О рассуждении и осуждении

Беседа руководителя Международного клуба православных литераторов «Омилия» Светланы Коппел-Ковтун с клириком Ярославской епархии протоиереем Петром Винником

— Есть у нас, православных, привычка к рефлексии^[1], мы стараемся размышлять над всем, что происходит с нами, с окружающими людьми и давать происходящему оценки. Это вполне нормально для хомо сапиенс — так ведь? И в православии дар рассуждения считается одним из самых важных. Но у нас рассуждение часто превращается в осуждение, потому хочется разобраться с тем, где и когда начинается осуждение.

— Внимать себе, «быть сторожем над самим собой»^[2] — есть важнейшая цель в жизни человека. Без анализа своих поступков и действий, без осмысления своей духовной жизни не возможно спасение человека. Господь спасает человека не без самого человека, который в свободном выборе направляет свою волю, согласно с волей Божьей. Поэтому рассудительность есть дар Божий, как дар Духа Святого — дар разума, дар ведения. Кто постигает этот дар благодати, входит в область безмолвия, где нет ничего присущего плотскому мудрованию. А как только человек возвращается в низменное действие по плоти, лишается разумного света и омрачает ум, тогда отстраняется от благодатных даров Святого Духа.

Нам часто приходиться анализировать не только свои поступки, но и деяния окружающих нас людей. Это вполне естественно. Человек, который ведёт духовную жизнь, знает, что за осуждение ближних он теряет мир в душе и то, что стяжал непомерным трудом в молитве и посте, может потерять за одно мгновение через осуждение. Святитель Иоанн Златоуст говорит об этом: «Если бы мы даже не сделали никакого греха, то уже один этот грех (осуждение) мог бы свести нас в преисподнюю…» Поэтому мы так боимся лишиться душевного мира. И когда по невниманию мы впадаем в анализ чьих-либо поступков, стараемся оправдывать себя избитой фразой «не в осуждение, а в рассуждение», тут же впадаем в западню лукавого. Как только мы переходим из области самоукорения и самоуничижения, мы перестаём быть судьёй себе и переходим в ту область, где суд вершится только Господом. Присваивая то, что нам не принадлежит, мы обворовываем Господа, и тем самым навлекаем на себя тот же самый суд. Ведь сказано: «Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какой мерою мерите, такой и вам будут мерить» (Мф. 7:1-2). Главное не навлечь на себя гнев Божий. Человек, не имея страха Божия, дерзает в сатанинской прелести быть «как боги» и творит суд по плоти, плодами которой есть тщеславие и гордыня. Упиваясь ими, он подобен псу, который лижет пилу и услаждается собственной кровью^[3]. А тот, кто имеет страх Божий, совершенствуется в любви и, усовершенствовавшись, изгоняет страх и пребывает в безмолвии.

— Суть рассуждения в осмыслении, в мыслительном разграничении добра и зла ради того, чтобы осуществить правильный выбор и правильную оценку своих или чужих действий?

— Судить пристрастно опасно для души. Господь не судит никого, но суд Божий состоит в том, что люди возлюбили тьму паче, чем свет^[4]. Удаляясь от милости Божьей, приближаются к смерти. Господь попускает прежде Всеобщего Суда, некоторые обличения как Судья Праведнейший, дабы не погиб всякий человек или ради пользы остальных. В Ветхом завете есть ряд примеров, когда Ной осудил Хама, Самуил осудил Агава, Илия осудил лжепророков, Елисей осудил Гиезия. В Новом завете Петр осудил Ананию, Павел осудил ковача Александра, и как говорит святитель Афанасий Александрийский, Господь сказал: «Не судите, да не судимы будете» не для того, чтобы мы поступали в чем или делали что без суда, но имея в виду фарисеев и книжников, которые судили друг друга, но не исправляли сами себя. Так, например, убийцу по закону осуждали на смерть, а сами беззаконно убивали пророков; прелюбодею определяли казнь, сами же, как кони, ржали на чужих жён; вора осуждали, а сами были похитителями чужих достояний, то есть отцеживали комаров, а верблюдов пожирали. А кто такие были фарисеи и книжники ясно из следующих слов Господа: «И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоём глазе не чувствуешь? Или как скажешь брату твоему: «дай, я выну сучок из глаза твоего», а вот, в твоём глазе бревно? Лицемер! Вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего» (Мф. 7:3-5). Если у тебя самого в глазе бревно непотребства, то можешь ли предостеречь брата своего от сучка малого греха?

Богомудрый Павел писал к римлянам о таких лицемерах, принимающих вид благочестия: «Как же ты, уча другого, не учишь себя самого? Проповедуя не красть, крадёшь? Говоря: «не прелюбодействуй», прелюбодействуешь? Гнушаясь идолов, святотатствуешь? Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога? (Рим. 2:21-23); и ещё: «Не извинителен ты, всякий человек, судящий другого, ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь то же» (Рим. 2:1). Так преступившие закон Пасхи, преступлением этого закона бесчестят Христа, Господа Пасхи. Поэтому, кто осуждает за что-либо другого, а сам делает то же, осуждает себя самого. Так и два старца, судившие Сусанну как прелюбодейцу, сами по Закону Моисея осуждены как прелюбодеи. И фараону возмерено той же мерою, какой он мерил: он повелел топить в реке младенцев и сам утонул в Чермном море. И архиереи, убившие Захарию у жертвенника, сами побиты при жертвеннике римлянами. И «чем кто согрешает, тем и наказывается» (Прем. 11:17).

Если судить, то самого себя, ещё до Суда Божьего. Даже если покажется, что и не за что судить самого себя, тогда, по слову святых отцов, представь себя перед Богом, перед Его святыми заповедями, перед которыми никогда не будешь совершенен, и смирись. Смирившись, Господь даст рассудительность, смысл которой есть слова Пророка «уклонись от зла и сотвори благо». И кто положил начало творить благое, по слову иноков Каллиста и Игнатия, тот, как только ещё водимый в область добра и ухо приклоняющий к учению, приникает мало по малу к некоему чувству рассудительности, свойственной новоначальному. Кто же по естеству и душевно, т.е. смысленно и разумно живёт и действует, почему называется средним, тот, по своей мере, и видит и обсуждает и то, что его касается, и то, что касается подобных ему. Кто, наконец, выше естества и духовно живёт, тот, как прошедший за предел страстного, новоначального и среднего, и благодатию Христовою достигший совершенства, т.е. всуществленного просвещения, и совершеннейшей рассудительности, видит себя самого и обсуждает определительно наияснейшее, а также и всех видит и обсуждает определительно верно, сам не будучи ни от кого видим и обсуждаем верно, хотя у всех на виду находится, как говорит Апостол: «духовный возтязует убо вся, а сам ни от единого возтязуется» (1 Кор. 2:15)^[5]. О, если бы все имели такую всеобъемлющую и совершенейшую рассудительность, о которой говорят Ксанфопулы!

— Не думать, не размышлять — грех? Возможно ли верное понимание происходящего без процесса рассуждения? Зло часто рядится в одежды добра именно ради соблазнения искренне верующих...

— Не думать — не то что б грех, а наказание. Ведь как гласит поговорка: «Кого Господь хочет наказать, того лишает разума». Без просветления ума, без стяжания благодатных даров Святого Духа, без совета праведных невозможно понять все происходящее в мире. Особенно сейчас, когда меняются приоритеты и ценности, критерии красоты и, самое главное, происходит подмена святости ложью. Все большое зависит от малого. Если не научимся уму, разуму с малых лет, то чего ждать в зрелом возрасте? Я помню, как рассказывал мне старец Иона, ещё будучи простым иноком, о том, как один семинарист подходил то к одному священнику, то к другому, прося на какое-то дело благословения. Те благословляли по-разному. Наконец, ученик решил подойти к старцу Кукше Одесскому и посетовал, что отцы все благословляют по-своему, на что преподобный ответил ему: «Чадо, отцов слушай, а свой ум имей!» К сожаленью много таких прихожан, которые без благословения не решаются сделать самое элементарное и незначительное. На простое добро — батюшка благослови, а на суетную праздность — полная свобода без страха Божия. Ведь, где простое решение любого вопроса, там есть присутствие Божье. «Где просто, там ангелов сто, а где мудрено — ни одного». Большое дело — правый совет. А когда нет возможности найти опытного духовника, следует в полном смирении положиться на волю Божью, и Дух Божий в Своей простоте направит как угодно Богу.

— Адепты тоталитарных сект характеризуются как раз тем, что им предписано верить, но не думать. В чём разница между православным послушанием и сектантским отказом от своего разума в пользу слепой веры?

— Вся беда, что секты основаны на подчинении воли человека, изменении сознания не без помощи парапсихологии и других методов воздействия на ум человека. Гуруизм сектантов может существовать на слепом подчинении его адептов. То есть, секты улавливают духовных «младенцев». Ни один из людей, будь он гуру, пастор, или священник, не может привлечь к себе так, как это творит промыслом Божьим Господь. Ни одна человеческая деликатность не может сравниться с деянием Божьим. И чтобы услышать Глас Божий внутри своего сердца, человек должен потрудиться. Благо, если человек прежде секты, попадёт в лоно Матери-Церкви, где посредством Таинств Дух Божий наставит его на путь правый, хоть этот путь узкий и сопряжён с большими соблазнами. Легче идти без труда, без терний, где не надо поклонов, постов, скорбей. Легче там, где не надо напрягать волю и плотской ум, где все понятно на уровне плоти и её дебелости. Всем легче принять плотское мудрование и вместе с бесами веровать и трепетать. В Церкви совсем другое, когда через послушание своему духовному отцу отсекаешь свою волю и предаёшь себя на волю Божью. Это не слепое повиновение. Апостол Петр претил Христу, что бы Тот не умер, но Христос запретил ему в ответ: «отойди сатана». Ученики требовали от Христа: «Учителю, ешь и пей», а в ответ слышали: «брашно моё и питие моё — исполнить волю Пославшего Меня». В Гефсиманском саду Господь молился о том, чтобы чаша скорбей миновала Его. Но сказал Отцу Своему: «да будет воля Твоя». Во всем виден Разум повиновения, ибо так должно исполниться Писание.

— Слепая и зрячая вера внешне различимы, или все различия сокрыты в невидимом глазу духовном измерении?

— Слепой не может вести другого слепого, ибо оба упадут в яму. Нужно видеть свет, надо знать путь, по которому следует идти. Христос — есть Свет миру. Христос — есть Пусть и Истина. «Светильник телу есть око. Если око будет твоё просто, все тело твоё светло будет» (Мф. 6:22-23). Только лишь внутреннее просвещение озаряет человека. Чистота сердечная даёт возможность видеть Бога.

— Как сохранить духовное здоровье в условиях попрания здравого смысла и атаки на подлинные ценности?

— Без стяжания Святого Духа невозможно спастись. Без благодатных даров Троицы не познаем Бога, не изменим свой лживый ум, не станем возносить молитвы с чистым сердцем. И наш долг, как говорит свт. Григорий Палама, непрестанно и всегда молиться. Внешний наш человек пусть исполняет свои телесные дела, а внутренний^[6] весь пусть будет посвящаем на служение Богу, и никогда не отстаёт от этого духовного дела умной молитвы, как заповедует нам и Богочеловек Иисус, говоря в Святом Евангелии: «ты же, егда молишися, вниди в клеть твою, и затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, Иже втайне» (Мф. 6:6). Клеть души есть тело; двери наши суть пять чувств телесных. Душа входит в клеть свою, когда ум не блуждает туда и сюда по делам и вещам мирским, но находится внутрь сердца нашего. Чувства наши затворяются и остаются такими, когда мы не даём им прилепиться к внешним чувственным вещам, и ум наш, таким образом, остаётся свободным от всякого пристрастия мирского, и сокровенною умною молитвою соединяется с Богом Отцом своим6 . Не тщетна молитва даже одного доброхота. Если два или три соберутся во Имя Христа, это уже — Церковь Единая и Святая как Тело Христово пребудет, и эту Церковь «врата ада не одолеют» никогда. Вне Церкви нет спасения^[7].

Вопросы задавала Светлана Коппел-Ковтун