О привокзальной площади пусть помолчат мои слова

О привокзальной площади пусть помолчат мои слова.
Фонтан проснувшийся сегодня буду слушать
И музыку, что времени не измельчают жернова, —
Я с ними к прошлому останусь равнодушен.

Насыщен вечер радостью, бегущей мимо детворы.
Весна голубкою из лужицы пьёт воду.
И увлажнённый воздух прян, и нет назойливой жары,
И стали мелкими все беды и невзгоды.

И пусть шумит и пенится фонтана дивный лейтмотив.
Хожу неспешно я задумчивый и тихий.
Так чуден зданий дремлющих нечитанный в веках порыв,
Как будто замерший в застывших камнях вихорь.

«Бог избрал глупость мира, чтобы посрамить мудрых» (1 Кор. 1:27)

О феномене юродства

Юродство хорошо вписывается меж двух тезисов Паскаля, хоть и не исчерпывается ими: 1) «Когда человек пытается довести свои добродетели до крайних пределов, его начинают обступать пороки» — следовательно, подвижник благочестия должен знать цену всем своим достижениям и блюсти себя тем тщательнее, чем большего достиг; 2) «Величие не в том, чтобы впадать в крайность, но в том, чтобы касаться одновременно двух крайностей и заполнять промежуток между ними» — такова была цель юродивых, которые сознательно обращались к юродству как методу преодоления человеческой ничтожности ради обретения подлинного величия.

Созданный из праха, который ничто, человек также ничтожен (он грешит, болеет, нуждается в пище, стареет, умирает…) и, в то же время, он — бог и сын Бога Живого во Христе. Человек — это нескончаемая боль, растянутая меж двух своих полюсов, он обречён на страдание уже потому, что быть сразу, одновременно в двух точках невозможно, но только так и может жить человек, в этом его призвание.

Разрываемый внутренними противоречиями, он ищет себя, и всякий раз находит что-то не то; при ближайшем рассмотрении обретённое оказывается пустышкой. Юродивым становится тот, кто сбрасывает все эти пустышки, одну за другой, в пропасть. Он не принимает муляжи за подлинную ценность, не покупается на обманки мира; в непреодолимой жажде Бога он выбрасывает всё человеческое, включая себя самого. И, о чудо, оказывается, что выбросить из себя можно всё, кроме Бога, ибо всё, кроме Бога — тлен. Как говорит о Боге блаженный Августин, «ведь Ты внутреннее внутреннейшего моего и превыше высшего моего». Такова главная истина, добытая для нас юродивыми Христа ради. И это очень актуальная истина, потому что она содержит в себе ответ на вызовы постмодерна.

За окном

Спешить мне некуда. Январь
Притих в предвестии Крещенья.
А за окном моим сизарь
Сидит под липой без движенья.

Не покормить его с руки,
Небесный гость — такой далёкий.
Мы с ним — два берега реки,
Две мглы, два мира одиноких.

Всего лишь птица. Что за бред?
Но я боюсь не зимней скуки,
Не тишины пустой в ответ,
Я к ней привык. Боюсь разлуки.

Многострадальный

«На что дан свет человеку, которого путь закрыт, и которого Бог окружил мраком?» (Иов. 3:23) — так или примерно так думал я…

А все начиналось совершенно безобидно. Ивану Олеговичу, так звали моего знакомца, я предложил Великим Постом почитать Ветхий Завет. Вместе со всей Церковью: Бытие, Исход, Притчи Соломона, книгу пророка Исаии. Книгу Иова. Иван Олегович умилял меня своей непринужденной верой, искренней дотошностью. Нужно было чем-то загрузить его жадный до познанья ум. Надоел он мне, признаться, своими ежедневными поверхностными вопросами «о духовности вообще». Вот и решил я увеличить «глубину вспашки»… И пожалел…

— Может, Иов — это не один человек, а комплекс общественных проблем, коллективная идея, так сказать? — предположил мой вдумчивый собеседник.

— Нет, Иов — это Иов, а не идея, — уверял я, — вполне реальный человек, только очень многострадальный… по жизни…

Незарытый талант

На сайте художника Андрея Миронова в Интернете всегда многолюдно. Поклонники его творчества делятся впечатлениями и обмениваются мнениями; то и дело возникают оживленные дискуссии — чаще всего по вопросам веры, ведь многие из его работ написаны на Евангельские темы.

Трудно поверить, что Андрей Миронов, автор нескольких десятков полотен, написанных в старинной, очень сложной и редкой ныне технике многослойной живописи — лессировке, — не имеет художественного образования, и что профессия его далека от творческой.

Он — офицер милиции, инспектор оперативного отдела штаба УВД по Рязанской области.

Услышав о необычном художнике, я пришла на его персональную выставку в одну из рязанских библиотек. Войдя в зал, я остолбенела. С библиотечной стены на меня смотрел … Бог.

Блажен, кто Господа узрел...

Блажен, кто Господа
Узрел
В Его Божественной
Харизме,
И растворился, и ослеп
Во Свете неотмирной
Жизни...

Блажен, кто плакал
О себе
На пиршестве
Безумной 
Тризны,
Считая то, что не в цене
Без скорби
Вечной 
Укоризны...

Блажен, кто Верою
Познал
Любви
Бессмертную 
Науку,
И мукой сердца
Испытал
Тот Глас,
Что говорит
Без звука...

Гость

Слепая ночь. Кругом мертво.
И жизнь — совсем не дольче вита,
В ней пустота везде разлита.
За что держаться? За кого?

Добро и зло. Старо, как мир.
Я не хотел бы хлеба ради
На стариков сварливых глядя,
Себя донашивать до дыр.

Какая красота!

Какая красота сейчас окрест —
По мне, так не найти прекрасней мест!
Как мир вокруг божественно расцвечен,
И жаль,  что этот миг так быстротечен.
Но белой дымкой — яблони в цвету...
Срывает ветер с вишенья фату...

Ах, этот мир с нездешней красотой,
Пусти меня сегодня на постой,
Я знаю как недолги наши сроки,
Но рвутся из души вот эти строки...
Пусть жизнь моя — то свет, то снова тень,
Но в мае всё равно цветёт сирень.

Как боль греха мне пережить

Как боль греха мне пережить
И не раскиснуть?
Голубкой чтоб без всякой лжи
Душа зависла

Там, где синеет небосвод
И зреют дали,
Там, где вселенная плывёт
Рекой хрустальной.

Круты у жизни виражи,
Беду пророча.
Дай силы боль мне пережить,
Мой добрый Отче.

Святитель Феофан (Затворник). О согласовании евангельских сказаний о воскресении Христа. Последовательность событий

Однажды профессору Осипову А.И. был задан вопрос о разночтениях в Евангелиях. Алексей Ильич ответил, что в Благовестии есть две стороны. В одной описываются внешние обстоятельства. В них авторы Нового Завета сообщают о том, что они видели сами или слышали от других лиц. Эти описания носят обычный характер, не относящийся к существу христианской веры. В них могут иметь место и какие-то фактические неточности, и противоречивые сообщения (например, один или два бесноватых встретили Христа — Мф.8,28 и Мк.5,1 или сколько раз пропел петух во время отречения апостола Петра — Мф.26,75 и Мк.14,72). Это вполне естественно при любом описании разными лицами одного и того же события. Но сохранение этих противоречий как раз подтверждает подлинность свидетельств авторов Евангелий и замечательно благоговейное отношение всех переписчиков к этим текстам. Ведь, ничего не стоило согласовать или даже исключить все эти противоречия.

Небесные посланники

Прогоняемы проклятьями с земли,
отступают ангелы дождя.
Их никто не разглядит вдали,
а они возносятся, скорбя.

Неразумных им безмерно жаль…
И рождаются печальные стихи
о немогущих вглядеться в даль, —
вдруг уж послан Ангел всех земных стихий?!

Страницы