Документальный фильм (2005 г.) о советском кинодраматурге и режиссере 1960-х — начала 70-х годов Геннадии Шпаликове. Воспоминания друзей и коллег: кинорежиссеров Юлия Файта и Александра Митты, кинодраматургов Павла Финна и Наталии Рязанцевой, киноведа Наума Клеймана. Звучат песни в исполнении Геннадия Шпаликова и Булата Окуджавы, стихи Шпаликова в исполнении Юлия Файта.
Не смотри на будущее хмуро,
Горестно кивая головой...
Я сегодня стал литературой
Самой средней, очень рядовой.
Пусть моя строка другой заслонится,
Но благодарю судьбу свою
Я за право творческой бессоницы
И за счастье рядовых в строю.
Глава Минкомсвязи Николай Никофоров заявил, что Россия подготовила план защиты отечественного сегмента интернета от внешних угроз, связанных с его отключением. В настоящее время этот план совершенствуется. Его разработчики обмениваются опытом с зарубежными коллегами, в том числе из стран БРИКС.
План защиты рунета от отключения разработан, однако на сегодняшний день производится его усовершенствование. Об этом заявил глава Минкомсвязи Николай Никифоров, передаёт РИА Новости.
«Такой план существует. Но это всегда некий процесс, потому что угрозы и наши ответы этим угрозам всегда совершенствуются. И поэтому мы проводим консультации с нашими коллегами, в частности из стран БРИКС», — сказал министр.
Я жизнью своей рискую,
С гранатой на танк выхожу
За мирную жизнь городскую,
За все, чем я так дорожу.
Я помню страны позывные,
Они раздавались везде —
На пункты идти призывные,
Отечество наше в беде.
Живыми вернуться просили.
Живыми вернутся не все,
Вагоны идут по России,
По травам ее, по росе.
Вереницею — скорби, потери:
сердце сжалось в стальной кулак,
И стучит в небеса, словно в двери.
Жизнь ускорила мерный шаг.
На земле сокращается время,
Рваный ритм захлебнулся во тьме.
Нам не вынести это бремя:
Сердца стук — силы звук в пустоте!
Чем сильней сторонились в испуге
Заглянуть в потаённый ад,
Тем всё яростней адские слуги
Надломить день последний спешат.
Вот — пустота. Вот красится фасад
С остервененьем, жарко, раз за разом.
И все страшней заглядывать в глаза,
В которых не гнездится разум.
Все горше просыпаться. Холодеть.
Подозревать, как обманули сны.
И, опоздав, кричать — не о себе.
И точно знать: ты в том не без вины,
Что рухнет ночь в большие города,
Подвалы поразинут ворота,
И расползутся всюду, словно вши,
Шакалы. А ветра и холода
Сдерут, как шкурку, краски злой души.
Ректор института русского языка Маргарита Русецкая поддержала предложение замглавы ведомства Алексея Волина.
Министерство связи и массовых коммуникаций РФ предлагает ученым-филологам создать рейтинг самых грамотных СМИ и ньюсмейкеров, а также антирейтинг, в который попадут издания и телеканалы, чаще других нарушающие нормы русского языка. Такую идею озвучил замглавы ведомства Алексей Волин в ходе круглого стола в Государственном институте русского языка имени А.С.Пушкина.
«Сегодня значительная часть СМИ с русским языком не дружит. Между тем именно СМИ могут формировать как правильную, так и неправильную языковую норму», — признал замминистра, отметив, что на телеканалах журналисты часто неправильно ставят ударения и строят неверные грамматические конструкции, а работники печатных изданий нередко допускают орфографические ошибки. «Иногда хочется просто лицензию отнять», — пошутил Волин.
Владелец художественно-реставрационной мастерской «Преображение», Борис Семенович Жохов, более известный как Жох, сидя в своем офисе в ожидании заказчиков, предавался невеселым раздумьям. А именно — о том, как досадно и нелепо провалилась придуманная им хитроумная операция по внедрению в Михайловское епархиальное управление. Хотя, казалось бы, все шло лучше некуда: новый начальник областного УФСИН Рашид Адилханов (век бы не вспоминать о том, где и при каких обстоятельствах Жох познакомился с этим человеком!) устроил ему встречу с епископом Михайловским и Наволоцким Михаилом. А тот, хотя и имел зуб на человека, под предлогом реставрации похитившего из храмов его епархии едва ли не все старинные иконы, не смог устоять перед очередной хитростью Жоха. Ведь новый епархиальный сайт, пробную версию которого Борис Жохов продемонстрировал архиерею при той встрече, был сплошным панегириком Владыке.
Российская литература получит особый статус на Хельсинкской книжной ярмарке в 2015 году. Об этом заявил председатель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям (Роспечать) Михаил Сеславинский.
По словам Михаила Сеславинского, российская сторона получила приглашение от финских организаторов «представить российскую литературу в 2015 году в качестве основной темы Хельсинкской книжной ярмарки». Глава Роспечати считает, что подобная презентация не будет проблематичной, так как «следующий год в России объявлен Годом литературы, а финны традиционно проявляют интерес и к классической, и к современной русской литературе».
Это было обыкновенное письмо.
Наверное, Женя когда-то сама писала такие письма. Бывшая одноклассница рассказывала о своих новостях: о престижной работе, многочисленных поездках за рубеж, о творчестве и об успехе. Она писала, что наконец-то добилась всего, что желала, и оттого счастлива. Очень счастлива, писала она.
Женька отошла от компьютера и посмотрела в окно. Серо. Ночью выпал снег.
Снег! Женя любила снег, но сейчас он вызывал в ней жалость и недоумение. В марте у него уже нет былой белизны и легкости. Он словно старое пожелтевшее от времени покрывало, которое хочется побыстрее снять и сменить на зеленое.
Крым – это непередаваемая синева неба и моря, отделенных
друг от друга только ослепительно белым пунктиром взбитых
в воздушную пену облаков. А горы стремительно уходят ввысь
ликующими восклицательными знаками. Удивительно ли, что
именно в крымских горах, на тонкой, местами едва уловимой
грани между землей и небом, и строились монастыри?
Но поблескивающая синевой стали под первыми лучами
утреннего солнца дорога приводит нас вниз, в долину. Словно
чашу, до краев наполненную хрустально чистым, прозрачным
воздухом, окаймленную кромкой лесов, бережно опустили между
темными остриями гор. Наш автобус въезжает на территорию
Топловского Троице-Параскевинского женского монастыря.
Взмывает ввысь, смывая дорожную усталость, молитвенное
В моем, еще недавнем прошлом,
На солнце камни раскаля,
Босые, пыльные подошвы
Палила мне моя земля.
И я стонал в клещах мороза,
Что ногти с мясом вырвал мне,
Рукой обламывал я слезы,
И это было не во сне.
Там я в сравнениях избитых
Искал избитых правоту,
Там самый день был средством пыток,
Что применяются в аду.
В Российской государственной детской библиотеке впервые в стране пройдёт Фестиваль детской книги.
Концепция фестиваля полностью оригинальна: здесь впервые в нашей стране произойдёт встреча «на равных» всех, кто делает детскую книгу, любит её и живёт ею: писатель, издатель, художник, редактор, книготорговец, критик, библиотекарь, учитель и читатель сойдутся в кругу лучших книг, которые выпущены за последние два года более чем в 50 издательствах России.
Отбор этих книг произвели семь экспертов и одна книготорговая организация — книжный автобус «Бампер». Авторы этих книг и составят костяк программы Фестиваля. Кроме того, большую программу презентаций книг предлагают издательства, занимательные игры вокруг книг проводят кружки и студии библиотеки.
Ты с бедой была наедине.
Не спросясь, она пришла к тебе.
Глаз не опустила перед ней,
но в их растворилась синеве
боль, что в мире болей всех больней.
И теперь живёшь на той волне,
где чужих нет ни в одной стране,
нет далёких на безжалостной войне.
Всех лелеешь в сердца глубине.
Господи, для чего рождаются дети?
Разве затем, чтобы их убивали?
Теплые, доверчивые, беззащитные комочки...
А на них — страх, голод и бомбы.
Господи, зачем они становятся совершеннолетними?
Разве для того, чтоб друг в друга стреляли
И считали, что они правы в своем безумии?
Господи, для чего старики доживают до глубокой старости?
Разве для того, чтобы хоронить своих детей и внуков
И бояться, что теперь их самих некому будет похоронить?
Бог есть путь — поревнуй и дойди до Бога …
Почему мне кажется, что подчас
Бог далёк, как звезды мои над дорогой,
Если Царство Божие внутри нас?
Но когда неприступную даль я вижу,
Но когда гляжу на далёкий свет,
Бог становится рядом, подходит ближе —
Никого в пути ближе Бога нет.
Я помню больших черных тараканов из своего, теперь уже заграничного, семипалатинского детства. Они сидели незримой «увесистой» гроздью в самом верхнем углу кухонной стены, за батарейной трубой. Моя мама с ними неистово боролась, привлекая себе в помощь всех соседок по подъезду, дому, и, наверное, всему городку. Весь женский разум нашего закрытого военного городка кипел возмущенно в беспощадной борьбе с этими домашними паразитами. Как же: человек обуздал стихию, подчинил себе атом! Время от времени наш городок слегка сотрясался от недалеких подземных ядерных испытаний. Дергались стрелки измерительных приборов в далекой Америке. Политики кривили кислые лица. Человек очевидно побеждал материальный мир, но в той беспощадной женской борьбе с тараканами всегда безоговорочно побеждали... тараканы. Эти насекомые ничего не знали про наше грозное ядерное оружие, а потому неизменно собирались снова незримой увесистой гроздью за теплой кухонной трубой в каждой квартире — и хоть ты тресни...
Когда жизнь спешит
оторваться от тела,
я стараюсь дать ей
земное дело.
Я даю ей в руки
щенка,
голодного мужа...
Отдохнуть прошу,
котлетку откушать...
Быть — не быть:
у неё разговор
короткий,
с убегающей жизнью
нельзя быть кроткой.
К умирающей жизни
спешу с подушкой,
наливаю чай
в подружкину кружку.
Жизнь,
напившись,
наевшись,
отяжелеет,
и в тот миг удрать
вряд ли сумеет.
А потом, отдохнув,
раздумает может,
и, подумав чуток,
побег свой отложит.
Миражами наполнилась жизнь,
А искали надежды и правды,
У дверей их застенок лежит
Иль пророк, иль герой без награды.
И проходят надменные прочь,
Ухмыльнувшись и плюнув на паперть,
И спускается темная ночь
На потеху безумным сатрапам.
И смеются, не зная, что там,
Где слипаются веки тумана,
По рябиновым алым кустам,
Наносили жестокую рану.
Те, кто верили, правда – слепа,
Позвенит медяком и одарит,
И ушли, успокоившись, спать,
На постели кровавых пожарищ.
И заснули, и вышла луна,
Поливать их поля за садами,
Оборвалась звеняще струна,
И покрылась земля холодами.
Оказывается, парламент Каталонии (это область Испании) принял закон, по которому можно проводить референдум по отделению Каталонии, опрашивать жителей этой испанской области. Официальный Мадрид тут же на этот закон наложил запрет: сказал, что он незаконный, так нельзя и так не пойдёт. Какие силы за этим стоят и что за этим кроется? Что за игра?
Николай Стариков: Добрый день! Вы справедливо сказали, что мы с вами говорили об итогах референдума в Шотландии. Вот это уже первые итоги налицо. Шотландский референдум был нужен для того, чтобы создать прецедент, которым можно пользоваться в ту или иную сторону. Берём пример Испании. Власти Каталонии законно избраны?
Артём Войтенков: Да.
Николай Стариков: Законно. Очевидно, что граждане Испании, жители Каталонии, избрали свою власть. Власть, которая заседает в Мадриде, её избирали граждане Испании, она законная, легитимная, международно признанная стопроцентно, правда?
Артём Войтенков: Да.
