Омилия

Отдыхали люди у фонтана,
Разговоры мирные вели,
Белые и красные тюльпаны
В парке так настойчиво цвели…

Над землёй летели перезвоны,
Кто-то улыбнулся для меня!
И весна плыла по небосклону,
Радостью пасхальною звеня!

И, казалось, всё вокруг запело,
День – конца и края не видать.
И хотелось на асфальте мелом
Имя дорогое написать…
2011

Во сне, нежданно,
Чист и тих
Мне ангел послан был.
Долгов неведомых моих
Он книгу приоткрыл.
И я доподлинно узнал:
Томились в книге той
Стихи, что я не написал,
Увлекшись суетой;
Дела, что я не совершил,
Проснувшись, хмур с утра;
Слова, что я не возложил
К подножию Добра…

Истоки в лености берёт
Река моих долгов.
Каким в итоге ляжет счёт
Ошибок и грехов?
Меж тем одним утешен я –
Не вышло время жить:
Не поздно в книге бытия
Хоть что-то изменить.

30.07.2010 г.
 

По допотопным временам
Тоска неистова и странна
Она стучится в двери к нам,
Не различая лиц и сана…
…В виденьях чудятся леса:
Краснеет в зарослях калина,
Садится на цветок оса,
Медведь пещерный стонет длинно,
Гиганты-люди, дерева,
Пред коими секвойи – прутья,
В два роста сочная трава,
Озёра с гадами и мутью,
Не видно солнца и луны
За толщей пара, что над твердью,
Чащобы фруктами полны…
Там всё на службе долголетью.
Ни гроз, ни снега, ни ветров,
Цикады по ночам стрекочут,
Стрекозы синие – с орлов –
Струят фасеточные очи.
Там динозавр идёт ручной
К руке, протянутой бесстрашно.
Там изобилье и покой,
И не понять, где день вчерашний,
Где завтрашний… В тот мир, туда
Адам из рая изгнан Богом.
Там не тянули провода,
И Землю не душили смогом.
Там было Еве хорошо
Держать в руках жемчужный кубок…
Но всё же время подошло
Изведать тяжесть брюк и юбок,
Трудов и роженицы мук,
И кратковременности счастья,

Письмо
Почему ты мне так редко пишешь? Я очень скучаю по весточкам от тебя. Сейчас зимой письма - настоящее сокровище для нас, отрезанных от всего мира. Пожалуйста, пиши мне чаще.
Я сейчас читаю письма Василия Великого на английском языке - книгу из библиотеки матушек. Попробую тебе перевести кусочек, что он пишет одному своему знакомому: «Другие, может быть, сильные, могущественные и уверенные в себе, я же - ничто и ничего не стою. Поэтому я никогда не смел даже подумать, что я в состоянии предпринять что-либо без посторонней помощи. Мне необходима поддержка каждого из братии моей более, нежели одна рука нуждается в руке другой». Эти слова и обо мне. Мне очень нужна сейчас поддержка.

Я жду письмо
Я жду уже давно ответа
От кого?
И для чего
Бегу на берег я встречать Отцов-
Монахов наших и гонцов,
Что нам приносят весточки " с земли"?
-"Вы нам сегодня почту принесли?
А мне Вы тоже письма принесли?"
Улыбка добрая в усы,
И снова-виноватый взгляд.
А дни и месяцы летят.

Эти записки я публикую с благословения матушек Скита святого Нила на Аляске.
Мое знакомство с матушками началось ещё в 2004 году. Тогда я писала дипломную работу по социологии о православной вере среди местных жителей острова Кадьяка, и мне посчастливилось денек провести на острове святого Нила. Остров произвел на меня сильное впечатление, и уже в России, я никак не могла его забыть. В 2006 году я написала письмо матушкам. Мы переписывались два года, и они пригласили меня разделить с ними год их жизни. С благословения своего духовника я согласилась.
Эти записки адресованы моей маме или написаны в собственном дневнике в 2008-2010 годах во время моего пребывания в Скиту Святого Нила.
Любая монашеская жизнь – тайна и таинство, потому в записках я не буду писать ни о монашестве в целом, ни о монашеском укладе нашего Скита, но поделюсь с Вами своими добрыми воспоминаниями о навсегда полюбившихся мне людях, событиях и местах.

Это случилось, дружок, в те незапамятные времена, когда даже твоей прапрапрапрабабушки ещё не было на свете. Обитали тогда на земле могучие мамонты, похожие на слонов, только более крупные и покрытые шерстью.
Пришли однажды мамонты на берег быстрой холодной реки. Мамы и папы мамонты стали, как обычно, обсуждать свои взрослые дела, а мамонтята бросились в реку и начали шалить — радостно трубить, кувыркаться и обливаться водой. Мамы увидели это безобразие и сказали:
— А ну-ка, шалуны, марш на берег! Простудитесь!!
Мамонтята, конечно же, послушались и вылезли из воды, ведь их мамы хоть и добрые, но очень строгие. Однако как только взрослые мамонты вновь занялись разговорами, озорники — опять за свои проделки! И доигрались: простудились, заболели. А ты знаешь, дружок, что в далёкой древности даже среди людей врачи ещё не появились. Животных тем более лечить было некому. Болели-болели мамонтята и... умерли. Не вынесли горя их мамы и папы — тоже вымерли.
Так-то, дружок.
А вот слонята, похожие на мамонтов, только поменьше и без шерсти, старших слушаются, в холодную воду не лазят. Потому и живут они на земле до сих пор.

Ночь стояла росная. Алмазные капельки сладко дремали на листьях деревьев, на цветах, в траве. Только одной росинке не спится. Она никак не может удобно устроиться на берёзовом листочке. Наконец она прижалась к черенку там, где листик образует уютное ложе, только задремала, убаюканная тишиной и покоем, как вдруг, не удержавшись в своей скользкой кроватке, скатилась к самому краю листа и стала похожа на хрустальную серёжку в ухе.
На ту беду налетел порыв ветра и сорвал несчастную росинку. Она упала на сонный колокольчик, в лепестках которого уютно почивали другие росинки. Спросонок колокольчик испуганно зазвенел, разбудив своих гостей, а росинки подумали, что на поляну вышел косолапый и вот-вот их растопчет. Стали они в страхе прыгать с колокольчика.
Что тут началось! Упадёт росинка в траву, а там тысячи таких же прозрачных капелек. От неожиданности они тоже начинают подскакивать, словно шаловливые кузнечики, и будоражить соседок. Вскоре вся поляна огласилась суматошным перезвоном.

 1
От великого до смешного — лишь один шаг.
От стяжания до богатства — миллион благ.
От сотворения мира — миллиард лет.
От греха до безгрешия — времени нет.

2
В сердце беснуется бес бессердечный,
Гневно глумится в прогорклых словах:
Вышел на волю вновь грех наш извечный…
Гневу положено быть в кандалах.

3
Приближается жизненный финиш:
Вижу в зеркале ─ вроде клеймо…
Неба в луже всего не увидишь
И не узришь грехи все в трюмо.

4
Ближний мой давно в грехах погряз,
Я горжусь ─ ему я не наследник!
Ведь моя, конечно, чище грязь…
Но в грехе нет первых и последних.

5
Мелкий грех, в душе засев,
Кажется ребёнком…
Разве беспощадный лев
Не был милым львёнком?..

6
Подчас из ближних делаем врагов,
Во внуках оставляя хромосомы…
Почувствуй тяжесть собственных грехов,
Тогда чужие станут невесомы.

Отец нечасто и неохотно рассказывал о войне, но, думаю, никогда о ней не забывал. Разве возможно было такое забыть? До конца своих дней он живо интересовался всем, что было связано с армией и войной: выписывал «Красную Звезду», читал военные журналы, книги о войне, переписывался с друзьями фронтовиками, любил смотреть фильмы о войне.

Вся жизнь его была связана с армией, а молодые годы пришлись не на весёлые посиделки. Не довелось ему погулять, поспать всласть, пообщаться с беззаботными сверстниками, покружиться в вальсе с девушками.

На вершине горы единорог тихонько бил острием своего белого рога в желтый диск луны. Он бил размеренно и мелодично до тех пор, пока на звук лунного гонга не собрались все животные того края: мохнатый мамонт, огромный динозавр, летучий дракон, гигантский олень, первобытный бык и пещерный лев. Прозвучал последний удар - серебряный звук гонга разлился по округе и замер. Наступила тишина.
-Братья мои – начал единорог – я позвал вас сюда, чтобы сказать – грядут наши последние времена. И скоро, совсем скоро, будут говорить, что мы с вами вымерли, что нас больше нет на этой земле.
Единорог окинул строгим внимательным взглядом всех присутствующих.
- Нас будут искать и не находить. Смотреть на нас и не видеть, слышать о нас и не доверять услышанному. А если кто и увидит нас, то объятый страхом, тут же пуститься в бег, а потом будет рассказывать другим истории о встрече с нами, и в эти истории никто не будет верить. Мы станем называться животными из древнего мира. И наши останки будут тщательно изучать и делать из них чучела.
Звери заволновались.

Имя русского изобретателя самолёта, Александра Фёдоровича Можайского (1825 – 1890), заслуженно находится в первых рядах талантливых учёных и конструкторов, изобретателей, оставивших свой исторический вклад в деле технического прогресса человечества, людей, которые в определённом смысле шли по стопам гениального Леонардо да Винчи.

Но в великой гордости за славян, многое сделавших для развития цивилизации, есть и малая толика горчинки, образно и лаконично озвученная Михаилом Задорновым в одном из своих выступлений. Чем отличается наш человек от западного? Наш придумывает, изобретает – а западный человек знает, где всё это запатентовать. Наш – не знает, где что регистрировать (а когда узнаёт, сколько нужно всяких бумажек-справок-документов, плюёт на это дело). А западный – знает. Поэтому в официальной истории науки (так сказать, в «западной» её версии) мало славянских имён. Да, что-то в последнее время и наши наших стали забывать…

ДЕМОКРАТИЯ

Если уж говорить без оглядок
На гонителей прежних Отчизн,
Демократия – новый порядок,
Искажающий Божию жизнь.
Мы не голодны и не раздеты,
Но несчастную нашу страну
Полонили университеты,
В коих учат незнамо чему.
Педагогик кислотный осадок
Льёт с утра на киргизскую степь.
Так внедряется новый порядок,
И крепчает весомая цепь.
Под аккорды вороньего грая
Льётся с неба шальная вода,
Беззастенчиво отравляя
Благолепье любви и труда.

ТОЛЕРАНТНОСТЬ

Что было, то сплыло,
Как жить – никто не знает.
Глянь: утро подошло,
И каждый чем-то занят…
Заполним целый свет
Земной, безумной лаской.
Коль смысла в жизни нет,
Ты, толерантность, царствуй.
Раз не люблю людей –
В тебе одной «спасенье».
Соузник мой, потей,
В расчёте на везенье.
А лучше сгладь себя –
Лиши своеобразья,
И рожица твоя
Осклабится от счастья.
Давай же делать вид,
Что нет противоречий,
Что человек, как вид,
Доволен и беспечен.
А срок придёт – факир
На трон взойдёт достойно,
И толерантный мир
Вполне заменит войны.

ЛИБЕРАЛИЗМ

Взирая из-за мутных линз,
И видя только то, что понял,
Безумствует либерализм,
Пред ним склонились лорд и конюх.

О Боже, Господи, помилуй
всех исстрадавшихся душой,
и всепрощающею силой
даруй бессмертный образ Твой.

Подай прозрение ослепшим,
дорогу вдаль идущим дай,
и всем, подняться не сумевшим,
даруй, как милость, вечный рай.

Подай сомнение жестоким,
смиренья луч гордыни дай,
к Тебе с мольбою в эти строки,
Своей любовью обвенчай!

Призри на сирых и убогих,
коснись рукой детей Своих,
открой просторные дороги
среди годин времен лихих.

Подай безумству сожаленье,
ожесточению - покой,
и всем, в последнее мгновенье
понять Твой промысл простой...

А мне за все, о чем молила,
дай утром вечности идти,
и чтоб роса нас напоила
на том единственном пути....
 

…Первый раз я попыталась прочитать книги Д. Р. Р. Толкиена в юности, будучи еще новообращенной православной. Возможно, именно поэтому его истории про эльфов, гномов и волшебников тогда показались мне не только не душеполезными, но, пожалуй, даже душевредными. Лишь много лет спустя я смогла прочесть их. И в очередной раз убедиться в правоте поговорки: «сказка — ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок». Ведь герои Толкиена, несмотря на свою «сказочность», решают те же самые проблемы, что и мы с вами — «как поступать и не оступаться» в меняющемся, жестоком мире, как следовать добру и давать отпор злу. А поскольку очень не хотелось расставаться с полюбившимися персонажами, я взялась за книги, написанные современными продолжателями и подражателями Толкиена. Чтение некоторых из этих книг, где отрицательные герои «Властелина колец» и «Сильмариллиона» — «властители тьмы» — Моргот и Саурон, вдруг оказались на удивление милыми и положительными, лишний раз убедило меня в том, насколько глубоко христианскими являются книги самого Толкиена (по вероисповеданию католика), не пытавшегося искать общее между светом и тьмой (2 Кор. 6. 14–15).

Многие христианские писатели на протяжении столетий старались рассмотреть этот эпизод со всех сторон, понять сомнение Фомы, осознать снисхождение к нему Христа, увидеть нравственные уроки для каждого из нас.

Свидетельство любимого ученика

Обратимся к Евангелию от Иоанна, к тем воспоминаниям о жизни, смерти и воскресении Иисуса Христа, что оставил нам Его любимый ученик в самом конце первого века. Говоря о жизни первой христианской общины сразу после убийства и похорон Иисуса, апостол Иоанн упоминает об одном важном эпизоде.

Вечером первого дня недели, когда ученики, собравшись вместе, сидели, заперев двери из страха перед иудейскими властями, вошёл Иисус, стал перед ними и сказал: «Мир вам!» Сказав это, показал им Свои руки и бок. Ученики, увидев Господа, обрадовались. «Мир вам! — повторил Он, — Как Меня послал Отец, так и Я посылаю вас». С этими словами Он дунул на них и сказал: «Примите Духа Святого! Кому вы простите грехи, тому они простятся, а на ком оставите, на тех грех останется».