Омилия

 Я тебе благодарна за время,
За секунды, часы, и за дни,
Было ранено сердце, но бремя
Стало легким, как эти огни,

Что горели под сводами храма,
И слетали, как блестки небес,
Если веришь - не будет обмана,
Тихо плачет и шепчется лес.

Я тебе благодарна за счастье,
Это женское имя теперь,
Так бывает, порою ненастье
Затуманит желанную дверь.

И поплачет душа, и откроет,
Что прекраснее нет на земле,
Чем любовь, и, наверно, не скроешь,
Этот свет не запрячешь во мгле.

Я тебе благодарна, любимый,
За простую и емкую суть,
Все влюбленные Богом хранимы,
Нам от света уже не свернуть.

Нам от счастья подарена тайна,
Что покажется горем другим,
Но мы знаем, что верою данной,
Мы от горя ее сохраним.

Как легка и отрадна свобода
От того, что зовется мирским,
Там, под храмовым куполом-сводом
Две голубки, внизу – пилигрим

Он на страже пути и отрады,
Тихо здесь – красота и покой,
А пока, мы как дети, так рады
Новой встрече - земной и простой.

Беседа со священником Виталием Шатохиным, преподавателем Калужской духовной семинарии, выпускником Московской Духовной академии

— Психологи утверждают: часто взаимопонимания нет в тех семьях, где супруги себя не любят. Как правильно, по-христиански, любить себя?

— Желать себе спасения. Это правильное понимание любви к себе. Необходимо осознавать: всякое благо, которое только возможно в этом мире, всё, что является высшей ценностью в человеческом сознании — это всё сокрыто в Боге. Любовь, верность, нежность, теплота общения, красота, милосердие — это всё дары Божии. Это Он Сам, это Его имена. Святой Дионисий Ареопагит говорил, что все человеческие ценности — это имена Божии. Скажешь: «Красота», — ты о Боге говоришь, скажешь: «Любовь», — и опять о Господе твои слова. Всё это в Боге сокрыто. И если хочешь это иметь, если желаешь себе блага, — восстанови в своей жизни связь с Богом: только от Него ты можешь получить эти дары. В этом смысле любовь к себе — это желание прийти к Богу, желание спастись. А для этого необходимо удаляться от греховной жизни, постоянно изменять себя к лучшему.

Протоиерей Михаил, настоятель одного из многочисленных Никольских храмов столицы, отслужив-таки субботнюю Литургию, медленно, но верно продвигался к выходу из церкви, мимоходом благословляя прихожан и прихожанок и на ходу беседуя с ними. Вернее, вполуха слушая вопросы, которые они ему задавали, и вполголоса изрекая в ответ: «терпи», «молись», «смиряйся». На основании своего многолетнего духовного опыта отец протоиерей давно уже сделал вывод, что пресловутые «словесные овцы» не намного умнее овец бессловесных. Ведь вопросы, которыми они с завидным постоянством донимают священников, до крайности однотипны. Проще говоря, их всего два. А именно: «как правильно?» и «что делать, если?» Как правильно поститься, как правильно молиться, как правильно повесить дома иконы, как правильно вкушать просфору и святую воду? Что делать, если муж пьет, если дети от рук отбились, если на работе начальство притесняет, если соседка — скандалистка, а может, даже колдунья, если, если, если… Как же он устал от всех этих бесконечных жалоб и сетований, в которых, по большей части, виноваты сами жалобщики, дотошно высматривающие сучок в чужом глазу, однако в упор не замечающие бревна в собственном оке!

Любовь - она за жизнь.
                  И в самоотреченье,
забыв себя, она бросается в огонь,
сквозь мрак, и страх, и боль,
                       собою жизнь спасая...
Любимый мой, моя
                         душа жива тобой.

Она, как купина,
                     горит, но не сгорает.
Её, как ураган, не укротить никак.
Как негасимый свет,
                          она во мне сияет,
преображая мир, мгновенья и века.

Я не верю басням о драконе,
В сказочное это божество.
И средь шума в праздничном сезоне,
Мне гораздо ближе Рождество,

Где незримо с дальними мирами
Чувствуешь себя одной семьёй.
Что-то есть родное между нами,
Вечное — меж небом и землёй.

2011
 

«Жизнь развивается по спирали» — подобное утверждение можно услышать нередко. И трудно его оспорить, вне зависимости от того, перечитываешь ли ты Экклезиаста с его «нет ничего нового под солнцем» (Еккл. 1:9) или же внимательно всматриваешься в собственное бытие, пытаясь выявить те закономерности, которым оно явно не чуждо. Но особенно верно это утверждение в отношении Церкви, и прежде всего — в том, что касается противостояния ее и мира вокруг, которое то понемногу сходит на нет, то крепнет, растет и переходит в конце концов в очередные — более или менее драматичные и кровопролитные — гонения.

Очередной виток

Святитель Игнатий Брянчанинов как-то особенно указывал в своих писаниях на необходимость «понять дух времени», в которое судил тебе жить Господь. И трудно не согласиться с мыслью богомудрого угодника Божия: не понимая, что происходит вокруг тебя, каким духом наполнены окружающие тебя люди, что творится с тобой самим — как поступать верно, непогрешительно, как не соскользнуть со стези жизни праведной на распутия греха? Риск слишком велик!

В полночный час, когда стихают звуки,
И лишь лампады свет горит во тьме,
Я воздеваю вновь в молитве руки:
- Услышь мя, Господи! Ты нужен мне!

Ты нужен мне, когда теряю силы,
Когда готов обрушиться весь свет,
Отчаяние парализует жилы,
И на людей надежды больше нет.

Ты нужен мне, как мамина улыбка
И рук ее заботливых тепло,
Что в час, когда тревожно мне и зыбко,
К душе так прикасаются легко!

Ты нужен мне, как узнику надежда
На то, что вновь увидит белый свет.
Ты нужен мне, как нищему одежда
И хлеба ломоть, что вкуснее нет.

Ты нужен мне, как жизни оправданье,
Как упованье крепкое на то,
Что, несмотря на боли и страданья,
Восторжествуют радость и добро!

Ты нужен мне, как крылья для полета,
Как высота, что манит за собой,
Зовет, зовет, отбросив все заботы,
Свечою взмыть под купол голубой!

Ты нужен мне, как путнику дорога,
Как посох твердый, цель в конце пути.
Мне нужно знать - Ты встретишь у порога,
Дашь силы к дому Отчему дойти!

Когда разрывается грудь от тоски
И, кажется, мир опостылил,
К Тебе возношу я молитвы свои:
- Помилуй мя, Боже, помилуй!
+
Ты видишь, как множатся беды мои,
Душа как от горя застыла -
Дай в жизни опору, ладонь протяни.
Помилуй мя, Боже, помилуй!
+
Услышь меня, Боже, восстали враги –
Теряю последние силы.
Надежду в душе моей вновь оживи,
Помилуй мя, Боже, помилуй!
+
Все терние вырви из мрачной души,
Что веру почти заглушило,
Мое маловерье, прошу, сокруши.
Помилуй мя, Боже, помилуй!
+
О, Господи, дай мне такую любовь,
Чтоб дальних и ближних простила,
И, коль за грехи мои пролил Ты кровь, –
Помилуй мя, Боже, помилуй!
+
И новые силы вдохни в мою грудь,
Душе вновь дай стать легкокрылой,
Меня не отринь, не оставь, не забудь!
Помилуй мя, Боже, помилуй!
+
Как труден мой путь, но иду за Тобой…
Ты – рядом, я знаю, незримый.
Один только Ты даришь мир и покой.
Помилуй мя, Боже, помилуй!
+

Беседа с психологом Оксаной Степаненко

— Оксана, по благословению священника вы проводите тренинги по укреплению семьи. Расскажите, пожалуйста, об этом.

— Я веду курс женских и семейных тренингов, состоящий из шести ступеней. Их главная задача — дать женщине представление о истинных жизненных ценностях, основанных на базовых принципах православного вероучения.

Мы понимаем: женственность — это хорошо, но не всегда ясно, как в современном эмансипированном обществе ее проявлять. А ведь чем женственнее представительница прекрасного пола, тем в большей степени она способна помочь своему мужу проявлять мужественность. В результате, ему будет проще взять на себя ответственность за женщину и не перекладывать на ее плечи весь груз семейных забот. А значит, жене не придется быть «сильной женщиной».

Вот ещё один год, словно птица,
Пролетел и под занавес дня,
Из далёкой российской столицы
Президент посмотрел на меня.

И в преддверии длительной ночи
С фейерверком ручным во дворе,
Мне подумалось, так, между прочим:
А у нас тут дожди в декабре…

Захотелось его не дослушав,
Освежиться молдавским вином,
И сказать себе: ладно, Андрюша,
Будь здоров, мы ещё поживём!

И забыться в искусственной сказке,
Где милейший чудак дед мороз,
А сквозь ёлки, хлопушки и маски
Безответный гуляет вопрос:

Тридцать первое, люди как люди,
Зашлифована наша судьба.
Есть ли радость в придуманном чуде
Или это привычка раба?
2011

Радосте моя, Светлая,
Что же я с собой делаю?
Изнемог в своей чёрствости,
На краю стою пропасти.
Беспокоен ум, падаю,
Нечестивый дух радуя.
По своей живу прихоти –
Дерзости, бунты, лихости…
Радосте моя, грешен я,
Всё моё житьё бешено,
Покаянья нет, кротости.
Пред Тобой стою в робости.
С чем на Суд приду истинный?
Хартий письмена писаны.
И глаза поднять боязно…
Положу поклон поясный.
Радосте моя, Чистая,
Помоги собрать мысли мне,
Мытарства минуть, напасти.
Радосте моя, Радосте…

 Прозвенел долгожданный звонок. Школьные коридоры наполнились детскими голосами. Сережа вышел из класса и направился в буфет. Там пахло сдобными булками. Мальчик купил себе чай с лимоном, горячий пирожок и отошел к столику.

— Слушай, Кириллов,— вдруг услышал он у себя за спиной,— дай взаймы какой-нибудь мелочи.

Сережа обернулся и увидел перед собой Жору Толстосумова, сына известного в городе предпринимателя. Никто точно не знал, чем занимается Толстосумов-старший, но человеком он был очень богатым. Жора был одет в серый костюм и ослепительно белую рубашку. Волосы у него были аккуратно зачесаны назад.

— У меня только крупные купюры,— продолжал Жора и показал несколько сложенных вдвое тысячных.— Продавщица сдачу не может найти. А есть охота — страх.

— Хорошо,— сказал Сережа,— я угощаю.— Подойдя к стойке буфета, он купил еще один стакан чая и горячий пирожок.

— Только мне чай с бергамотом,— уточнил Жора.

Слез Ванюша с теплой печки,
Вышел утром на крылечко:

Гуси бегают вокруг,
Хрюшки, уточки, индюк.

И мычит корова:
                        – МУ-У,
Молока давать кому-у?

А козленок робко:
                        – МЕ-Е,
Молока давайте мне-е.

Но строга буренка:
                        – МУ-У,
Дам теленку своему!

Позвала коза:
                    – МЕ-МЕ-Е,
Мой сынок, иди ко мне-е.

Малышей своих мамочки любили,
Теплым молочком деток накормили.

Раскудахталась хохлатка:
– Вы подумайте, цыплятки,
Что еще за молоко?
КО-КО-КО, КО-КО-КО!
Лучше травку пощипать,
Или зернышки склевать.

Опасна милость лёгкой, быстрой славы –
Сначала бы талантом возрасти.
Ведь слава – не приятный род забавы,
Навалится – попробуй унести.

2.12.2010 г.

Степь открывается с годами. С самолета видишь лоскутки, на карте – узоры, в прессе – сплошные трудовые свершения. А где же степь, которая, чем далее тянется, тем становится прекраснее?

Чтобы полюбить степь, необходим труд. Выживает в степи кочевник и воин, хлебороб и пастух. В степи ценится Богом данное, земля, небо, огонь и вода. Без земли не выжить в степи, без воды, без огня. А степное небо всегда открыто: солнце, то палящее, то согревающее, звезды, указующие путь.

Из своего села я выхожу, если нет попутки, в направлении Полярной звезды. Низко над горизонтом почивает Медведица. Путник не может не смотреть вперед, вот и я смотрю, и вижу кусочек звездного неба.

Глядишь на звезды, и возвращается в душу покой. Днем – на небо с плавающими облаками. В храме – на свод, вздыбленный четырьмя огромными арками. Так мало нужно человеку в иные минуты, только поднять голову вверх.

Путешествовать по степи мне приходится одними и теми же дорогами. До трассы идешь или едешь, дальше – на автотранспорте, по степи, изрезанной балками, усеянной курганами. 

Однажды отец Амфилохий рассказал нам одну историю. Людей тогда к нему немного приходило, а принимал он в своей келии на первом этаже двухэтажного дома священников. Мы не спешили, и батюшка рассказывал неторопливо.

Пришла к отцу Амфилохию, тогда Николаю Трубчанинову, пономарю, одна прихожанка. Заплаканная, расстроенная, что делать? - в школе требуют ее дочке состричь волосы. Кампания тогда такая случилась, девочек под мальчиков стригли.

Пономарь Николай знал и прихожанку эту, и девочку с длинной косой. Что же делать? Подумал Николай, помолился, и приносит женщине статью: на половину листа газетного фотография Сталина, который ласково гладит по головке длинноволосую девочку. Какие, мол, у тебя волосы замечательные, и какая ты хорошая.

Взяла женщина вырезку из газеты и понесла в школу. Показала учителям. В дальнейшем никто к девочке и ее маме не приставал. Еще бы, сам Сталин заступился за ее волосы.

Светлане

В то лето мы отдыхали в палатках на берегу океана. Среди ночи нас разбудил крик: «Черепашки переходят дорогу!» Подруга схватила меня за руку: «Пойдем, ты должна это увидеть». Мы взяли фонарики и поспешили в ночную мглу.

В нескольких милях от нашего лагеря перекрыли шоссе необычным знаком: Острожно! Черепашки переходят дорогу.

«Они переходят эту дорогу дважды в год. — Шептала мне подруга. — Первый раз в начале весны — черепашки-мамы путешествуют к теплым пескам, чтобы отложить в них яйца. Второй раз ближе к осени — вылупившиеся черепашки-детеныши отправляются в океан».

К Джойс я, казалось, попала случайно, если верить, что в жизни бывают случайности. Но я в это не верю. Я верю, что к Джойс меня послал Бог. Кто знает, осталась бы я в церкви после той поездки, если бы не она.

+++

В село Узкое я приехала собирать материал о православной вере и религиозных традициях местных жителей-алеутов. Мне было двадцать три года, и я, сама недавно пришедшая в церковь, горела желанием узнать больше о людях, которые жили верой с рождения.

Село встретило меня пустыми улицами и неловкими улыбками прохожих.

— Где я могу остановиться недели на три? — спросила я у своего проводника Германа Скворцова — среднего возраста алеута, живущего на Кадьяке, но родившегося здесь, в Узском.

— В Баптисткой Миссии у Миссис Смит, конечно! — тотчас ответил он.

— Но…

Здравствуй, жизнь в панцире!
Ты меня уже не боишься —
спасибо!

Ты носилась по квартире в поисках
своего черепашьего смысла,
наматывала круги по новому миру,
который открылся тебе недавно.

Корытце стало мало для тебя,
пища утратила смысл.
О, черепаха! Ты знаешь,
что жизнь не сводится к пище!

И ты пришла ко мне.
Ты смотришь на меня
и видишь меня.