Моей свекрови Инне Маричевой
и детям военной Евпатории
Родившиеся в сталинских тридцатых,
Прожив одну десятую столетья,
Вы меру взрослости мужей усатых
Тогда вместили, дети лихолетья.
Цветное детство стало чёрно-белым,
Документальной страшной кинолентой
Про взрывы, издевательства, расстрелы,
Чинимые фашистским интервентом.
В глазах, по-детски широко открытых,
Подобно объективам фотокамер,
Остались каски на затылках бритых
Да сапожищи с грубыми носками,
И кров родной, от вражьего снаряда
Дотла сгоревший той январской ночью,
Когда десанта дерзкие отряды
Отстаивали город, что есть мочи...
Мелькала тень старинного Гёзлёва:
Сестрёнки ваши – юные девчата,
У жизни жребий вытянув суровый,
Рабынями держали путь на запад.
Вам не забыть бездомное скитанье
И маленький мешок зерна пшеницы,
В те дни семейным бывший достояньем,
С которым не могло ничто сравниться!
И память эта стала частью генной:
Несём и мы следы её отметин –
От вас, детей поры военной,
Рождённые под мирным небом дети.