Омилия

На лугу

В городе было очень пыльно и душно, и Комарик полетел на цветущий луг. Как там было хорошо! В воздухе над бескрайним морем цветов весело порхали пестрые бабочки, жужжали пчелки, гудели мохнатые шмели. Ласковые ромашки, качаясь на ветру, подмигивали своими желтыми глазками с белыми ресничками, лиловые колокольчики тихонько наигрывали свои чудесные мелодии, пушистые одуванчики отпускали в небо белые парашютики, нежно-голубые незабудки вспоминали о чем-то забытом, а розовый клевер предлагал всем попробовать сладкий нектар, которым были наполнены его лепестки-трубочки.

На цветке ромашки Комарик увидел красивую бабочку и решил с нею познакомиться. Он сел рядышком и пропищал:

- Здравствуйте! Не правда ли – замечательная сегодня погода!

Сорок семь лет провел в затворе и посте подвижник современности инок Иоанн (Швидун)

Есть на земле такое место: поселок Елизарово в Днепропетровской области. Ничем особым вроде бы и не отличается. Кроме того, что уже много лет едут сюда люди из самых разных уголков Украины и России — сельские жители и горожане, священники и архиереи, каждый со своей заботой. Приезжают часто отягченные и обремененные проблемами, а уезжают просветленные и окрыленные. «Как пчелы летят на запах цветов, так люди чувствуют благодать Божию», — сказал однажды митрополит Днепропетровский и Павлоградский Ириней.

Здесь, в Елизарово, сорок семь лет провел в затворе подвижник современности инок Иоанн (Швидун). И уже восемь лет прошло со дня его упокоения. Предчувствуя скорую кончину, он пророчески сказал в одном из своих стихотворений, обращаясь к многочисленным духовным чадам: «Вы — странники на земле, а я уже дома». Но и в Елизарово он тоже по-прежнему дома. Сюда, к месту его захоронения, многие сегодня идут, как когда-то шли к нему, живому.

Стекает воск к подножию свечи,
Хранит молчание суровый вечер.
Молитва в сердце трепетно стучит:
«Господь с тобой и радость недалече!»

Пусть завтра ты шагнёшь в сырой туман,
В шум городов, заснеженную слякоть...
Лети душой в небесный океан -
Там будет воск слезою сердца плакать.

В один из ясных мартовских дней, когда хотелось улыбаться выбивающейся из земли зеленой травке и весеннему солнышку, Игорь вернулся домой из лицея явно расстроенным. Он сразу прошел в свою комнату, даже не посмотрев на кинувшуюся к нему навстречу маленькую сестричку Катеньку. Сел за письменный стол, включил компьютер.
- Игорь! – позвала мама. – Быстренько собирайся, а то на вечернюю службу опоздаем. Сегодня будут читать покаянный канон Андрея Критского. Великий пост начался…
- Идите без меня, - отозвался Игорь. – У меня что-то голова болит.
- Ты не простудился? Не заболел?
- Да нет же. Просто устал на занятиях, отдохнуть хочу.
Мама не стала настаивать: вместе с Варей и Катенькой они ушли в храм, оставив Игоря одного. А тут как раз вскоре и отец вернулся с работы.
- Игорь! А ты почему не в церкви? – Удивился он.

И время громогласно отзвенело,
И пало в руки,
Так бытие уставшее несмело
Снимало муки.

И руки сильные слегка дрожали,
Устав от боли,
Так, словно прошлые земли печали -
Одни лишь роли…

Любила так, как не могли
Любить и сотни человек,
И перекатывался век
По закоулкам всей земли,
Любила так, как не могли,
Не зная силы этих глаз,
В подменах сердца столько раз.

Больной, забытый, одинокий,
          Душой израненный в бою,
Таит в глазах беглец убогий
           Суть отражённую свою.

В терзаньях мечется от века,
      Дверь сердца в страхе приоткрыть:
Cебя - другого человека 
       Найти, принять и изменить.

С ДНЕМ ПОЭЗИИ!

К нему снисходит с неба муза,
Как – бы святая благодать.
Святого долга тяжесть груза –
Виденье миру передать!

Иныя нет ему заслуги:
Как лебедь песню свою спеть,
И, среди хлада жизни вьюги,
Смиренно, с песней умереть…

Двор уютный на Горе*,
Малыши в колясках,
Дремлет время на коре
В гусеничной маске.

Засмотрелись этажи
На хмельные споры.
Тихо ветер прибежит,
Ляжет под забором.

Поэзия –  незримая волна,
                  Взмывая ввысь, рождает слов плеяды.
В ней трепет сердца, мысли, чувства, взгляды,
                  В ней тайна слов души отражена.

Поэзия – изысканная соль,
                  Тревожит ум и обнажает раны,
Но без любви страшны её изъяны:
                  Кичлива, ветрена, напыщенна порой.

Поэзия – особый дар Творца,
                  Её живит и возвышает Вечность.
Небесный свет, тепло, покой, сердечность -
                  Наполнят хрупкие поющие сердца.

И на семи ветрах стою и плачу,
Слезами расплавляя бытие,
И правда то, что слезы эти значат
Лишь то, что не найти никак свое –

Родное сердцу, вырванное миром,
А мне бы соль собрать иных дорог,
И ввысь врастая, путницею сирой,
Не отравлять глубинное добро.

Великий Пост. Два странника в пути:
Один торопится добраться до вершин,
Другой неспешно силится идти
Чтоб стать мудрей, хотя бы на аршин.

Один уснул, забылся в дольнем сне,
Другому жажда Истины дороже.
Один – голодный, грезит о еде,
Другой во дни поста к себе стал строже.

Неся священническую службу в Чехии (мой приход находится в городе Клатовы), поехал я в отпуск в Екатеринбург, место, где родился и вырос.
Город преобразился и расцвел, храмы приобрели более торжественный, нарядный облик. Нельзя было не посетить величественный и дорогой сердцу каждого уральца Храм на Крови, по единодушному желанию народа возведенный в период с 2000 по 2003 год на месте последнего пристанища невинно убиенных большевиками Царственных Мучеников. В подвальной части храма находится колодец, бывший в то время в саду Ипатьевского дома, откуда Мученик Царь Николай с благочестивым семейством черпали воду. При строительстве храма на дне колодца нашли стреляные гильзы и обломки Кузнецовского фарфора. Этот практически закрытый от взора людей, необлагороженный колодец стал мне чем-то дорог.
Поразило меня и другое: в отдельном помещении при храме были выставлены к реализации духовная литература, прекрасная вышивка местной мастерской «Царская семья» и разнообразные по технике исполнения иконы.

Великий пост — самый строгий и продолжительный из всех постов установленных нашей Матерью Церковью. Он состоит из 40 дней Святой Четыредесятницы, двух праздничных дней, Лазаревой субботы и Вербного воскресения, а также Страстной седмицы. Всего 48 дней.

Четыредесятница установлена в честь сорокадневного поста Иисуса Христа, который предшествовал Его спасительной миссии. Страстная седмица — в воспоминание последних дней земной жизни, страданий, смерти и погребения нашего Господа. Страстей Господних.

Принято с особой строгостью соблюдать первую и Страстную седмицы Великого поста, богослужения в этот период отличаются особенной продолжительностью, напевы становятся всё тише и тише. Даже как будто природа вся замирает и чувствует строгость события.

До революции в пост не только воздерживались в пище, но и от всех развлечений, даже закрывались все театры, увеселительные учреждения.