Ирина Богданова. Произведения

Ещё одна глава на ваш суд.

* * *

По-настоящему страшно стало тогда, когда огонь побежал по верхушкам ближнего леса.

Он бушевал ещё в отдалении, но уже становилось ясно, что беды не миновать.

Казалось, что против людей восстало все: палящее солнце, безжалостно стрелявшее раскалёнными лучами, сильный ветер, радостно раздувавший пламя, сухой лес, в минуты сгоравший со скоростью берестяной растопки.

Сгустившийся дым чёрными снопами вылетал в небо, и забивал лёгкие так, что не спасали никакие мокрые тряпки, намотанные на лицо. Вздохнуть можно было лишь в редкие промежутки между переменой ветра. Глоток — другой горьковатого воздуха, и снова тягучее удушье, от которого сердце начинает колотиться где-то в висках, а на коже выступает ядовитый пот.

Раз уж вспомнили замечательные рассказы Светланы про старушек, то выкладываю свою главу из новой книги, где главные действующие лица молодёжь и старики.

* * *

Если бы Галина Романовна Щеглова, по прозвищу Бирючиха, могла вымолвить хоть слово, она обязательно сказала бы приезжему мальчишке, что своей песней он разорвал ей душу в клочья, превратив её в лёгкое, невесомое облачко, которое сейчас улетело в далёкое прошлое её молодости.

Но парнишка убежал, а она так и осталась сидеть на том самом месте, и даже на той самой скамейке, на которой весёлый кудлатый парень Лёнька из соседней деревни Моховое, пятьдесят лет назад сказал:

— Пойдём, Галка, в сельсовет, распишемся. А в субботу свадебку отгрохаем.

— Это ты мне?

От неожиданных Лёнькиных слов, она так опешила, что слова во рту превратились в вязкую кашу.

Она всегда знала, что некрасива и неловка.

* * *

Тоненькую тетрадь с потёртой коричневой обложкой, Голубев положил посреди обеденного стола, и обвёл взглядом собравшихся. Дед и Лидия Матвеевна по-прежнему сидели на диване, а Юлька с Федькой придвинули стулья впритык к столу и замерли, с интересом ожидая продолжения.

Стоя каждый день за прилавком, Голубев привык находиться в центре внимания. Обычно он без напряжения мог оборвать плохую шутку, похвалить товар или подбодрить покупателей весёлым окликом, типа:

 — Колбаска, что ласка. Ешь не жалей — станет жизнь веселей.

Но сейчас он вдруг почувствовал себя глупо и растеряно. К щекам приливал румянец, и никак не подбирались нужные слова, чтобы начать объяснение.

Наверное, так чувствуют себя юбиляры, произнося благодарность гостям, усиленно изображающим повышенное внимание.

Чтобы сосредоточиться, Голубев снова взял в руки рукопись, развернул, закрыл, и наконец, сказал, обращаясь к розовой салфетке на тумбочке:

Друзья, начала новую подростковую повесть. Названия ещё не придумала. Выкладываю начало на ваш суд.

— В одном чёрном-чёрном городе стоит чёрный-чёрный дом, в этом чёрном-чёрном доме есть чёрный-чёрный стол. На этом чёрном-чёрном столе стоит чёрный-чёрный компьютер, -проговаривал про себя Федя, торопливо нажимая кнопку «пуск» на компьютере сестры Юльки, вредной, как сто китайских мопсов.

Почему мопсы вредные, и почему их именно сто, Федька объяснить не мог, но сестру характеризовал именно так, и никак иначе.

Если Юлька увидит, что он без её позволения шарит по интернету — пиши пропало. Крик поднимется на весь дом.

Папа сразу демонстративно поднимет брови и сделает погромче телевизор, а мама скажет свою обычную фразу:

— Будете ссориться, выброшу компьютер в окно.

Но все знают, что компьютер в окно не вылетит — за него деньги плачены, а мама пошумит-пошумит и уйдёт в кухню готовить ужин.

Приём у КотоФеи

Всю ночь Цапа представляла, как она становится градоначальницей.

«Конечно, — рассуждала кошечка, поглаживая заветный браслет на лапке, — сначала придётся поучиться в школе сказок. Но для меня с моим умом и красотой — это сущая ерунда. Едва только глупые учителя увидят моё обаяние, они сразу выдадут мне дневник с пятёрками и не спросят ни одного задания. В школе сказок я постараюсь раздобыть себе волшебную дудочку, ковёр-самолёт, горшочек каши, который сам варит и много других полезных вещей, которые попадутся мне на глаза».

К утру Цапа твёрдо решила, что как только займёт место КотоФеи, прикажет всем котам ежедневно приносить ей подарки. А когда она вздумает погулять по городу, котята и коты должны вставать навытяжку и отдавать хвостами честь. Саму КотоФею Цапа надумала отправить жить в Крокодильск и строго-настрого запретить ей возвращаться в Котофейск.

рис. Е.Кис.

 Лунный кот (сказка к масленице)

В обратную дорогу из Мышкинска, почтенное семейство котов пустилось поздно вечером, когда дневные птицы уже крепко спали в своих гнёздах, а ночные только выбирались на охоту.

– К нам вы шли дальней дорогой, а обратно идите по тайной тропке между болот, и мигом дойдёте до Котофейска, – указала путь своим новым друзьям королева Белинда. Она опасливо покосилась на пролетавшую сову и юркнула под камень у входа во дворец. – Счастливо добраться! Буду ждать от вас добрых вестей! Да смотрите, поосторожнее обращайтесь с моей шляпой, она мне ещё пригодится!
– Не извольте беспокоиться, дорогая королева, ваша бесценная шляпа под моей защитой, – с достоинством проговорил папа-кот, надевая цилиндр себе на голову.

Он важно выступил вперёд, задрал хвост трубой и вышел на тропу, ведущую в Котофейск. Следом за ним пристроилась мама-кошка, а замыкали вереницу Мурзик и Барсик, которые кроме всего прочего, прихватили с собой бутылочки со свежим молочком – подарком доброй королевы белых мышей.