Мой огонь ещё кому-то нужен...
Я сварю ему стихов на ужин,
к завтраку я нашинкую строчки,
песни проращу в душе цветочками...
Господи, зови его к обеду,
чтобы одержал Твою победу;
чтобы жил со мною как в раю,
я Тебе, Господь, его дарю.
Поклонюсь деревьям тихо.
Спят знакомые дома.
В молоко, под вечер, лихо
Превращается туман.
Редкий лай летит недолго,
Приземляется в сугроб,
Дым из труб людскою долей
Уплывает за порог.
Я иду дорогой хрусткой,
Что-то шепчет мне звезда,
И снежинки плавно кружат,
Словно прошлые года.
Пробуждая душу
юного поэта,
В красочных соцветьях
в мир приходит лето.
Кто уважит время
добрыми трудами –
Лето одаряет
спелыми плодами.
Но плоды земные
чахнут понемногу,
Не зачахнет сердце –
во служенье Богу.
21.06.2011 г.
9. Бабушкин словарик
Мы любим, когда баба Тася всякие истории рассказывает, только не все слова её знаем, вот и спрашиваем:
— Бабуль, а почему нам всё понятно, что ты рассказываешь, только некоторые слова странные, непривычные — вроде понимаем и не понимаем...
— Странны слова, говорите... — бабушкина голова качелькой из стороны в сторону покачивается, уголки её беленького платка, как ушки зайчика — туда-сюда ходят, — вот и плохо, — говорит она с укором, — что они для вас странны... спокон веку наши деревенски люди так говаривали.
1. В лесу родилась Ёлочка, в лесу она росла,/ И, яко крин, на праздничек звездАми процвела!
2. Макушку золотистую ей ангел подарил,/И Ёлочка лучистая/Светилась со всех сил!
3. И звери все сбежалися под крылия его/И с Ёлочкой осталися прославить Рождество!
4. Теперь она, красивая, на праздник к нам пришла/ И Рождество счастливое на ветках принесла!
После реанимации Асю перевели в обычную послеродовую палату, а малыша приносили ей только на кормление. В реанимационном отделении новорожденных трудились доброжелательные сестрички, сыночка подолгу не забирали, позволяя мамочке наслаждаться сбывшейся близостью.
Соседки по палате быстро управлялись с кормлением, особенно красивая статная Юлия. У нее родился уже пятый ребенок, и она, к удивлению и некоторому осуждению женщин, относилась к нему хоть и ласково, но, на их взгляд, слишком трезво. Юлии было чуть за тридцать; даже в больничной обстановке поражала ее красота, не просто напрашивалось сравнение с русскими красавицами ранних веков, а вот тут рядом высокая с васильковыми глазами, льняной косой, с кожей нежного абрикоса молодая, такая ладная женщина. Поначалу обращаться к ней запросто было трудно, хотелось называть ее полным именем. Юлия оказалась матушкой, ее муж, священник, тоже чисто русской внешности, настоящий витязь, только в рясе. Детки все ясноглазые, светлые. Таким же родился и Ерофеюшка, здоровый и спокойный мальчик.
Господи!
Разве дети для того…
Господи!
Чтобы целиться в висок?
Господи!
Разве девы для того…
Господи!
Чтобы драться за кусок?
Господи!
Разве братья для того…
Господи!
Чтоб бесчинствовать и пить?
Господи!
Разве жёны для того…
Погибшим в Волгоградских терактах посвящается...
Когда России обрывают руки —
Мы боремся, мы будем петь в любви.
Принять нечеловеческие муки,
И встать в молитве в храмах на крови!
Как наши прадеды за жизнь стояли.
Как деды защищали от врага:
Россию никогда не предавали.
И родины их ждали берега.
И на грани того уродства,
Что толкает людей в петлю.
Признаваясь в своем сиротстве
Повторять палачам: люблю!
От насмешек и от цинизма
Заморозить себя внутри:
Ты резинкой меня сотри,
Чтоб осталась одна харизма.
Свет Божественной звезды
В путь зовет, и вот волхвы
Собираются в дорогу,
Взяв бесценные дары.
Свет струится над землею
В честь святого Рождества.
Ярче всех на звездном небе
Вифлеемская звезда.
Переливы, перезвоны -
слышу, слышу их вдали!
Колокольные поклоны
Со святой летят земли!
Скоро, скоро воссияет
Свет предутренней звезды,
Сердце тихо ожидает -
внемлет звукам красоты.
Этот звон небесный слышен
От зари и до зари.
Благодать незримо дышит
И дыхание дар̀ит!
Вечер тихий и морозный.
Только снега нет и нет.
За окном включили звезды,
В доме выключили свет.
Из-за леса туча вышла
Дом притих и замолчал
Ночью кто-то еле слышно
В окна лапками стучал,
А под утро в серебристой
Белоснежной тишине
Кто-то чистый и пушистый
На моем лежал окне.
Стрелки сходятся!
Встречайте! Новый год!
Фейерверком расцветает небосвод...
Звон бокалов... Новогодний перезвон...
И сердца звучат, волнуясь,
в унисон.
Пламя свечек.
В доме нежность и уют,
на стене тихонько "ходики" поют.
Я, счастливая, смотрю в глаза твои:
о любви своей
ещё мне говори!
Светит ёлка, как зелёная звезда,
излучая свет небесный
сквозь года.
Может, вечность торопился этот год,
знал и верил,
что придёт его черёд.
Мне приснился отец с сигаретой в руке,
словно память о нём приплыла по реке,
словно в жёлтой пустыне прошли миражи,
словно кадры из фильма — «прошедшая жизнь».
Эта версия фильма совсем не нова
и с годами померкли, затёрлись слова,
но приходят любимые в редкие сны,
продолженьем моей неизбывной вины.
Снова память на ленточки душу порвёт,
в этой памяти — мама со мною живёт
и отец с сигаретой, и пепел дрожит,
пожелтевшее фото в комоде лежит...
В сердце птичка залетела:
села и во мне запела.
Я проплакала с ней вместе
поразительную песню.
Жизнь пропела,
смерть пропела
и на небо улетела.
Слышен небесный хор –
ангельская игра,
весь мозаичный узор
дивен в конце декабря:
флора звенит в декабре,
бабочек кленных – лавина,
светит венец на челе
тайно рожденного Сына.
Сдержанно радостен мир,
и неуместно скерцо,
Сына рожденье – не пир,
шаг на Голгофу сердца.
Человек — это дом, где Душа обитает.
Коль безпечна Душа — то заЯвится вор:
Злобный дух, что над адовой бездной летает,
Дом займёт, ну а Душу изгонит во двор...
И Душе ни учёный, ни маг не поможет
Всё вернуть и вселиться в свой собственный дом.
Есть единственный способ — Спасение Божье —
— Это вера в Христа, это жизнь со Христом...
По меньшей мере, 70 тыс. христиан были убиты в 2013 г. за веру, утверждает итальянский социолог, координатор «Обсерватории по религиозной свободе» Массимо Интровинье в интервью Радио «Ватикан».
Согласно прошлогодней статистике, 100 тыс. христиан были убиты в 2012 г. Нынешняя ситуация не стала менее драматической.
Преследования христиан в Африке в настоящий момент не включены в статистику, поскольку здесь главным мотивом преследования является зачастую принадлежность к этнической группе, а не религиозной общине. Противоречивые данные с африканского континента нуждаются в дополнительных исследованиях. В частности, необходимо ответить на вопрос: Убитые в Конго и Южном Судане христиане являются жертвами преследований за веру или нет? Известный статистик Тод Джонсон отвечает на этот вопрос утвердительно. Массимо Интровинье, однако, пока не включил данные по Африке в отчет. Окончательный вариант документа выйдет в начале 2014 г.
— Накажет тебя Бог, Борька! Вот как пить дать, накажет!
Эти слова Борька слышал каждый день, да что там — по многу раз на день. Его бабушка Анна Степановна повторяла их после очередной проказы внука. Ведь именно ей, а не родителям Борьки, приходилось заниматься многотрудным делом воспитания этого озорника и пострела.
Вообще-то Борька не был ни сиротой, ни безотцовщиной. Правда, своего отца он не видел никогда. А мать помнил лишь смутно. История же его появления на свет была такова...
Я стою перед дверью забытой
И стучусь, робко пряча глаза.
Из души, по-ребячьи открытой,
Тихо падает в вечность слеза.
Ты прими меня, Боже, такую -
Изувечену лютым грехом,
И от ран исцели, чуть живую -
Напои неземным молоком.
Сколько лет безнадёжно блуждала
По широкому мира пути.
Этой жажды безмерной – не знала,
Не могла в Твои воды войти.
