Кошелёк

Вчера мама предупредила, что утром поднимет Маришу рано, на день намечено много дел. Во сне, прерывая сладкий предрассветный сон, девочка дёрнулась всем телом, словно её кто-то толкнул. Она открыла глаза. С испугом посмотрела вокруг. В комнате ещё было темно, но в окно сквозь деревья пробивалась тонкая дымка розового рассвета.

Мариша лежала в кроватке и никак не могла понять, кто и зачем мог её толкнуть. Во сне это было или наяву? Из тишины до неё донёсся еле слышный шёпот мамы:

— Если и сегодня не выдадут аванс, что мне делать? У кого занимать деньги? Когда это закончится? Господи, как я устала. Чем кормить мне их сегодня? — девочка услышала приглушённый плач. Мама, всхлипывая, с кем-то разговаривала.

Мариша до этого никогда даже не задумывалась над тем, что маме приходится что-то покупать, для того чтобы готовить им с папой еду. Да и зачем ей надо было задумываться над этим, если жила девочка окружённая любовью и заботой близких, имела целый ящик разнообразных игрушек, которые родители, не скупясь, покупали ей с братом.

Но услышав сегодняшний мамин плач и причитания, Мариша сразу вспомнила, как недавно, вечно спешащая мама шинковала капусту на кухне. Вдруг, она вскрикнула и громко позвала отца, отдыхающего в комнате. Вбежав с ним в кухню, Мариша обомлела от увиденной картины. Мама прижала к груди руку, обмотанную в полотенце, через которое сочились капельки крови.

— Ты опять порезалась? — недовольно пробурчал отец, который сразу достав из ящика зелёнку, стал обрабатывать ранку на мамином пальце. Увидев испуганную дочь, он решил успокоить её и пошутил:

— Не переживай, Маришка. Сегодня у нас будет борщ с мясом. Мама пальчик отрезала.

Мама стала незлобиво ругать отца, но после этого случая, Мариша всегда со скандалом притрагивалась к тарелке с борщом. Ела один бульон, боясь найти в капусте мамин пальчик.

— Так на этот противный борщ ещё и деньги нужны, — девочка встала из кроватки и подошла к маме:

— Мамочка, не плачь? Свари суп с макаронами, я его больше, чем борщ люблю, и папа любит.

— Ты что так рано проснулась? — заплаканным голосом спросила мама, — иди, одевайся. Мы сейчас поедем на мою работу, вдруг аванс выдадут. Оттуда надо зайти заплатить за ясельки и отнести Паше сменную одежду. Да хотя бы пару яблочек передать.

Паша, младший брат Мариши, посещал ясли санаторного типа. Забирать домой его разрешалось только два раза в месяц. Всё бы ничего, но мама очень скучала по сыну и часто плакала, от того, что мальчик вне семьи.

Они быстро справились с незатейливым завтраком и спешно пошли к троллейбусной остановке. Вечная нехватка денег издёргала молодую женщину. Да и как можно жить в постоянном напряжении, экономя от зарплаты до зарплаты. Что на её работе, что на заводе у мужа постоянно задерживают зарплату. Когда дадут — не известно. Каждую неделю обещают. Чем мужа кормить? Серый весь ходит. Мяса месяцами не видит.

— Ну, стой ты нормально, искрутилась вся, — раздражение, усталость вылились на маленькую дочь, — большая уже, а вести себя никак не научишься!

На маминой работе повезло. Ей выдали аванс. Копейки, но что делать, хотя бы не бегать по знакомым, оправдываясь перед ними в том, что приходится занимать деньги. А в чём она виновата? Берётся за любую работу, экономит, на чём только можно. Из самых дешёвых продуктов исхитряется приготовить такое, что никто и не догадается из чего это приготовлено. И с вещами экономна, да и шьёт сама, и вяжет.

— Пашенька, маленький мой! — мать приоткрыла дверь в группу сына. Мальчик бросился к ней, обнял так сильно, что никакая сила не могла разомкнуть маленькие ручки от шеи матери.

— Сыночек, возьми яблочки, иди к тёте, мне пора, — чуть не плача повторяла мать, тоже не в силах отдать кроху воспитательнице.

— Зачем приходите, только дразните ребёнка, — стала выговаривать воспитательница матери.

— Скучаю очень. Яблочки принесла. Можно, я с ним немного погуляю в парке. Принесла оплату за месяц, а вашего бухгалтера ещё нет. Сказали, будет через час. Я его и приведу к этому времени. Пожалуйста!

Ей удалось уговорить сердобольную женщину:

— Только меня не подведите, вернитесь вовремя, — попросила она.

И мама с детьми быстро удалилась из яслей. Час пролетел незаметно. Возвращаясь обратно, сынишка понял, что его несут в ненавистные ясли, и зашёлся в крике. Всю дорогу он, уцепившись за шею матери, бился в истерике.

— Пашенька, не плачь, — дергала маму за руку Маришка подпрыгивая на ходу, чтобы дотянуться до ножек брата, которыми он отчаянно толкал мать.

— Да ты-то хотя бы не цепляйся, — с комом в горле говорила женщина Марише, не зная, как утихомирить малыша.

— Пашенька, посмотри, вон птичка полетела. Посмотри, машинка поехала. Ну, успокойся, не плачь! — малыш не унимался, а только кричал всё громче и громче.

— Ну, что мне делать! Марина, посмотри в сумке, там есть что-нибудь?

Мариша с трудом открыла небольшую хозяйственную сумку, которую ей дала мама, пока сама пыталась успокоить сына. На её дне лежал носовой платочек и кошелёк.

— Мама, здесь ничего нет.

— Совсем ничего?

— Только платочек и кошелёк.

— Ладно, дай мне кошелёк. Уже опаздываем. Ты иди сзади и смотри, чтобы он его не уронил. Ты меня слышишь?

Они почти бежали, мама с замолкшим малышом, который внимательно и увлечённо разглядывал незнакомую ему вещицу, а за ними, вприпрыжку, разговаривая с братишкой, Маришка:

— Смотри, какая машина поехала! «Победа», мне папа сказал, что это «Победа».

Они остановились у дверей яселек, где их уже ждала взволнованная воспитательница. Как только женщина протянула руки к мальчику, чтобы его забрать, он опять пустился в крик. Мама, буквально оторвала кричащего сына от себя. В следующую минуту она увидела, что руки мальчика пусты.

— Где кошелёк?! — хрипло, от схвативших горло спазм, спросила она у Маришки.

— Ужас!!! Вы деньги потеряли?! — посочувствовала воспитательница, — бегите, ищите, может, ещё найдёте?

— Ты почему не смотрела за ним? Я же тебя просила! — задыхаясь от перехвативших спазм горло, прохрипела бедная женщина.

Её била нервная дрожь, лицо побледнело, губы посинели и превратились в две узкие полоски. Она схватила Маришу за руку и с силой потянула к себе. Вырвала из рук девочки хозяйственную сумку и стала в ней лихорадочно что-то искать, будто в ней мог находиться пропавший кошелёк.

Не обращая внимания на Маришку, которая от неизвестности, непонимания происшедшего и обиды, горько плакала, размазывая слёзы по личику, женщина быстро пошла в обратном направлении от детских яслей к парку. Она заглядывала под каждый редкий куст, росший по дороге, смотрела внимательно под ноги, и не находя драгоценной пропажи, металась в панике, охваченная обидой, испугом, страхом.

— Я же просила тебя, дрянь, я же просила! — не обращая внимания на оборачивающихся прохожих кричала она сквозь слёзы девочке, которая плача бежала за ней.

Вдруг она остановилась, резко повернулась к Маришке, схватила её руками за заплетённые и подвязанные по бокам головки на бантики две косички, и в отчаянии стала трясти Маришкину голову в разные стороны:

— Я же просила тебя, я же просила тебя, дрянь! — рыдая, кричала она. От испуга Маришка заплакала ещё сильнее.

— Ты что? С ума сошла? Ты что издеваешься над ребёнком? — с противоположной стороны улицы к ним бежала пожилая женщина, — хочешь, чтобы я постового позвала?!

Мама подняла заплаканные, распухшие от слез глаза на незнакомку и отпустила Маришку. Сознание вернулось к ней. Она вытащила носовой платок из сумки, вытерла своё лицо, потом глаза и нос Маришки, взяла её за руку, и они пошли к троллейбусной остановке.

По дороге домой Мариша никак не могла понять, когда и где брат мог выронить кошелёк? Она старалась внимательно смотреть за ним. Где он мог его обронить? Кошелёчек, такой чёрненький, с двумя железными шариками наверху.