Дима устроил зоопарк из своих игрушек и пригласил сестренку Ирочку посетить его.
— Между прочим, мой зоопарк необыкновенный, и он только для мальчиков, — похвастался Дима.
— А почему же ты меня, девочку, туда пускаешь? Потому что я твоя сестра? — поинтересовалась Ирочка.
— Вовсе нет. Приходить-то можно всем, а вот жить там могут только мальчики, необычные притом.
Моей свекрови Инне Маричевой
и детям военной Евпатории
Родившиеся в сталинских тридцатых,
Прожив одну десятую столетья,
Вы меру взрослости мужей усатых
Тогда вместили, дети лихолетья.
Цветное детство стало чёрно-белым,
Документальной страшной кинолентой
Про взрывы, издевательства, расстрелы,
Чинимые фашистским интервентом.
Двенадцатилетним труженикам
ижевских военных заводов посвящается.
Сколько лет, как конец войне.
Но возможно ли сердцу забыть.
Память помнит с годами вдвойне,
Как хотелось любить и жить.
Шли подростки к военным станкам,
Голос был их не весел, не звонок.
Это смена шагала отцам
Со слезами от похоронок.
Собирали в тылу автомат.
Не игрались по — детски прикладом.
Каждый был из них — храбрый солдат,
А война — не простительным адом.
Добавляю пирог к праздничному столу.
Весь день КотоФея хлопотала на кухне и находилась в отличном настроении. Давненько она не стряпала.
В любопытном солнечном луче, заглядывающем в окно, танцевали невесомые пылинки муки, на столе стояла форма для пирога, а в КотоФеиной душе распускалась роза. Точно такая, какую подарил ей смешной белый мышонок, выскочивший из шляпы королевы Белинды.
Памяти моей мамы —
Колосовой Анны Антоновны, — посвящаю.
— Вербовщица приехала! Вербовщица. Под Москву на торф зовет!
Весной 1941 года над селом Высокое Московской области эта весть пронеслась по избам односельчан. Недалеко от столицы нашего города есть город Шатура. Этот городок окружен живописнейшей природой: кругом сосновые боры, в лесах много ягод, грибов. Воздух настолько свежий, что дух захватывает. Земля там удивительная: мягкая, воздушная. Торфом называется.
Торф — прекрасное сырье для топлива. И здесь, в Шатуре, была построена мощная электростанция с несколькими огромными, в два обхвата трубами, устремленными ввысь. Эта электростанция освещала почти третью часть Москвы. Работала она на торфе. Вот на эти работы сейчас и агитировала девчат-подростков вербовщица Оксинья.
— Нюрка! Тебя матушка отпускает? — поинтересовалась Маруся.
Донести, не расплескав...
Да гореть, чтоб не погасла...
Вьётся в небе сокол ясный...
Запах ладана и трав...
Не споткнуться, не пролить...
Не толкнул бы кто под руку...
Эта хитрая наука —
Без помехи не прожить.
Не вернуть, не поменять...
Ведь она одна такая.
До последнего... до края...
И за краем... как тут знать.
Над зелёным покровом земли,
В поднебесье зеркальном
Мы живём в торжествующей славе Любви.
Светлой Пасхой горит,
Отражаясь в рассвете хрустальном
Вечный Свет и нетленное пламя Зари.
Чуть дыша, сердце трепетно
ловит святые мгновенья,
Льётся песня и ангелы славят победу Христа.
Безгранична Любовь
и пасхальное благословенье
Изливается щедро в поющие наши сердца!
День православного Востока
Святись, святись, Великий день,
Разлей свой благовест широко
И всю Россию им одень!
Ф. И. Тютчев
История отечественной литературы впитала в себя христианскую образность, особый язык символов, «вечные» темы, мотивы и сюжеты, притчевое начало, уходящее своими корнями в Священное Писание. Светлое Христово Воскресение явилось духовной сердцевиной русской пасхальной словесности.
Пасхальный рассказ как особый жанр был некогда незаслуженно забыт, а вернее — злонамеренно сокрыт от читателя. Пасхальная словесность третировалась с вульгарно-идеологических позиций как «массовое чтиво» — якобы малозначительная, бесследно прошедшая частность «беллетристического быта» нашей литературы. Теперь этот уникальный пласт национальной культуры обретает путь к своему (поистине — пасхальному!) возрождению.
Во дворе стоит с утра
Очень жуткая жара.
И поэтому Барбос
В конуре запрятал кость.
Николай зашёл в сарай
Гвоздь нашёл там невзначай.
Но случилось, вот беда!
К нам прилипла ерунда!
Между слов она крутилась,
С нею вот что получилось!
Даже не помню где и когда прочла такие строки:
Живи! Пока тебе живётся! Устал? Возьми и отдышись! Упал? Держись за руку друга! А если друга нет.. Молись! Попросят? Ты отдай, не думай. Не оценили? Не сердись.
Закрыли дверь? Не возвращайся.. Хотят учить тебя? Учись! Спешат предать? Не поддавайся! А предали? Прощеньем мсти! Открыли душу? Открывайся.. Но всё до капли не дари! Когда-нибудь тебе придётся, Вернуться к этим всем словам. Живи! Пока тебе живётся! А Бог всё видит здесь и там.
К сожалению, не было указания на чьё-то авторство. Кажется, промелькнуло в «Одноклассниках», у них такая практика не указывать авторство стихов, афоризмов. Слова сильно задели, сложила своё, но указываю на текст первоисточника.
1.
Кто болеет за футбол,
Любит шашки и гандбол?
Может крикнуть: Всех на мыло!
Если мяч летит всё мимо.
Кто кричит всегда: Ура!
Если нравится игра.
Но, уж если проиграли,
До утра сидит в печали.
Знает всех своих спортсменов
Вместе с ними непременно
Вылететь всегда он рад
На любой чемпионат.
Потому что он ______________ фанат.
Ветераны сидят на крылечке,
И рассказ свой ведут про войну:
Как бинтов не хватало в аптечке,
Оторвало как руку одну...
Ветераны, не плачьте, я знаю,
Как валили вас голод и смерть,
Как ходили отважно по краю,
Чтоб за Родину всем умереть.
Ты, Заступница, Свет Богородице,
Как же можно Тебя не любить?
От молитв к Тебе - горе расходится,
От любви к Тебе - хочется жить.
Рассказал мне отец чудо тайное,
Как в войну защищала солдат:
-В Кенигсберге уж пели прощальное,
Слышен был похоронный набат...
Сколько пало тогда русских воинов!
Как косил в сенокос сено жнец.
Видят: шествие в поле достойное-
Несут люди икону и крест.
Рождаемся и вырастаем, работаем, не покладая рук. Стремимся всё понять, порой лукавим, когда всю истину познать хотим, желая избежать забот и мук.
Омар Хайям — мудрец. Он сокрушался: «Мы чистыми вошли — нечистыми уходим».
Ведь не по нраву это Богу, Небесам: нам больше по природе Правды надо, чтоб праведно уравновесить на весах поступки наши.
Но... недовольны все же мы. Не знаем, как ответить точно, что нужно сделать, чтобы на Земле побольше было Света?
Примерно скажем так: нам надобно расти, как дереву, корнями в жизнь цепляться и крону из Добра лелеять над собой.
В радостные Пасхальные дни, хочу предложить немножко озорного и весёлого.
Отрывок из книжки «Сказка о весёлых чудесах и их маленькой хозяйке», о том, как в детском садике поселилась крошечная фея Вея, спрыгнувшая с детского рисунка.
Если дети хорошо обедали и не капризничали за столом, то перед дневным сном воспитательница Светлана Михайловна читала им вслух что-нибудь интересное.
Книжки были самые разные: мальчики больше любили слушать страшные рассказы про Кощея Бессмертного или Бабу Ягу, а девочки обожали засыпать под мысли о прекрасных принцессах и сказочных русалках.
Со всех сторон,
со всех сторон –
плывущий в небо
перезвон!...
«Пасха нетления,
мира спасение».*
Радуйтесь!
Колоколам – звенеть!
Нам – ликовать и петь,
«яко воста Господь,
умертвивый смерть,
яко есть Сын Бога,
спасающаго
род человеческий».*
Мы так уработались на вениках, что, едва поужинав, улеглись спать. Если честно сказать, то работали-то мама, бабушка, да монахини, а мы вертелись у них под ногами. Монахини следили, чтобы кто не нанёс вреда березам: надо было срезать только те ветки, которые мешали правильно расти дереву. Вот мы и бегали, выискивали деревца с неправильными ветками. Большущий ворох получился. Потом все уселись вокруг этой душистой кучи и стали веники собирать. Мы, конечно, не утерпели, подпакостили: с разбегу рухнули в эту зелёную вкусно-терпкую ароматную громаду. Тут же от мамы с бабушкой получили по подзатыльнику:
— Ах вы, охальницы, — заругалась бабушка, — лист сомнете, что мы, голые прутья вязать будем?
Этой весной я умирал. Серьёзно. Не фигурально там, а самым натуральным образом. Тут вот штука какая. Дожил я до сорока пяти и с медициной особо не пересекался. Ну, руку ломал в детстве, стоматологи, само собой разумеется, аппендицит… Грипп, ангина… Что ещё? Свинка в раннем детстве… Вот и всё, пожалуй. А тут вдруг прихватило. Да так, что в глазах темно, ноги не держат. В руках слабость такая, что к стыду своему сумку с вещами на антресоли закинуть не могу. Плюс одышка, гул в голове. Я не курю, алкоголь не употребляю, почти. Зарядка по утрам, гантельки. И вот такое вдруг. Подробно рассказывать не хочу. О болячках только начни. В любой поликлинике, сидя в очереди, вы, конечно же, слышали бесконечные повести о неизлечимых недугах и бессилии убийц в белых халатах. Тут даже если не четверть правды будет, и то волосы на голове дыбом становятся. А там больше, чем на четверть. Там, в очередях, можно совершенно увериться, что отечественная медицина способна излечить лишь ОРЗ, ОРВИ и детские болезни. Все остальные заболевания в нашей стране не лечатся, а лишь временно купируются и то за очень большие деньги. Но шут с ними — не об этом.
Светлая седмица!
Пройден путь поста,
И душе, как птице,
Ближе высота.
Храм широк и светел –
Радуется глаз,
Словно свежий ветер,
Пасха ворвалась!
Аромат весенний,
Запах куличей,
Лёгкость песнопений,
Огоньки свечей.
Люд церковный весел,
И звучит окрест
Клич: – Христос воскресе!
– Воистину воскрес!
В ночь с 4 –го на 5-ое мая 2013 прошли Пасхальные литургии во всех 4-х православных русских храмах Брисбена (Австралия).
В Свято–Николаевском соборе службу возглавил протоиерей Гавриил Макаров, в церкви Владимирской Божией Матери (Рокли) возглавил службу протоиерей Михаил Клебанский, В Свято–Серафимовской — протоиерей Гавриил Лапардин, в Благовещенской — протоиерей Александр Бородин. Православные Квинсленда съехались со всех сторон. Во всех четырёх церквях верующие прошли вокруг храма крестным ходом.
В церквях Владимирской Божией Матери и в Свято–Серафимовской службы совершались на русском языке.
В Свято–Николаевском соборе — на русском и английском. В Благовещенской церкви — на английском языке.
В течении всего субботнего дня во всех церквях освящались куличи, яйца, творожные пасхи. Последнее освящение состоялось после ночной службы — уже на утро воскресного дня.
