Воробей

Был смешной воробей и взъерошенный,
Самый мелкий из всех воробьёв —
Прилетел на кормушку непрошеный,
И похитил сердечко моё.
Весь такой неказистый и хиленький,
В драку лез, словно дерзкий герой.
— Да, куда ж ты, неравный, мой миленький,
Рвёшься в бой с неприступной горой?!
— Береги свои тощие пёрышки,
Посмотри, у тебя мало сил,
Перебьют твоё слабое горлышко,
Что б весною ты не голосил.
А весной — мошкара да комарики!
Дни весенние недалеки...
Потерпи как-нибудь ещё, маленький
И возьми крошки прямо с руки...

Хочу хотеть

Кое-что об отчаянии

Ещё совсем недавно мы с мужем полушутя-полусерьёзно стонали хором: ну, почему нельзя не спать и не есть? Как жалко тратить драгоценное время на всю эту житейскую суету. Хотя, что знают о ней мужчины? Мало кто из них приобщён к хозяйственным обязанностям. Зачастую только женщины разрываются марфо-мариинскими устремлениями:  мечтали быть музами, психеями, а стали кухарками и прачками.

Милостивый Господь вложил в сердце женщины заботливое участие, которое помогает ей, забывая о себе, служить нуждам ближних, однако Марфа и Мария всегда спорят в её душе о первенстве.

Лучшие люди России

Отзыв на книгу Юрия Асланьяна «Дети победителей»

Лучшие люди России были расстреляны тайно
В тюрьмах, лесах и оврагах. Смерть — это то, что сверхточно
Держит всех на прицеле, а отпустив, вдруг, случайно,
Несколько развлекаясь, выстрел впечатает прочно.

Что там под кожей хрустнет? Боль — как твоя обнова.
Нет, до конца не распяли. Век современный расчетлив.
Но, убирая плавник, чуешь, прорезалось Слово,
Песней всплывая с планктона. Хоть ты и неповоротлив

Подруга

Вздохнула обо мне:
теперь я вздох,
летящий к Богу —
да услышит Бог!
Всплакнула обо мне:
качусь слезой —
и снова к Богу
следом за тобой.
А улыбнулась мне —
Господь воззвал,
спустившись в мой
безрадостный подвал.

Не приходи...

Не приходи
и не стучи в окно:
оно уж заперто,
ночная тьма разлита.
Чернилами небес
поглощено
всё, что доныне
было приоткрыто.

И странный почерк
пишет мне зарю,
рисует закорючками
рассветы:
я эти письмена
тебе дарю —
для увядающей души
букеты.

Небесный зов...

Небесный зов необоримо
Вскрывал слова,
И плыли перистые мимо,
Столбы сорвав,

Ни облака, туманы мира,
Но ясен свод,
Объявший мир, из гари вырвав
Изгиб свобод.

Прохлада рос легко теплела,
И в небо взмыл
Остов любви древесным телом,
Пылинки смыв.

Милая женщина шла по дороге

Милая женщина шла по дороге.
Встретила в парке родную весну
И позабыла печаль и тревоги.
День сероглазый лучами блеснул.

Следом ручей беспризорным котёнком
Тихо бежал по асфальтной тропе.
Ели стояли в зелёных дублёнках.
Хор воробьиный восторженно пел.

Ангел смерти

Ангел смерти сказал, что я буду жить долго,
И забрал с собой мою молодую соседку.
И теперь хоть скули собакой, хоть вой волком,
Мое сердце должно петь в грудной клетке.

Я увидела все, что положено видеть,
И что не положено видеть человеку.
Душу так легко обесценить, продать, обидеть.
И ты понимаешь, отчего символом века

Поэт и нервы

Какие нервы у поэта?
Он — голый нерв!
Душа его одета светом:
стихий маневр.

Он междустрочьями изранен,
изгибом правд;
он странен, жалок, окаянен — 
следы отрав.

Он жизнями других измучен
и красотой,
рядиться миром не обучен:
для всех чужой.

То ангелом поёт, то богом,
то саранчой
носящий Господа под тогой —
почти святой,

пока божественное слово
рождает в дар.
Поэт — нечаянная радость,
небесный жар,

Страницы