Однажды повстречала сорока Соня свою давнюю подругу, которая жила неподалёку от деревни.
— Полетели ко мне в гости, посмотришь, как я живу.
А устроила своё гнездо подруга Сони на высоком электрическом столбе, который стоял посередине деревенской площади.
— Видишь, как я удачно устроилась? Высоко, всё видно, всё слышно.
Вчера мама предупредила, что утром поднимет Маришу рано, на день намечено много дел. Во сне, прерывая сладкий предрассветный сон, девочка дёрнулась всем телом, словно её кто-то толкнул. Она открыла глаза. С испугом посмотрела вокруг. В комнате ещё было темно, но в окно сквозь деревья пробивалась тонкая дымка розового рассвета.
Мариша лежала в кроватке и никак не могла понять, кто и зачем мог её толкнуть. Во сне это было или наяву? Из тишины до неё донёсся еле слышный шёпот мамы:
— Если и сегодня не выдадут аванс, что мне делать? У кого занимать деньги? Когда это закончится? Господи, как я устала. Чем кормить мне их сегодня? — девочка услышала приглушённый плач. Мама, всхлипывая, с кем-то разговаривала.
Семья трясогузок остановилась в небольшой роще, недалеко от двора, куда приземлился Тиша.
— Тиша, подыскивай удобное для себя место. И не волнуйся, здесь живут хорошие добрые люди, они не обидят тебя.
И, правда, паучку понравился и двор, и большой дом и люди, живущие в нём. Каждое утро все домочадцы уходили по своим делам. Только добрая женщина укладывала маленького сынишку в колыбель во дворе под большим навесом и занималась домашними делами. Навес своей тенью защищал малыша от палящего солнца, и он весело смеялся, играя свисавшими над ним игрушками.
Долго летела стая птиц. Они пролетали горы и моря, большие города и малые селения. Тиша увидел много интересного.
– Какой большой мир! Сколько всего в нём интересного! Какие большие города, широкие реки, бескрайние равнины! Как интересно всё это видеть с высоты птичьего полёта, – постоянно удивлялся паучок.
Тиша внимательно смотрел по сторонам, радуясь тому, что видел. Прытик и его мама старались лететь аккуратно, соблюдая расстояние в полёте. Потому, что паутинка могла зацепиться за другую летящую птицу в стае. Тогда она порвалась бы, и Тиша, упав, остался бы навсегда в чужом неизвестном ему краю.
— Как хорошо, что мечты сбываются! Если бы я не трудился, то не увидел бы всей этой красоты, не парил бы в небе, как птица, — думал Тиша, вспоминая о том, как было ему трудно несколько раз перевязывать паутинку.
— Тяжело идти к своей цели, но главное не бояться трудностей, — думал он.
Лето подошло к концу. Листья на деревьях стали желтеть. Птенцы трясогузки окрепли и были совсем готовы к дальнему перелёту. Тиша успел связать свою сеть. Она у него получилась крепкая с прочными узлами. Нити для неё он хорошо скреплял воском матушки пчелы, чтобы паутинка была не только крепкой, но и сверкала на солнце и при лунном свете. Так она будет видна издалека, и в полёте её не смогут порвать другие птицы. И ещё воск спасёт паутинку от дождя. Капельки скатятся с воска, и паутинка останется сухой.
К этому времени добрая хозяйка Лукерья навязала много красивых тонких-претонких платков.
Тиша очень устал от трудной и кропотливой работы. Его лапки совсем не отдохнули от прежнего вязания. Ему очень хотелось поиграть с Прытиком, как это они делали раньше, или просто покачаться в своём уютном гамаке. Но Тиша посмотрел на яркое синее небо, и подумал:
– Я так долго ждал, когда моя мечта исполнится. Но для этого нужна паутина большая, крепкая и прочная. Никто кроме меня не сможет связать такую паутину. Ничего, отдохну и с ранним утром примусь за работу. Моя мечта должна исполниться!
После отважного поступка паучка Прытик стал считать его лучшим другом. Теперь Тиша не боялся птичьего семейства и часто навещал птенца и приносил ему мошку, пойманную ночью. Тише хотелось, чтобы маленькие крылышки Прытика окрепли, и он по-настоящему научился летать.
Наконец Прытик совершил свой первый перелёт из гнезда до сарая, где жил Тиша. Он сел на открытую дверь и весело защебетал:
— Тиша, я научился летать!
Паучок очень обрадовался за своего друга.
Божию коровку обнаружила мама. У меня на куртке. Она аккуратно сняла её и показала нам с папой:
— Смотрите, Божия коровка! И это в начале апреля!
Божия коровка была совсем маленькой. Бледно-красной, с черными пятнышками на спине.
Один, два, три. Три пятнышка. Посчитал я.
— Да, — заметил папа. — значит, скоро Пасха. Божии коровки к Пасхе просыпаются.
— Урра! — сказал я. — давайте возьмем её домой.
Детям о русских святых
Благодарный
Был некогда в Вологодском краю один дивный узник. И дни на севере коротки, и темница мрачна, а он светел лицом.
Звали его князем Иваном. С братом Дмитрием заточили их с детства в тюрьму: как бы не позарились на Российский престол.
После терема княжеского было им здесь голодно, тесно и душно, но Ивану полюбилась молитва, а от молитвы у людей сердце радуется и лицо цветет. И не только сам он всё с благодарностью переносил и молился за дядю, обидчика своего, но и брата Дмитрия радовал и утешал:
— Все святые шли скорбным путём. Будем просить Бога о том, чтобы эта неволя сослужила нам пользу, чтобы дал Господь силы дотерпеть её до конца.
Сегодня, 10 июля, — праздник обретения мощей прп. Амвросия Оптинского. В подарок детям к этому дню — две притчи преподобного старца
Многим людям, приходящим к батюшке, он советовал потерпеть: кому — болезни, кому — обиды и несправедливость. А если в ответ кто-нибудь говорил: «Не могу!»,— то старец вспомнил такую историю.
Жил один человек, купец. Что бы ему ни сказали, он отвечал:
— Не могу! Слаб!
Кто бы его о чём ни попросил, ничего он не делал и никому не помогал, а всё говорил: «Это не могу, то не могу!»
Почему Бог не дал человеку крыльев
Притча преподобного Силуана Афонского
Один охотник еле взобрался на гору за зверем. Присев от усталости, он увидел стаю птиц и подумал: «Почему Бог не дал человеку крыльев?»
Шёл мимо отшельник и, узнав мысли охотника, сказал:
— Думаешь, отчего Бог не дал тебе крыльев? Но если дать их тебе, будешь недоволен и скажешь: «Почему я не Ангел?».
Став Ангелом, скажешь: «Почему Бог не дал мне управлять Небом?»
Когда жарко, тогда даже мебель потеет. Вот сидела Касенька на стуле, встала — а стул вспотел. Положила локти на стол, и стол вспотел. Прислонилась к шкафу, и шкаф вспотел.
Лоб у Касеньки в капельках пота, и всё личико — потное. Потому что ЖА-РА!
«И деревьям, наверное, очень жарко», — решила Кася, и в тот же миг отправилась спасать природу. Она взяла с маминого стола распылитель, набрала в него свежую воду и подбежала к окну.
— Вот вам, деревья и травка, пейте! — кричала она, распрыскиваю влагу в воздух.
— Вот вам, птички, водичка! Водичка, водичка, водичка.., — напевала весело Касенька.
Бабушка Оля живёт далеко, потому приезжает к ней Касенька очень редко. Иногда её просто привозят к бабушке — пожить, а мама с папой уезжают, потому что им надо работать. Так случилось и в этот раз.
Пока длился день, Кася не волновалась, что мамы нет. Играла с курочками, с уточками, носилась с котятами, которых у Мурки аж пятеро. И под яблоней спала Касенька, прямо в траве. Бабушка нашла её и не стала трогать, только одеяло подмостила, и Касеньку на него переместила. Под яблоней тенёчек — не жарко.
Проснулась Кася оттого, что птичка от руки её вспорхнула. Глядит, совсем рядышком огромная разноцветная бабочка разместилась. Крылышки то сложит, то расправит, то сложит, то расправит — загляденье.
И кузнечики в траве поют, и птички без умолку щебечут. Не заскучаешь.
Если ты когда-нибудь попадешь в наш храм, ты заметишь дверь в левом углу притвора. Это простая деревянная дверь, в которую обычно входят только старушка-свещница, да звонарь. Открыв дверь, ты очутишься в небольшом коридорчике. Направо — маленькая каморка, где хранятся веники, швабры, губки, тряпочки и все что нужно для уборки храма. Рядом — шкаф со свечами. Напротив него — большое окно, а затем лестница, ведущая на колокольню. Под этой лестницей стоит старая коробка, в которой на потрепанном войлочном одеяле спит белый кот.
— Мама, расскажи сказку! — потребовал Никита, укрываясь своим любимым одеялом с утятами.
Мама присела на край кровати и задумалась. Потом глаза ее весело заблестели, и она спросила:
— А хочешь, я тебе быль расскажу? Историю, как мы всей семьей побывали в гостях у радуги?
— Вот это да! — Никита от удивления даже подпрыгнул на кровати. — Но когда же это случилось? Меня что, тогда еще на свете не было?
— Да нет, — улыбнулась мама, — это было... сегодня.
Вот, внученька, ты спрашивала — как я к вере пришла?.. К вере-то подойти, бывает, и подойдешь, а вот, допустит ли Господь в неё?..
Трижды я подходила к вере, и трижды увиливала — увижу закоулок поцветистей, думаю — вот здесь она, вера настоящая. И вправду, вроде как занимательно — там тебе про царство всеобщего разума расскажут, про завихрения в теле человеческом, которые ему поведение диктуют: овладей ими и ты уже не человек больше, а и произнести страшно... Так вот, таких переулков было у меня много — любила я не в простоте слово слышать, а чтоб позаковыристей да понепонятней. И убрела я, скажу тебе, далеконько — увидала в себе необыкновенные способности. И прельстилась сама собою — не просто женщина, а чудо какое-то...
Есть в нашем семейном альбоме одно любительское фото. На нем моя бабушка, молодая и улыбчивая, стоит на кухне с полотенцем в руках и вытирает только что вымытую тарелку. Халатик на ней такой черный байковый с белыми и красными горошками. Помню, бабушка его любила очень: он был мягкий и удобный. Так вот, разглядываю я эту фотографию, а сам вспоминаю одну историю…
Когда я был маленьким, то как-то однажды спросил у родителей:
— А скоро я вырасту?
Мама улыбнулась и ответила:
— Не успеешь оглянуться.
