Инна Андреева (Сапега): «Святые могут быть очень близкими людьми»

Сегодня моя собеседница писательница Инна Валерьевна Андреева (в девичестве Сапега) — член литературного клуба Омилия, иконописец, супруга православного священослужителя и мать двоих детей. На днях в издательстве «Сибирская Благозвонница» у неё вышла новая книга «Тайна открытая всем».

— О чем она?

— Это сборник рассказов для детей о нашей вере. В первой части рассказывается о том, что такое наша вера, зачем мы ходим в церковь, кто такой христианин, какие есть церковные таинства, двунадесятые праздники. Во второй части собраны некоторые рассказы о святых. А в третьей — рождественские истории и христианские сказки.

— Вы много пишете для детей?

— Я люблю писать для детей. В издательстве свт. Игнатия Брянчанинова вышла целая серия книжечек для детей, включая небольшие рождественские сборники «Чудо Рождества», «Как найти настоящего Царя?», «Пряники для Таниной ёлки», «С Рождеством Христовым, мой друг!», «Рождество на Аляске», пасхальные сборники: «Пасхальная стража», «Как коровка стала Божией», а также книги о святых «Рассказ старой рабыни», «Рыбка для монаха» , «Великая Китайская стена», «С этого дня, с этой минуты возлюбим Господа». Но большинство написанных мной рассказов всё-таки для взрослых.

— Как вы находите своих героев? За что влюбляетесь в них? Почему возникает желание написать?

— Это интересный вопрос, как находятся герои. Он относит меня к другим вопросам: а как происходят встречи разных людей? Для чего мы встречаемся с тем или иным человеком? На такие вопросы не ответишь сразу и однозначно. Всегда ответ — иной.

Своих героев я беру из жизни. Ищу ли я их? И да, и нет. С одной стороны — нет. Специально не ищу. Я люблю писать про совершенно обыденные вещи, про будни, незаметные мгновения, из которых и состоит наша жизнь. И герои моих рассказов в основном обычные люди, «случайно» встреченные мной на жизненном пути. С другой стороны — я, конечно, ищу их, потому что люблю наблюдать. Я люблю наблюдать за людьми, рассматривать лица, замечать какие-то детали, и строить в своём воображении сюжеты.

Когда-то я работала за свечным ящиком. Храм только строился, и свечной ящик находился в нижнем полуподвальном помещении. Дневной свет струился из форточек высоко под потолком. Мне было 28 лет, проходила осень, зима, наступала весна, хотелось воздуха и солнца, а я с семи утра до семи вечера сидела в почти тёмном храме. Чтобы не заскучать между службами, когда народу почти не было, я стала на основе тех очень маленьких происшествий, которые случаются в храме, писать сказки. Именно тогда я вдруг поняла, что совершенно незначительные вещи, события и встречи очень важны и наполнены смыслом.

Возвращаясь к теме героев, добавлю. Некоторые встречи как бы отпечатываются в душе, начинают там жить и болеть. Иногда такая связь перерастает в рассказ, в повесть или зарисовку. Но порой самые важные встречи остаются сокровенными. Потому что писатель, хоть и прозрачен по своей сути, не обо всем имеет право написать, не все можно и должно выражать и отражать словами. И, тем более, не все истории и встречи можно озвучивать публично. Почему? Не знаю.

— У каждого автора есть свои потребности, те или иные условия, без которых он ничего не сможет написать. Что нужно для самореализации писательнице Инне Андреевой (Сапеге)?

— Нужна искра. Какая-то маленькая искорка, которая бы вдруг разгорелась в сердце и осветила картинку, которую хочется описать. Нужно время и немного тишины. И обязательно нужно, чтобы то, о чем я писала, как-то соотносилось и с моим опытом. Я не могу писать о том, что я не понимаю или не хочу понять, что я не ощущаю в себе самой, хотя бы в маленькой-маленькой дозе. А ещё важен момент. Порой рассказ зреет-зреет внутри, но на бумагу не ложится, а потом раз — и надо его записать срочно, поймать его мелодию, иначе — улетит.

— Близкие для вас — это кто? Святые, о которых написан рассказ, становятся ближе? Есть ли какие-то примеры из жизни, наглядно демонстрирующие такую близость?

— Есть ближние и есть близкие. Ближний — это тот, кто рядом, физически рядом. Это люди, с которыми нас сталкивает жизнь, каждый день. Дома, в метро, на работе. Ближнего надо по-евангельски любить. А есть близкие — это те люди, с которыми устанавливается какая-то связь, понимание или хотя бы принятие друг друга. Близкий человек может находиться очень далеко, но быть близким настолько, что болеешь за него душой. Когда у матери рождается ребёнок, у них очень тесная связь, такая, что без слов они понимаю друг друга, знают, что нужно другому. Я верю, такая же связь возможна в дружбе, в духовном родстве. Вот отчего святые могут быть очень близкими людьми. Даже нам, сегодня живущим, падающим и восстающим.

Я пишу не жития святых, но художественные рассказы о святых. Писать о святых одновременно сложно и очень интересно. Сложно — потому что святой человек уже прошёл эту жизнь и обрёл своё место у Бога. Жизнь его нельзя придумать, она часть истории; о святом нельзя сказать неправду — будет укорять совесть, его подвиг нельзя преувеличить, чтобы не впасть в абсурд, нельзя и преуменьшить — за тот подвиг ему дарован венец святости. Единственно, что можно на мой взгляд, это попробовать понять путь святого, как бы примерить его на себя. Мои рассказы о святых — это всегда попытка взглянуть на святого прежде всего как на простого человека, с его слабостями, борениями и испытаниями, человека, вера и любовь к Богу которого одержали вверх над всеми немощами. Потому я берусь писать только о тех святых, жизнь и подвиг которых мне близки на каком-то глубинном уровне. Причём здесь важен не столько похожий опыт, сколько соприкасание душ.

И ещё один нюанс — иногда очень хочется написать о любимом святом, но не выходит. Так пробуешь, сяк — не получается. Тогда нужны время и молитва. Я верю, что если святому угодно, чтобы именно ты про него написал, так и будет, а если — нет, то и не выйдет ничего.

Нельзя писать о человеке, не полюбив его, иначе получится карикатура. Нельзя писать про святого, не взывая к нему с молитвой, иначе получится сказка или ложь.

Ближе ли становятся святые, когда пишешь про них? Мне кажется так: ты становишься к ним ближе. Именно вот этой молитвой и стремлением понять. А святые всегда рядом.

— Что для вас творчество? Кто такой автор и зачем он пишет?

— Творчество — это призвание человека. Человек призван был сотворцом Богу. Творчество — это умение видеть суть, глубину и красоту. Мне кажется, таким актом творчества, было восклицание Адама при виде жены «Плоть от плоти моей!». Он, будучи спящим, не знал, как жена была создана, но, проснувшись, сразу узрел её природу. Этот дар человека открылся , когда Адам давал имена животным в раю. Называя — он сотворил Богу, он определял животных и одновременно узаконивал себя как венец творения. Именно умение разглядеть истину, первозданную красоту и есть задача творчества. Конечно, после грехопадения мир очень изменился. Добро смешалось со злом. Истина раздробилась на мелкие осколки. Человек перестал творить вместе с Богом, превращая творчество либо в способ эгоистичного самовыражения, либо даже в союз с духами зла.

Автор, вообще творческий человек, будь то писатель, художник, поэт, музыкант или даже журналист — это всегда посредник. Его задача донести до людей частичку правды о нашем мире. А какая у него правда зависит только от того, на что он смотрит. «Светильник для тела есть око. Если око твоё будет чисто, то всё тело твоё будет светло; если же око твоё будет худо, то всё тело твоё будет темно».

Одним из моих первых наставников в иконописании был отец Андрей Трегубов (Американская православная церковь). Он мне сказал слова, которые тогда очень удивили меня. Он сказал: «Инна, главное в художнике, не владение рукой, а умением смотреть. Рука только послушается тому, что видят глаза». Теперь я понимаю, насколько верны эти слова. Верны не только для художника, но и для писателя. Мы рисуем, мы пишем то, на что уставлены наши очи. Потому что глаза передают информацию сердцу. А от полноты сердца глаголют уста.

Встает другой вопрос — нужно ли видеть плохое в этом мире? Я считаю так: видеть надо, но не надо смотреть. Не надо разглядывать зло, чтобы оно от внимания к себе не торжествовало. Не надо много времени уделять рассмотрению зла, чтобы око наше оставалось чистым.

— Что в жизни самое главное?

— На этот вопрос, наверное, можно ответить по-разному в разные периоды жизни. Сейчас мне думается, главное в жизни — это научиться принимать свою жизнь. У Майи Энджелоу есть такие строки в стихотворении о стариках «прощают жизнь они свою за то, что приключилась с ними…». Мне кажется, очень важно примирится со своей жизнью. Тогда ты примиришься и с Богом. Мы ведь постоянно боремся с Богом. Потому что нам кажется, «что было бы лучше, если бы…» А надо примириться, тогда все станет на свои места. Даже любовь — она входит в сердце, где царит мир. «Придите ко Мне все труждающиеся, и Аз упокою вы…» Когда мы приходим к Богу, мы ищем упокоения в Нём.

— Без чего не может быть счастья? Что такое счастье?

— Счастья не может быть без того, чтобы быть частью. Я говорю сейчас как женщина. Для женщины важно быть частью. Семьи ли, общины, какого-то дела. Счастье — это причастность. Для христианина Счастье — это Причастие. Осознание себя частью Христова Тела.

Счастье никогда не может быть закрытым, зацикленным на самом себе. Тогда оно становится горьким и тяжеловесным. Счастье всегда открыто и, мне кажется, прозрачно по своей сути. Неразделенное с другим счастье или счастье, отнятое у другого — это несчастие.

— Кто такой Бог?

— Бог — это Тот, Кто создал человека.

— Читатель и писатель — как им понять друг друга? Как вообще возможно понимание между разными, не похожими друг на друга людьми.

— Как понять другого человека? Попытаться встать на его место. В английском языке есть такое выражение «put on his shoes» «одеть его ботинки», т.е. пройти теми же путями, что и другой человек. Посмотреть на мир его глазами, влезть в его шкуру — говорим мы, русские. Чтобы понять, надо выйти из самого себя, перестать себя считать центром системы координат. Это необходимо, чтобы не осуждать, потому что даже скрытое осуждение губит любой диалог, закрывает нас в себе. А когда мы открыты для другого, мы можем попытаться понять его.

Отношения читателя и писателя — это отдельный разговор. Если писатель пишет честно и искренне, то он найдёт отклик в сердце у читателя. Найдёт ли он понимание — и да, и нет. Творчество — не точная наука, и одни и те же слова могут по-разному звучать для разных людей. Даже сам пишущий в процессе находит для себя новое, открывает то, что не искал.

По-моему, писателю не надо бояться, что его не так поймут или вообще не поймут, но надо бояться фальши, самости и осуждения в своих произведениях, потому что они уводят от истины, а значит и от Бога.

Беседовала Светлана Коппел-Ковтун