Язычники, фарисеи или христиане? (Свящ. Владимир Балашов)

Кто мы: язычники, фарисеи или действительно христиане? Проверить не сложно: достаточно посмотреть, что является главным в нашей религиозной жизни.

В своей жизни человек руководствуется определенными принципами, которые мы называем мировоззрением. История знает три основные формы религиозного мировоззрения, которые отличаются не только обрядовой стороной, но самое главное — принципиальным отношением к жизни. Это язычество, ветхозаветная религия и христианство. Но и внутри христианства можно встретить далеко не христианское отношение к жизни.

Суть язычества составляет внешняя сторона жизни человека, он порой совершенно не осмысляет себя как личность, связанную с Богом. Для язычника человек сам по себе, а Бог сам по себе, и связь человека и Бога по мировоззрению язычника осуществляется посредством религиозного обряда. Язычник верит, что Богу приятна его жертва и Бог в свою очередь за эту жертву благословит язычника и даст то, что ему нужно: удачу в делах, сохранит в путешествии, защитит от злой силы, исцелит от болезни. Язычник к Богу совершенно равнодушен, его религия — это всего лишь сделка. И если Бог не выполнит чаяний язычника, то язычник перестает в него верить и приносить ему жертвы. Язычник — человек внешней, плотской веры. Самое важное для него — жизнь плоти, чтобы ему было уютно, тепло, сытно. Для того чтобы Бог выделил «шесть соток» в Царствии Божьем, всего лишь нужно читать правило, соблюдать посты, ходить на службу, изредка причащаться, не грешить. Грех язычник осмысляет как некую юридическую норму — нельзя делать то-то и то-то. А если сделаешь, то попадешь в ад, где черти тебя будут жарить на сковородке. Кстати, адские страдания язычник тоже воспринимает плотски. И об адских мучениях он рассуждает гораздо более выразительно и изощренно, чем о райском довольстве, наверное, это по духу ему ближе. Для язычника совершено недоступно евангельское понятие любви, и поэтому Евангелие у него совершенно не востребовано. Любовь язычник понимает только потребительски. Евангелие для язычника будет недоступным до тех пор, пока язычник не решится умереть для жизни плотской. Всё, что ценно для язычника, у христианина вызывает отвращение, и наоборот. Это самое трудное в обращении язычника в христианство. Изменение мировоззрения, способа восприятия мира — самый трудный и болезненный процесс, который подобен смерти, но если не умрешь, то и не родишься для жизни вечной. Самая большая беда некоторых современных христиан заключается в том, что они не решились умереть для плотской жизни и своё языческое естество облекают христианскими обрядами и обычаями. Будучи с виду христианами, они остаются страшно далекими от Евангелия, и хоть они все увешаны крестиками и разными православными «фенечками», они мало имеют отношения ко Христу. Удивительно, но язычество живо и прекрасно себя чувствует и даже может синтезировать в себе внешнюю христианскую обрядовую сторону.

Другое мировоззрение — это ветхозаветная религия, в основе которой лежит Закон Божий, и соблюдение Закона является главной добродетелью. Закон предписывает любить — я буду любить, закон предписывает почитать отца и мать — я буду почитать, закон предписывает не красть — я не буду воровать, закон предписывает не прелюбодействовать — я не буду этого делать. Не потому я почитаю отца и мать и не ворую и не прелюбодействую, что я нравственный человек, а потому, что так предписывает закон. Если бы закон не содержал этих заповедей, то я с удовольствием предался бы и блуду, и воровству и забыл бы про отца и мать. Ветхозаветная нравственность исходит не от человека, а от закона. В этом вся проблема. Ветхозаветные праведники находились в шеоле. Им еще не была доступна нравственность христианская, которую в мир принес Христос. Удивительно, но в Ветхом Завете Любовь в христианском понимании, как любовь жертвенная, которую нам открыл Христос на кресте, была непонятна и недоступна. Христос нам открыл, что источник нравственности — не закон, а человек. «Если законом оправдание, то Христос напрасно умер» (Гал. 2:21). Ветхозаветное мировоззрение в христианстве — это такая форма религиозности, при которой человеческая личность мыслится только в единственном числе. От этого рождается фарисейское осуждение. Все должны быть как я, жить должны как я и думать как я. Самое главное — это Закон, и Царствие Божье получает лишь тот человек, который точно его соблюдает. Нет пощады тем, кто не соблюдает или нарушает закон. Вся беда фарисеев в том, что они не могут понять, что закон для человека, а не человек для закона, что вся ценность закона в том, чтобы он развил в человеке нравственную основу, способную воспринять Христа. В современной церковной жизни проблема фарисейства стоит так же остро, как и проблема христианского язычества. Не имея в себе Христовой нравственности, православные фарисеи делают церковь неудобоносимым тяглом, ярмом и игом, но без Христа. И это ярмо совсем не благо, и оно весьма нелегкое. Фарисеи сосредоточены на отцеживании комаров, как-то на точности соблюдения постов (не дай Бог, в составе продуктов окажется яичный порошок), внешнего вида (не дай Бог, юбка будет не такая длинная), или совершении богослужения по Типикону (не дай Бог, сократишь канон и прочитаешь стихиры не по три раза, а по одному).

Каковы взаимоотношения у нас между прихожанами? Братья ли мы и сестры друг другу? Являемся ли мы в храме членами Тела Христова, соединенными друг с другом любовью во Христе? Этими вопросами проверяется, Христовы ли мы. Из евангельского повествования мы видим, что если и гневался на кого Христос, то только на фарисеев, потому что фарисеи умудрились скрыть под Божьим законом самого Бога. Фарисейская закваска самая опасная, и это актуально и в настоящее время. С виду современные фарисеи являют собой образ веры и ревности по Богу, но на самом деле они совсем Бога не знают и не имеют с Ним ничего общего.

И наконец, христианское мировоззрение — это мировоззрение, в центре которого Христос. В Евангелии Христос открывает человеку Бога. Бог есть любовь. «Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» (1 Ин. 4:8). «И мы познали любовь, которую имеет к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4:16). В христианстве человек познает Бога и свою жизнь основывает на Боге, то есть на Любви. Чтобы пребывать в любви, необходим объект любви. Этим объектом должен стать ближний. Любить Бога — значит любить любовь. Это значит, что отношения с ближним выстраиваются не по велению закона, а как естественное движение души. Христос дает всего одну заповедь: любить друг друга, — и эту заповедь Он называет новой. Новизна этой заповеди в том, что она должна исходить из сердца, а не от закона. Христос принес в мир свободу — и свободу от закона в том числе. Человек обретает спасение не через скрупулезное соблюдение закона, а через веру в новую жизнь, которую открыл человеку Христос. Поэтому в христианстве открывается особая важность личности человека. Одна личность должна соединиться с другой личностью в Любви. Это и есть осуществление троичной жизни в жизни человека. Посредством подобной жизни человек осуществляет жизнь Божественную. Человек пребывает в Боге, и Бог пребывает в нем. Такую жизнь можно осуществить только в Церкви. А вне Церкви божественная жизнь недоступна, недоступно и спасение в христианском понимании этого слова. Вне Церкви человек не может и не способен научиться любить. Святость — это совершенство в Любви, а грех — это поступок против Любви.

Самое главное в нашей религиозной жизни — это другой человек, наш ближний. Это тот, с кем мы стоим и молимся рядом на литургии, с кем мы общаемся, с кем радуемся и печалимся. Бог только там, где есть ближний, и чем мы ближе к ближнему, тем ближе к Богу, в Его радости, в Его мире, то есть в Царствии Божием, которое не здесь и не там, но внутри нас. И если мы сможем пойти путем покаяния, то есть полного изменения самого себя, и усвоения настоящих христианских ценностей, мы обретем вечную радость и мир во Святом Духе, Который будет пребывать с нами и внутри нас во веки веков.

www.kiev-orthodox.org