Омилия

Решения предстоящего Всеправославного собора, который должен состояться на Крите в конце июня, будут иметь обязательный характер для всех поместных Церквей — в том числе и тех, кто не будет участвовать в этом соборе.

Об этом заявил в телефонном интервью американскому католическому сайту Crux богословский советник Константинопольского Патриарха Варфоломея архидиакон Иоанн Хрисавгис.

Услышав вопрос корреспондента, состоится ли собор вообще, архидиакон выразил удивление, сказав, что он не понимает, как мог возникнуть такой вопрос. Он напомнил о последней фазе предсоборного процесса, начавшейся в 1992 году, когда Патриарх Варфоломей собрал предстоятелей всех 14 автокефальных поместных Церквей. Последним важным этапом этого процесса, напомнило о. Иоанн, было совещание предстоятелей в январе 2016 года, на котором были одобрены основные документы собора.

На вопрос о том, изменится ли «богословский или экклезиологический статус» собора в случае неучастия в нем одной или нескольких поместных Церквей, константинопольский архидиакон категорично ответил: «Нет».

Третья Православная церковь отказалась участвовать во Всеправославном Соборе. Сербский патриархат присоединился к числу поместных Церквей, которые не считают возможным участие во Всеправославном Соборе, запланированном на вторую половину июня на Крите.

«Наша Церковь видит препятствие к участию в Святом и Великом Соборе и предлагает его отложить на некоторое время», — говорится в письме Синода Сербской церкви патриарху Константинопольскому Варфоломею, ответственному за координацию подготовки Собора.

Как сказано в документе, которое приводит в четверг пресс-служба Сербской церкви, перед созывом этого исторического форума необходимо устранить разногласия поместных Церквей, достичь консенсуса и доработать проекты документов, которые предполагалось принять на Соборе.

Мне хотелось бы сформулировать и высказать несколько своих скептических соображений, касающихся проблемы отношения аргентинских писателей к традиции. Мой скептицизм относится не к трудности или невозможности разрешения данной проблемы, а к самому факту ее существования. Мне кажется, тема эта — чисто риторическая, годная лишь для патетических разглагольствований; речь идет не столько о действительной интеллектуальной трудности, сколько о чистой видимости, словом, о псевдопроблеме.

Прежде всего я хотел бы рассмотреть некоторые наиболее трафаретные подходы к вопросу и его решению. Я начну с тезиса о том, будто аргентинская литературная традиция уже проявляется в гаучистской поэзии, — тезиса, выдвигаемого почти механически, без всякого аналитического обоснования. Из этой концепции следует, что идеи, темы и лексика гаучистской поэзии являются точкой отсчета, архетипом нашей литературы, и потому они должны соотноситься с творчеством наших современных писателей. Это самое распространенное убеждение, и потому я несколько повременю с его анализом.

Когда ласточкам начинает не хватать пищи и когда приближаются холода, тогда они отправляются в тёплые края, в края, обильные солнечным светом и пищею. Впереди летит одна из ласточек, рассекая воздух и прокладывая путь, а за нею следует остальная стая.

Когда закончится пища для души нашей в этом материальном мире и когда приблизится холод смертный — о, есть ли такая ласточка, которая поведёт нас в тёплые края, изобилующие теплом и пищею духовной? Есть ли такой край? Есть ли, есть ли такая ласточка?

Вне ограды Церкви Христовой никто не сможет дать вам на вопрос сей достоверного ответа. Только Церковь знает это, и знает достоверно. Она видела Райский край сей, по коему душа наша томится в ледяном сумраке этого бытия на земле. Она видела и Сию благословенную Ласточку, Которая первой вознеслась в этот желанный край, рассекая Своими сильными крылами тёмную и тяжкую атмосферу между небом и землёю и прокладывая за Собою путь стае. Кроме того, Церковь на земле может рассказать вам и о бесчисленной стае ласточек, кои последовали за Той, Первой Ласточкой и улетели за Нею в землю благую, обильную всяким добром, в землю вечной весны.

Вы догадываетесь, что под Этой Спасительной Ласточкой мы подразумеваем Вознёсшегося Господа нашего Иисуса Христа. Разве Он не сказал Сам о Себе, что Он есть начаток (начало), начаток и путь?

Подготовка к Всеправославному собору, который намечался на 19–26 июня 2016 года на о. Крит, столкнулась с серьезными трудностями — в частности, Болгарская Православная Церковь приняла решение не участвовать в нем, что лишает его статуса Всеправославного, многие выражают несогласие с готовящимися документами, есть и другие затруднения, которые требуют внимательного рассмотрения.

В этих условиях Русская Православная Церковь предложила до 10 июня провести экстренное Всеправославное предсоборное совещание, которое могло бы разрешить эти вопросы, но Константинопольский Патриархат ответил отказом.

Эта ситуация — без сомнения, печальная — требует вспомнить о том, как созидается Церковь. В любом человеческом сообществе — и между этими сообществами — всегда происходит борьба за власть, за контроль над тем, кто будет принимать решения, обязательные для остальных. Это так в государствах, в корпорациях, в армиях — практически везде. Люди научились снижать уровень конфликтности, создавая четкие иерархии и формулируя правила, по которым они функционируют, как-то делить власть и ответственность.

Интервью номинанта Патриаршей литературной премии монахини Евфимии (Пащенко), опубликованное в журнале «Православное книжное обозрение».

— Кто Ваш читатель? Кому адресованы Ваши тексты? Как Вы сами можете характеризовать свои книги?

— В основе сюжета почти каждого моего произведения — история человека, совершающего духовный и нравственный выбор. Чаще всего герой — верующий. Впрочем, он может быть и неверующим, но проблема выбора между узким и пространным путем (см. Мф. 7:13) присутствует всегда. Так же, как и в жизни каждого из нас. Один человек (не писатель, а редактор) упрекал меня, что я не пишу «зарисовок из жизни». И перемежаю реальность вымыслом. «Вы — как тот рыбак, который хвалится, что-де поймал вот таку-ую рыбу!» — сказал он. Я ответила: «Понимаете, мне не важно, какую рыбу на самом деле поймал рыбак. И даже — поймал ли он ее. Важнее другое: что произошло с самим рыбаком».

Константинопольская православная церковь пытается навязать православному миру папство, проявляя диктаторские замашки в организации Всеправославного собора. Такое мнение высказал иеромонах Русской православной церкви Макарий (Маркиш), клирик Иваново-Вознесенской епархии, церковный публицист, миссионер, автор многочисленных книг.

«Вопрос этот очень простой. В том и отличие Православной церкви от Римско-католической, которая по тем или иным соображениям формируется вокруг первоиерарха в Риме, — это то, что мы называем папство», — сказал клирик. Он подчеркнул, что «православию чуждо папство». «Папство — это один из принципов, который нас отделяет от римо-католицизма, этот принцип не пройдет в православии», — отметил иеромонах Макарий.

Слово в неделю о слепом

Мы слышали сегодня рассказ о слепорожденном. Мы не знаем опытно, что такое телесная слепота; но мы можем представить, насколько этот человек был замурован в самом себе, насколько весь окружающий его мир существовал для него лишь как отдаленное звучание, нечто, чего он не мог вообразить, представить; он мог придумать мир вокруг себя: он мог наощупь, на слух сколько-то представить себе то, что его окружает; но полная, совершенная реальность ускользала от него.

Мы не слепы физически; но сколь многие из нас замкнуты в себе! Кто из нас может сказать, что он настолько открыт, что он способен воспринимать мир во всей его широте, во всей его глубине? Мы встречаем людей и видим их своим взором, но часто ли случается, что за внешними очертаниями, формами, всей внешностью мы прозреваем что-то глубинное в человеке? Как редко мы взглянем в глаза человека и поймем его до глубины! Мы окружены людьми, и каждый человек — единственный для Бога; но единственен ли для нас каждый человек? Разве вокруг нас не просто люди? Да, у них есть имена, фамилии, прозвища, мы можем их узнать по внешности, но мы их не знаем на сколько-нибудь значительной глубине...