважать соседей.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
О том, как я принял участие в преследованиях христиан

Как-то мы с Лукием отправились в термы послушать выступления заезжих риторов. Впрочем, их заумные речи быстро навеяли на нас скуку. После того, как опытные банщики натерли наши тела благовонными мазями, мы устроились в тепидарии — теплом отделении бани, чтобы снять пробу с нового сорта фалернского вина, только что завезенного из Италии.

Прежде, чем сделать первый глоток, Лукий плеснул вино на пол под ноги мраморному Геркулесу, и сразу же горячо заговорил о политике. Когда он чем-то был сильно взволнован, мне по опыту было известно, что лучше дать ему выговориться. Лениво прикрыв глаза, я молча выслушивал его рассуждения, стараясь в полной мере оценить тонкий вкус фалернского.

В Древнем Патерике есть такое поучение: «Один монах сказал преподобному Сисою Великому: «Я нахожусь в непрестанном памятовании Бога». Преподобный Сисой отвечал ему: «Это не велико; велико будет то, когда ты сочтешь себя хуже всей твари». Давайте немного поразмышляем над этими отрезвляющими словами преподобного. В святоотеческом понимании «тварь» — это всё одушевленное творение Божие: от червяка до человека (ангелы в данном случае не в счет). И если псалмопевец Давид говорил о себе: «Я же червь, а не человек»,-то святой Сисой, грубо выражаясь, посоветовал монаху увидеть себя ниже червя. Почему же подвизающийся инок получил такое, с мирской точки зрения, странное наставление? Мне кажется, дело в том, что, во-первых, старец почувствовал: вопрошающий находится в полушаге от гордыни, а значит падения.

Я буду жить, в Тебя я верить буду,
Но отнесу успех заветных дней,–
Не ко благому Промыслу, ни к Чуду,
А к мастерству, и к мудрости своей.

Исполнен благ, всплакну – что слишком низко
Смирён судьбой под тягостным крестом.
Я буду знать, что вечность близко, близко,–
Но на земле с упрямством строить дом.

Пройдя свой путь, с надрывом сил, до края,
Я буду горд, восторг побед храня.
Когда ж умру… тогда, к стыду, узнаю,–
По этой жизни – Ты пронес меня.

                                         2009

Я сгусток вечной мерзлоты,
Меня трясёт от пустоты
И надоело про «любовь»,
Где только «вновь», «морковь» и «кровь»,
Ах, да, ещё простите «бровь»,
Такая бедная «любовь»!
А мне бы просто день прожить
И никого не осудить,
Самим собой не поцарапать,
Чужую душу не облапать.
Там, в небесах мои мечты,
Они протянут мне мосты
И я сбегу от пустоты,
От этой вечной мерзлоты.
И стану маленькой звездой,
Светясь над вашей головой!
2009 

Беседа с игуменом Лонгином (Чернухой) и психологом Анастасией Бондарук.

«Я очень хотел поступить в институт. Перед поступлением я усиленно молился, выполнял утреннее правило, читал Евангелие и Псалтирь. Раньше я не был так исполнителен. Я спросил себя: «Почему я стал делать это только сейчас?» И когда я понял себя, я ужаснулся. Оказалось, я делал это, потому, что был уверен, что Бог может мне отомстить. Я понял, что в моем понимании живет не тот Бог, о Котором пишет Евангелие, а какой-то языческий божок – злобный, мелкий и мстительный. Который только и ждет, когда я ошибусь, чтобы стукнуть меня по голове. Я в смятении. Как так получилось. Ведь я причащаюсь каждый месяц, у меня есть духовник, церковное послушание. И как мне теперь найти Бога?»

Эту историю мы попросили прокомментировать игумена Лонгина и психолога Анастасию Бондарук:

Игумен Лонгин

Беседа с руководителем Обнинского Центра общинной педагогики «Спас» И. К. Лизуновым

— Игорь Константинович, как вы считаете, необходимо ли православному христианину, выражаясь светским языком, для того чтобы быть успешным в семье и воспитании детей, обладать знанием психологии?

— Недавно прочитал одну книгу о том, что психология якобы наносит страшный вред Церкви. И в нашей среде до сих пор есть такое понимание: психолог — нехороший человек, что-то вроде экстрасенса, а психологии вообще как науки не существует. Книга весьма сомнительная и категоричная, в ней перечисляются люди, которые используют в церковной педагогике знания психологии, и говорится об опасности этого. Но как ни странно, несмотря на всю абсурдность сего издания, в этой брошюре поднята очень важная проблема, и она действительно существует.

Года три назад Дима пришел к открытию: для того, что бы выжить в этом сложном мире надо уметь две важные вещи. Первое, знать правила по которым живет твое окружение и стараться эти правила не нарушать. Второе, понимать, что жизнь — игра не командная и каждый играет сам за себя. Этому он каждый день находил подтверждение, сидя за рулем своего автомобиля.
Вот все едут на зеленый, стараются не пересекать сплошную линию разметки и не сворачивать на право с крайнего левого ряда (если кто-то делает по другому, он, в конце концов, попадет в свою сложную дорожно-транспортную ситуацию). Но, в то же время, каждый едет в своем направлении и мало кого интересует, куда спешат другие.

— Родители пожаловались, что ты путаешь синонимы и антонимы, — сказала бабушка, помешивая суп.
Обогреватель мерно гудел, и мне совсем не хотелось разговаривать о синонимах и антонимах. Тем более, начались каникулы.
 — Они тоже многое путают, — проворчал я и придвинулся поближе к обогревателю.
 — Да-а?! — заинтересовалась бабушка, — и что же, например?
 — Папа путает дни. Он перепутал мамин День рожденья и день свадьбы.
 — Почему-то я не удивлена, — хмыкнула бабушка, — а что путает моя дочь?

Сегодня первые лица Украины и, прежде всего, её президент часто говорят о Православной Церкви. При этом лица делаются строгими и скорбными. Оказывается, «не в те» храмы ходим, «не к тому патриархату» относимся. И это якобы составляет серьезную угрозу государству.

В то же время, вдохновленное начальством и опьяненное лакейской безнаказанностью, Украинскую Православную Церковь обливает потоками злобы целое сонмище её ненавистников. Депутаты и «письменники», журналисты и политтехнологи, карьеристы мечтающие выдвинуться на «церковной тематике» и просто кликуши, готовые кусаться не только при упоминании Московского Патриархата, но также московского времени и московской колбасы.

Под их крики про національну автокефальну церкву и обвинения в несвідомості православные Украины в праздники и будни идут в свои храмы. Зачем? Может быть, они собираются творить там нечто антидержавне? Нет. У них иные цели.

Тарасику восемь лет. У него русые волосы и пушистые колючие ресницы. О себе он часто думает: «Я — смелый хлопчик». Но сегодня всё было не так. Сегодня вечером Тарасик боялся.

— У-у, москальская морда! — сказал Тарасик, немного картавя на слове «морда» и погрозил кулаком стоявшему в углу пластмассовому Спайдермену.

Лицо у Человека-паука, покрытое красной паутиной, не имело никаких национальных признаков, но в темноте все игрушки казались Тарасику москалями — и Нинзя, и трансформер Вася, и даже подаренная ему по ошибке длинноногая Барби.

— Тьфу! Тьфу! Тьфу, на вас! — Тарасик трижды плюнул в угол, где стояли игрушки, и спрятался под одеяло.

Сакура опустила ветви. На них распустились цветы, навстречу солнцу. Вдали виднелась Фудзи – вершина в снегу.

Философ, проходя мимо, взглянул — восхитился:

— Вот то, чего я не понимал до сих пор! Теперь закончу свой трактат…

А ветви сакуры цветущие все играли с ласковым ветром.

Художник, поражённый такой красотой, воскликнул в изумлении:

— Можно ли пройти мимо и не запечатлеть все это?

Потом достал кисти, планшет. Присел неподалеку.

Крестьянин, работавший рядом, на рисовом поле, поднял голову, и увиденным остался доволен:

— В этом году сакуры зацвели еще пышнее. Вот сила новых удобрений!

А сын его подбежал к низко склонившейся ветке, вдохнул аромат полной грудью. Пыльца полетела по ветру, оседая на волосах ребенка. Мальчик поднял голову к небу и засмеялся от счастья. В карих глазах отразились и небо, и белые барашки облаков.

Вздрогнул философ — смех сбил его с мысли. На миг остановилась кисть художника. Крестьянин же привык к веселости сына.

А ветер подхватил тот смех и отнес еще дальше, туда, где ветви цветущей сакуры клонились к окнам храма.

…а язык укротить никто
из людей не может… (Иак. 3)
 

Духовный уровень верующего определяется его поведением дома. Ибо это – место, где не надо заниматься показухой. Спрятавшись от мира за родными стенами, человек снимает все маски и становится самим собой. В собственном гнездышке можно запросто позволить себе поворчать, оскорбить или заорать на близких, устроить скандал, а то и дебош. Одним словом, спустить пар нервного напряжения. Только, к сожалению, после такой разрядки страдают любимые люди. А ведь Слово Божие предупреждает, что не заботящийся о своих близких хуже неверного. Да и апостол Павел увещевал: ссоры и распри не должны даже именоваться у христиан…