Баба Шура не ходит по барам,
Не её этой жизни тусовка.
Рано утром в пальто своём старом,
На при-клубных, глухих тротуарах,
Она ищет, глядит мелочёвку…
И находит: спасибо вам, люди.
Бог меня даже нищую любит!
2010
Язычники, фарисеи или христиане? (Свящ. Владимир Балашов)
Кто мы: язычники, фарисеи или действительно христиане? Проверить не сложно: достаточно посмотреть, что является главным в нашей религиозной жизни.
В своей жизни человек руководствуется определенными принципами, которые мы называем мировоззрением. История знает три основные формы религиозного мировоззрения, которые отличаются не только обрядовой стороной, но самое главное — принципиальным отношением к жизни. Это язычество, ветхозаветная религия и христианство. Но и внутри христианства можно встретить далеко не христианское отношение к жизни.
Расцерковление (А. Десницкий)
Мы все в кого-нибудь или во что-нибудь влюбляемся, и совершенно не обязательно эта влюбленность заставляет грезить о поцелуях. Влюбиться можно в искусство или в профессию, или в актрису из фильма. В определенном смысле человек, приходящий в Церковь, испытывает такую же влюбленность: все кажется ему не просто новым и хорошим, но ослепительным, неземным, божественным. Каждая мелочь выглядит священной, в каждом встречном человеке готов он видеть образ Божий во всей его полноте. О том, что нередко происходит потом – размышления Андрея Десницкого.
Без влюбленности, очарования жизнь, наверное, была бы слишком пресной, но есть у нее и своя оборотная сторона — разочарование. Проходит время, и мы видим, что предмет любви вовсе не настолько безупречен, каким он нам когда-то казался, а радостное изумление сменяется привычкой и даже скукой. Хорошо, если мы готовы смириться с неприятными или даже просто ненужными нам чертами ради того света, которые мы продолжаем видеть. Тогда влюбленность может вырасти в любовь, но так бывает не всегда.
Просфора моего детства
«Где родился, там и пригодился»- так говорят в народе. Я родилась в Прибалтике в первое послевоенное десятилетие, но знаю о каких-то подробностях жизни семьи и своего младенчества только по рассказам мамы. А пригодилась я совсем в другом месте- на родине бабушки и мамы, в дальнем местечке под Костромой, куда переехали со временем мои родители. В деревеньке в семь домов на холме, неподалеку от довольно большого лесного озера жилось привольно, уютно. Жизнь была наполнена событиями, смыслом, трудом. Вся округа была полна жизни. Рядом, в досягаемости взгляда, были разбросаны деревеньки, иногда похожие на хутора. В тихие вечера доносились звуки этой жизни - барабанный виртуозный стук палочек пастуха о деревянную доску- сигнал к возвращению стада с пастбища, по утрам пение голосистых петухов, звуки работающих тракторов. Зимой , над сияющей голубизной снега, уходящие в небо белые столбы дыма из печных труб. Гирлянды инея на березах и черемухах, на моих ресницах, на воротнике папиного полушубка.
Я человек
Я человек: хороший и плохой,
И не стремлюсь занять чужую нишу.
Сегодня я – опавший лист сухой,
И никого, и ничего не слышу.
Исчезло всё: успех и неуспех.
И даже цвет не радует зелёный.
Давно забыт весёлый, детский смех
И привкус на губах моих солёный.
Мне не сказать, что с возрастом умней
Я становлюсь, а просто осторожней.
Как сирота оторван от корней
И на душе от этого тревожней.
Пусть промелькнут за горечью строки
Высокий берег, солнцем опалённый.
И три любимых цвета у реки:
Оранжевый плюс синий и зелёный.
2010
Бабье лето
Я ждал её, напрасно ли не знаю.
Так легче и спокойнее – не знать,
Но, вряд ли можно думать перестать…
Один лишь взгляд – и в двух шагах от рая
И полминуты рядом – благодать.
Я ждал её, как первый день весны.
Но жизнь сильней, играет бабье лето,
Живые точки пляшут вдалеке,
То стая диких уток на реке,
Рисуют мне мечту, которой нету,
Я даже не держал её в руке.
Но жизнь сильней, реальнее, чем сны.
2010
Две чаши
«Иисус сказал ей в ответ: «Всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек. Но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную». (Евангелие от Иоанна гл. 4 (13,14)
ДВЕ ЧАШИ
Одна…
Жемчужной гранью искушает,
Манит изяществом.
Напиток в ней.
И тонкий аромат прельщает,
Испить скорей.
Не блещет красотой другая,
Проста робота – грубые края,
Рисунка нет.
Лишь капелька живая
На дне, как свет.
И тянется рука к красивой чаще.
Не утолила жажду, вновь душа горит.
И только в Божьей капельке
Спасенье наше,
И страждущих, и жаждущих
Собою напоит.
Детство. Потерянный рай
Солнечный луч весело катается на паутинке. Паук-торопыга удивлен и опечален одновременно: что-то яркое играет с ним в прятки — ни поймать, ни защититься от вторжения. Озорные малинки выглядывают из-за листьев, приглашая в гости. Речка плавно омывает берега, густо покрытые деревьями, которые о чем-то шумно спорят на ветру. Вот кот с умильной мордашкой, уплетает из блюдца бабушкину сметану и довольно мурчит от удовольствия. Мамины руки, такие нежные, с только им присущим ароматом любви и тепла, гладят по голове, и на душе отрада... Море солнца, воздуха, дышится легко и свободно, а впереди целая волшебная страна, которую еще предстоит исследовать. Детство. Заря жизни.
Память
Разлуки нет, есть только продолженье:
В любви, надежде, вере и друзьях…
Один «уснул», другому день рожденья
И мы втроём у осени в гостях,
По-над рекой, на красно-жёлтом склоне,
За городом, при ивах-близнецах,
Скрепились тихо три мужских ладони,
Четвёртая – горячая – в сердцах…
2010
Коты и монахи
Так случилось, что на на Афон пускают только мужчин. А в монастырь пускают только котов. Это не значит, что собак там не любят. Просто так сложилось исторически. За ними смотрят, их кормят, но в монастырь ни ногой. У монахинь Киевского Флоровского монастыря есть послушание-они ходят с собаками на площадку. Здесь главный принцип – «Вы в ответе за тех, кого приручили».
Но вернемся к нашим кошкам. Они и вправду очень похожи на монахов: о чем думают – неведомо, ни пары с уст, ласковые, тихие, их дом всюду и нигде. Умные пытливые глаза опускаются в самые недра души. Такое впечатление, что они знают о тебе что-то, чего ты и сам не в состоянии постичь.
Как и монахи, коты днем вроде бы как ничем примечательным не занимаются. Однако ночью для кота настает время подвигов. Также и монах ночью несет молитвенный подвиг и «невидимую брань». В любом большом монастыре бывает много котов. Но строгие монастырские уставы имеют для кошачьих самые серьезные последствия: среди них прослеживается большая «текучка» — остаются единицы, особо себя зарекомендовавшие .
Виктор
Стрелки на часах
встали.
И вокруг,
как-то вдруг, стихло.
Мы с тобой в ту ночь
спали, –
В час, когда
умирал Виктор.
Он молча терпел
боли,
Что мучили его
часто.
Все письма писал
Оле,
(Врачу, что вела
участок).
Таблеток на пол
словно,
Просыпал,
лежат повсюду.
Нарезанный хлеб
ровно
К какому
готовил блюду?
Да это
не так важно.
Человека не стало -
горько.
А знаешь,
терять – страшно?
Конечно, без Бога
только.
(21.09.2010г.)
Две сказки-малютки
МЫШКА-ЗАКОРЮЧКА
Жила-была одна девочка. И любила она вредничать.
Стала бабушка рассказывать ей сказку:
- Жил-был дед...
А девочка перебивает:
- Сколько лет?
- Сто лет в обед. Ты меня не путай. Жил-был дед с бабкой да внучкой. И были у них...
- Собака Жучка, кошка-злючка, мышка-закорючка.
- Мышка не закорючка. Мышка-норушка.
А девочка улыбается ехидно:
- Мышка-норушка, кошка без ушка, Жучка-старушка.
- Ладно, пусть без ушка. Слушай дальше. Посадил как-то дед репку.
- Зачем?
- Что зачем?
- Если у него репка была, зачем он её посадил? Он её в землю закопал? Чтобы она большущая стала?
Тут бабушка головой покачала, накрыла вредную девочку одеялом, выключила свет и ушла.
С той поры и повелось: кто вредничает и перебивает - без сказки сидит.
МАКАРОНЫ
Муза-осень
Зашумели дожди, застучали
По листве, по судьбе, по стеклу,
По тоске, по душе, по печали,
Что не спрячешь, так просто, в углу.
Пойте весело, долго, натужно,
И наполните свежестью дом.
Мне сегодня особенно нужно,
Встретить Музу в плаще золотом.
Эта чистая, мудрая гостья,
Вдохновением светлых идей,
Лечит душу от хамства и злости
Безразличных, недобрых людей.
Забываю привычное «если»,
Всем дождям – восклицательный знак!
Муза-осень устроилась в кресле
И разжала мой крепкий кулак.
2010
Пламя маленькой свечи
Ветер рвал на части небо,
Перемешиваясь с снегом
Дождь хлестал, хлестал по крышам:
«Господи! Тебя не слышим»
Только боль да скрежет ночи.
Лед в душе. Вы зрите, очи,
Пламя маленькой свечи.
Ветер, тени, помолчим…
Каплет воск, и каплют слезы.
«Пожалей нас, грешных, Боже!»
Губим мир и в нем себя,
Не прощая, не любя.
Пьем из черного бокала
Зло тягучее до дна.
Дождь стучит, опять одна…
Мысли, словно злые осы,
Жалят, жалят, жизни просят:
«Что оставлю, с чем уйду?
Счастье, где ты? Не найду».
В темноте я жду рассвета
А вопросы без ответов…
Сердце шепчет: «Не кричи…».
Пламя маленькой свечи…
Прощенное воскресенье
Белый храм, купола золоченые,
Колокольный зовущий звон.
У весны – воскресенье прощеное,
У души – покаянный стон.
Запах ладана, слезы и пение,
Тихий треск горящих свечей.
И молитвы, сердечное бдение,
И раскаянный взгляд очей.
Вечер скромно присел на паперти,
В опустевшем храме темно.
На душе, как на белой скатерти,
Пятен нет – блаженство одно.
Верую
Холодно, ветрено, серое
Небо прижалось к земле.
День в полутёмном чехле…
Рано ли, поздно ли, верую
Каплей на мутном стекле,
Ясному, тихому, малому,
Свету в далёком окне,
Листья в багровом огне
Падают оземь, усталые –
С вечной молитвой весне.
2010
Опасная находка
Жила-была девочка Катя. Самая обыкновенная девочка. Пожалуй, необыкновенным в ней было только одно – она очень любила читать книги. Причем любые, какие только под руку попадутся, лишь бы интересными оказались. Из-за этой Катиной привычки читать что попало, все и случилось.
Как-то раз шла Катя из школы домой. Смотрит, а на скамейке возле их дома лежит несколько книг. Видно, их кто-то вынес на улицу за ненадобностью. А выбрасывать в мусорный бак пожалел и оставил на скамейке – авось, кто-нибудь да подберет. Тут-то и попались они на глаза Кате.
Книги те были уже не новыми, а изданными где-то годах в семидесятых. По большей части это были сборники материалов каких-то съездов. Их Катя даже раскрывать не стала - неинтересно. Была еще какая-то «Забавная Библия» некоего Лео Таксиля. Это Катю тоже не заинтересовало, поскольку у нее была Библия. Причем не одна, а даже две. Одна настоящая, большая, «взрослая». А другая - детская, с цветными картинками, уже не раз читанная и перечитанная Катей. Короче говоря, среди найденных книг Кате явно не попадалось ни одной интересной…
Ксенюшка
Вдоль стен стоят стулья: на сидении каждого незаполненное «Свидетельство о крещении», на спинке - пеленка, крестильная рубашка и расшитый чепчик. Всего таких стульев 25. Возле них кучками женщины в платочках. Мужчины тоже есть, но их не так много.
Шепот оживления от группы к группе: батюшка приехал. У многих в руках появляются фотоаппараты. Вошедший батюшка подтверждает: фотографировать не только можно, но и нужно - такой важный день!
Но вмешивается главный врач: не обижайтесь, но фотографировать нельзя. У этих малышей вся жизнь впереди. Многих из них усыновят - и скроют от них, что они приемные. Нельзя, чтобы спустя много лет все в их жизни рухнуло из-за случайной фотографии.
Нас по три-четыре человека отводят в «группы», дают каждому по ребенку. Никто никого не выбирает (только у мужчин, которых так мало, должен быть обязательно мальчик) - как Бог даст. Я беру на руки сидевшую на полу полуторагодовалую девочку в синем бархатном платьице и белых колготках, очень похожую на дочку моего духовника. Воспитательница ободряет меня: девочка очень спокойная.
Гимн малому добру (Архиепископ Иоанн (Шаховской)
Вера без дел мертва (Иак. 2:26)
Жизнь дана на добрые дела (рус. Народная поговорка)
Многие люди думают, что жить по вере и исполнять волю Божию очень трудно. На самом деле — легко. Стоит лишь обратить внимание на мелочи, на пустяки, и стараться отклоняться от зла в самых малых и легких вещах. Это способ самый верный и простой — войти в духовный мир и приблизиться к Богу. Человек обычно думает, что Творец требует от него великих дел, что Евангелие условием веры ставит крайнее самопожертвование человека, уничтожение его личности
Как Господь встречался с православными писателями
Вне конкурса
Жил на свете православный писатель. Писал он очень православно. То есть, в каждом рассказе у него звенели колокола, горели свечи, а злодеи в конце произведения каялись и восклицали: «Как же я мог жить так бездуховно?!».
И вот однажды приснился православному писателю сон. Сидят они с коллегами у себя в союзе православных писателей. Хорошо им вместе, радостно. На столе самовар, вокруг самовара куличи, крашенки. Перед каждым писателем — пишущая машинка или ноутбук. Пишут они, на иконы крестятся, и на душе у всех благостно и приятно.
И вдруг открывается дверь, и заходит Человек. Смотрят на Него православные писатели и не узнают. А был это сам Господь наш Иисус Христос.
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 632
- 633
- 634
- 635
- 636
- 637
- 638
- 639
- 640
- …
- следующая ›
- последняя »