Омилия

27-я годовщина смерти моей мамы.
Посвящается ее светлой памяти.

Осколками лиры запали мне в сердце
Созвучья родных песнопений, стихов,
И вот иногда отворяется дверца
В тот мир потаенный видений и снов.

Случилось так: когда Адам уснул,
Господь создал ему жену.
И разбудил Адама Бог:
«Подарок Мой тебе готов.
Сие творенье Моих рук
Из твоего ребра, мой друг.
Жену слепил я для тебя,
Теперь же очередь твоя –
Укрась ты сам свою жену
Сиречь: по нраву твоему.

Приютские котлеты пахнут рыбой, даже если они из мяса. Неужели я смогу устроиться сюда на работу? Думаю, мое сердце не выдержит и разорвется от тоски.

Острее всего в приюте запах одиночества. Вероятно, от того, что каждое одиночество пахнет по — своему. И когда происходит концентрация многих десятков одиночеств, то такой запах становится невыносим. Он разрезает воздух как масло. Он взрывает. Он хлещет бурлящим потоком.

Припудренная жизнь как будто хороша -
Не видно в ней изъянов и морщинок.
Под маской лести странствует душа
Среди таких же глянцевых картинок.

Все улыбаются и кажется порой,
Что это просто нервов натяженье.
Здесь человек, как сказочный герой,
Своё не видит в сердце отраженье.

А если вдруг без пудры и прикрас
Увидят сердце, порванное в клочья,
То огласят вердикт и в тот же час
Оскал покажет небу стая волчья.

Громко хлопнула дверь за спиной, и темнота в подъезде вмиг ослепила меня.

Я машинально протянула вперёд руку, пытаясь отыскать лестницу. Но сразу её отдернула: у самых моих ног послышался странный тоскливый звук: будто кто-то выл или стенал.

«Бежать, быстрее бежать отсюда!» — пронеслось в голове. Но моё тело не послушалось, застыв в оцепенении.

— Господи..Господи, прости... — донеслись до меня обрывки плача. — Прости меня, Господи.

Что-то темное лежало, скорчившись на кафельном полу. Человек, наконец, разглядела я. Мужчина.

Февральский снег не хочет отпускать нас из зимы
Он каждой ночью улицы, деревья украшает
На помощь ветер он зовет, надеясь, что из вьюжной кутерьмы
Мы выход не найдем, и «путь в весну» старательно переметает

Но с каждым днем становится теплей
И солнце ярче светит, весело щебечут птицы
А вместо «покрасневших» от мороза снегирей
Все чаще на ветвях болтают «о своем» синицы!

Мой друг, поверь, уж скоро зазвенят капели
И потекут ручьи, горячими слезами льда.
Пусть обещают нам морозы, снегопады и метели
Нам не страшны, когда мы вместе, никакие холода!

Кризис возраста уныло
В тайне душу бередит.
Жизнь как будто бы остыла
И в стакане не бурлит.

Новизны весенней просит
Сердце женское теперь.
А судьба всё преподносит
В зимней стуже боль потерь.

Просто где-то потерялся
Солнца ласковый клубок.
И тихонько страх подкрался -
Вяжет возраст узелок.

 И остановками
                   проносятся года:
большие города, посёлки, вёрсты…
Где жизнь моя летела, иль ползла,
всё было ясно
                   иль не так уж просто…

Кто я?
       И что в своей душе несу?
Какое здесь моё предназначенье?
И вспоминаю,
                     что сказал Иисус,
тоскливость разрушая и сомненье:
всем сердцем Бога
                           как истину любить
и ближнего любить, не рассуждая,
как самого себя.
                        И просто жить
с молитвою, на Бога уповая.

2005 г.

Когда вдохнул Господь
                     в Своё творенье душу,
соединились тело и душа.
Явилась личность
                     благодатью Божьей
и обрела возможность бытия.

Хранителем был послан
                               светлый Ангел.
Сопутствует он нам в делах и днях…
И объясняет истины святые
и тем – готовит путь наш в Небесах.

«Нет, этого не может быть! Мне просто кажется… Дурной сон, который скоро кончится, и я проснусь. Всё кажется: друзья-враги, радость-горе, счастье-несчастье…». Мысли вращались в голове стихийным комом, с болью ударяясь о стенки черепа. В них не было стройности. В голове шумело. Единственное, что она ясно ощущала — нереальность происходящего.

Мир разрушали, резали, сбивали
Кресты с высоких куполов,
Трусливо перекрашивали дали,
Но плакал звон колоколов

Так громогласно, словно обнимая
Россию-матушку волной,
Июльский жар под утро в росах таял
Над предрассветною страной.

Лизе три с половиной года. Она растёт непоседой, весёлой и игривой девочкой. Но в то же время Лиза очень любит рассуждать на разные, очень важные для неё темы. Как-то однажды подошла Лиза к маме и сказала таинственным голосом:

- Мамочка, а ты знаешь, что Боженька всех-привсех людей зовёт в храм! И когда люди не приходят к Нему, то Он очень расстраивается...

В другой раз, неожиданно для старшей сестрёнки, Лиза вдруг назидательным тоном начала выговаривать:

- Аня, ты знаешь, что чудовища всегда говорят людям, что плохо – это хорошо! Чудовища всех обманывают! Но Боженька всех победил!

Улитку жук спросил однажды:
- Зачем ты носишь целый дом?
Она ответила:
                      - Мне важно,
Чтоб спрятаться могла я в нём:
когда настырный ветер воет,
иль капли крупные дождя.
Мой дом всегда меня укроет,
он – крепость в мире для меня!
- А если друг твой пропадает?
Ты сможешь дать ему приют?
- Пусть сам себя он выручает!
Дома так просто не дают! -
Улитка молвила ворчливо
И спряталась в свой старый дом.
А жук взмахнул крылом красиво
И в небе скрылся голубом...

Голуби. Ангелы. Крыши.
Ступеньки на колоннаду.
Смотри! Исаакий дышит
Александровским садом!

Ветер бьет в ребра деревьев,
Дрожат от его ударов.
Друг мой! Высокое пенье
К кресту приводит недаром.

Я в Питере, где зрители
Глядят из облаков!
Дворцов небесных жители,
Герои чердаков.

Аня шла в школу и думала, что сегодня весь день будет добрые дела делать. Она зашла в школьный двор и долго ходила в том месте, где они вчера всем третьим классом катались на лыжах. Аня заглядывала под скамейки, разгребала каждый снежный бугорок.
Она пришла специально раньше всех: в классе ещё никого не было. Аня стала осматривать каждую парту, залезать под столы. Наконец, довольная, она вынула из своего рюкзака открытку и положила её на парту Маше, потом вынула что-то завёрнутое в бумагу и положила на парту Кристине.  И никому ничего не сказала.

Дже — это Джессика. Самая лучшая собака на свете. И самая красивая. И самая добрая. И самая любимая, конечно.

Родилась она от нечистопородной афганской борзой Машки, подброшенной во двор в щенячьем возрасте.

Кася сразу подружилась с Машкой, а потом — с её щенками. Как-то раз новорожденные щенята оказались под проливным дождём, и Кася долго стояла над ними с зонтиком: не могла уйти. Руки уставали, мерзли. Осенний дождь был холодным, и его капли казались ледяными продрогшей Касеньке. Но только истощив все силы, она решилась оставить зонт над щенками, а сама быстренько побежала домой. Благо, жила совсем рядом.

Мокрая, но счастливая, что щенки остались под защитой зонта, Кася рассказала взволнованной маме о том, где была, почему промокла насквозь и пришла без зонта.

Перед ликом святым Христа
Мыслей ход не прервать никак:
«Сколь, душа моя, ты чиста,
Чтоб войти на Небесный брак?»

Проще молвить: «Господь простит»,
Чем спросить: «Что я сам принёс?» –
Лишь обрывки своих молитв,
Только горсть покаянных слёз.

И немного полезных дел,
Что в заслугу себе вменял.
Ну а сколько я не успел,
Порастратил, порастерял?

Раздраженье, обида, тоска,
память зла – это ад в душе.
Больно так, будто
                         горсть песка
сыплю в раны сама себе.

Стану кроткой, не буду роптать.
«Слава Богу за всё,» –  прошепчу
и, вздохнув, перестану страдать.
Всех прощаю, добра хочу!

Расползётся, растает туман
ледяного покрова души,
и найду в ней изъян, изъян…
«Не оставь меня, Спасе, спаси!

Заметки в дневнике после чтения святых отцов.

Небесное притяжение
           влечёт наши души к Творцу –
к духовному центру. 
С волнением
                   к Нему устремляюсь, к Отцу.

И дышит всё – жизнью!
А истины –
               как звёзды прозрачны, ясны…
В стихии духовной,
возвысившись,
             к Нему приближаемся мы.

2008 г.