Омилия

- Матушка Ксения, спасибо, родненькая, что привела меня к себе!

     Я опускаюсь на колени и прислоняюсь лбом и ладонями к шершавой поверхности зеленой стены. Рядом шелестят голоса людей, читающих молитвы по книжкам, или своими словами молящим Блаженную о помощи и заступничестве… 

    Три дня мы в Санкт-Петербурге, и третий день подряд я прибегаю с утра в эту часовенку, и, отстояв очередь, подаю записки на молебен – всех своих друзей и родных вписываю, ведь когда еще Господь приведет сюда? С благоговением прикладываюсь к иконе Ксеньюшки и к плите над местом ее упокоения… 

Трёхмерный человек в двухмерном мире - это трагедия. В нём есть все необходимые для полноценной жизни структуры, но они не развёрнуты, не могут развернуться, и потому не функционируют. Он томится ими, он не может реализоваться. Если говорить с ним из трёхмерного мира, где все структуры развернуты, говорить о проблемах трёхмерного человека, которым он является, но как бы не вполне, ибо не осуществил себя за пределами двух измерений, такой человек не поймёт сказанного. Он воспримет двухмерную проекцию сказанного, которая не соответствует истине. Фрагментарное, нецелостное восприятие даёт возможность изменения текста нашего сообщения до неузнаваемости, т.е. недостающие информационные звенья - это пустоты, которые будут заполнены по образу и подобию воспринимающего, который сам полон пустотами, ибо недоразвёрнут, недораскрыт. 

Точно так же он не вполне адекватен для двухмерных людей, живущих в двухмерном мире. Структуры третьего измерения, которые хоть и не развёрнуты, но всё же наличествуют в нём, будут влиять на восприятие двухмерной информации - он будет видеть и слышать иначе, картина мира в его голове будет отличаться от картинки окружающих его нормальных двухмерных людей.

Необычный все-таки этот батюшка – отец Тихон. Неугомонный какой – то. Это он сейчас епископ, а тогда был еще игуменом. Характер непосредственный, веселый, даже озорной. Ио при всем своем необыкновенном характере – дерзновенный молитвенник перед Богом. Никогда не унывал.

Вот что я помню. Он наместник одного известного в России монастыря. И есть у этого монастыря подворье в честь Илии, пророка Божьего. И вот однажды меж братией этого подворья возник спор: надо ли им еще или не надо создать для подвизающихся монахов скит для особого молитвенного делания. Многие сомневались и даже говорили: «Не надо!» Дескать, так будем молиться, без скита. Один только наместник, отец Тихон, решительно настаивал на его создании. Вот он и говорит сомневающейся братии:

Когда тёмной безоблачной ночью мы смотрим в небо, желательно за пределами мегаполиса, перед взором разворачивается величественная картина примерно из полутора тысяч звёзд. О чём размышляет человек, созерцая эту космическую красоту?

Возможно о том, что в галактике, являющейся нашим космическим домом, насчитывается около 200 миллиардов звёзд, а в обозримой области Вселенной около 100 миллиардов. Но в день Преображения Господнего думается, скорее, о том, что и мы, люди, подобны звёздам, только некоторые из нас горят светом тёплым и живым, другие — холодным и мёртвым, отражённым, а есть изгнавшие из себя дарованный Богом свет и ставшие просто чёрными точками.

Преображение в том, чтобы обнаружить и явить миру свой внутренний свет, который суть Христос в нас. Преображение в том, чтобы стать светом миру, лежащему во зле, стать зовом ко Творцу и быть присутствием Бога в мире людей.

Сижу один на берегу,
Налюбоваться не могу:
Как важно плавают гусята –
Потомки спасших Рим когда-то.

Кувшинки в праздничном убранстве
Корнями связаны со дном.
Мы все живём в одном пространстве,
Да и во времени одном,
Но делим время на века,
Кроим пространства на границы –
Чего не делают ни птицы,
Ни облака…

11 августа 2017 г.

Когда в руке рука ребенка,

доверчиво сжимает кисть,

не становись ты слишком взрослым,

слишком большим не становись.

Жил бы я, любовь к Отцу храня, 
Искреннюю, чистую, живую, –
Не страдало б сердце у меня,
По небесной Родине тоскуя.

Сердце бы, скудея, не рвалось
От ошибок и невзгод на части,
Не впускало мрачной гостьей злость,
Покоряясь произволу страсти.

Я читал великих мудрецов:
Пифагора, Лао-цзы, Сократа…
Из чистейших знания ларцов
Чéрпал я бесценных истин злато.   

Но в итоге я постигнуть смог:
Вся премудрость суетного света –
Слабый отблеск, временный пролог
Вечных истин Божьего Завета.

28.07.2012 г. 

БАЙКА ПРО ДЕ-ЯКІ ВАДИ ДВОКОЛЬОРОВОЇ ВЛАДИ

В одній квітучій у минулому країні
(Для стукачів: не Україні)
При владі рік у рік мінялися бандюги.
Що викликало певну тугу.
Наприклад, бандюги суто кримінальні
Мінялись на бандюг національних,
Патріотичних, автентичних,
Хоч ті та інші були не симпатичні.
Для кримінальних бандюків
Найперше то було бабло.
І щоб було його навалом.
Але ж вони і будували,
І дбали про врожай, і про тепло.
А для бандюг патріотичних
Було це все незвично...
 

Не носятся они с богами —
сам Бог их носит,
не рыщут блудными кругами —
у Бога просят.
Невестное для них не лестно,
а просто правда:
Невеста Божия прелестна,
и мир оправдан.

***

Царство Божие не для пьяниц,
Знаешь, русский мой человек,
Больше нашего пьет испанец,
Пьют прилично поляк и грек.

Но о нас говорят с укором,
Что мы пьем с тобой день-деньской,
Потому что спим под собором,
Хмель тяжелый смешав с тоской.

А в соборе иконы, ладан,
Свечи, служба – спасенья ковчег.
Надо встать! Царство Божие рядом.
Встанем, русский мой человек!

Поэт слагает стихи,

горе и радость вплетает

словно в венок цветы,

с корнем их вырывая

из сердца своей души.

Поэт себя опустошает,

чтобы наполнить жизнь.

Кто слишком тонок —
не жилец, зато — певец,
и голос зова
неминуемо красив.
Привычно звонок
колокольчик для овец,
им очарован,
как цветком хранитель сил.
Забытый напрочь 
лейтмотив запечатлев,
уходит песня
по тропинке в небеса.
Подругой на ночь
стать певцу не захотев —
ей интересней
к новой жизни воскресать.

Я отдыхаю здесь душою.
Смотрю на кроны и листву.
Горжусь, мой добрый край, тобою,
И для тебя, родной, живу.

Сверну с дороги на тропинку
И выйду не спеша на луг.
Здесь знаю каждую травинку,
Здесь ждёт меня камыш, как друг.

Черпну из речки захудалой
Ушедшей юности глоток,
И полюбуюсь светлой далью,
Где зреет солнышка росток.

Из моей новой книги "Миф"

***

…Мекка*, Тибет* ли, Иерусалим*…
Лхаса, Израиль, Хиджаз…
К тем ли столицам, а может, к другим
Нам устремляться сейчас? 

Если бы знать свою роль до конца!
Нет, мы не знаем того.
…Уразумеем ли волю Творца
В промысле высшем Его? 

Эдема снедь - Распятие Христа.

Вершится ежегодно чудо Божье:

Течет Святое Миро на Подножье,

Янтарным медом каплет на уста.

И горечь слез, скорбей, кровавый пот

Однажды превратится в сладость вкуса.

Откуда в храмовой печи искусно

Пришелся пчелам по душе приход?

Проливной дождь к вечеру закончился, и мы наконец вышли погулять. В сером небе появились голубые просветы, они весело отражались в огромных лужах. Детская площадка, прибранная летним дождём, сияла чистотой и свежестью. На деревьях, лавочках и качелях искрились тысячи водяных бусинок.

Застелив мокрое сиденье пакетом, я посадила младшую и раскачала. Одно место на этих больших качелях осталось свободным, и к нам подбежал ещё ребёнок.

– Давай остановимся, чтобы она тоже покачалась, – сказала я дочке, приняв подошедшего мальчика за девочку.

– Не покачалась, а покачался, – неожиданно сурово поправила меня бабушка малыша. – Это мальчик.

– Очень хорошо! – ответила я.