Андерсен как и Толкиен считал, что сказка – не детский жанр, хотя дети тоже могут читать её. Главный посыл сказки – мир хорош и всё в нём существует в руке промысла, а потому мы можем довериться небу и спокойно делать своё дело – умножать во всём красоту и творить добро.
Моё путешествие к Старцу Дионисию Каламбокасу
Там где христианство являет себя в красоте Духа, любви и свободы – ничто другое не может сравниться с ним. Церковь как она есть – это таинство света, изнутри наполняющее сердца открытые Духу Святому и возвышающее их слова и труды до неба.
Жизненный путь Оливье Клемана
17 ноября 1921 года на юге Франции родился Оливье Клеман, ставший впоследствии замечательным православным богословом и апологетом красоты.
О начале своей жизни и пути к вере он повествует так:
Предчувствие
Ваш берег, мой берег...
Лёгким явно чего-то недостаёт.
Кто поэту подаст чуточку неба?
Поделить кислород?
Порционно? Посуточно? На потребу?
Неуютно мне, холодно в чуждом мирке.
Ваш берег, мой берег...
Я покинула берега - живу в реке.
Кто продаст поэту чуточку неба,
что хранится даром в каждом цветке?
Ваш берег, мой берег...
Доблестным российским воинам, исполняющим cвой долг в Сирии, посвящается.
Доблестным российским воинам, исполняющим
cвой долг в Сирии, посвящается.
Знают все: по вере воздается.
Серафиме, защити ребят!
С давних пор так на Руси ведется.
Жизнь за други отдает солдат.
“О чём писать?” – второй вопрос
“О чём писать?” – второй вопрос.
Спроси себя, поэт: “Зачем
Ты открываешь душу тем,
Кому не нужен сам Христос?”
Я не могу найти ответа,
Но, тем не менее, пишу,
Пишу невольно, как дышу.
Кто объяснить мне может это?
Не для спасенья ли души
Сказал мне ангел мой: ”Пиши!”?
6 ноября 2017 г.
Внутренняя природа
"А ведь какое это великое утешение – сознавать, что тоска твоя
есть неосознанный плод покаяния, подсознательное самонаказание
за отсутствие требуемых плодов. От мысли этой – в умиление придти надо,
и тогда тоска постепенно растает, и истинные плоды покаяния зачнутся…"
(из слов преподобномученицы Марии Гатчинской)
На кровати в углу комнаты лежал человек. Женщина. Всё тело её было сокрыто под тяжелым драпом, только лицо – необычайно белое и светлое, окаймленное черным шерстяным платком, покоилось на маленькой подушке. Как и тело, лицо было недвижимо, но открытые ясные глаза, внимательно глядящие за оконную раму, теплились жизнью.
В потоке судьбоносных лет...
В потоке судьбоносных лет,
Шагнуть желая к лучшей доле,
Боготворя любой просвет,
О возрожденье мы глаголем.
Взирать стремимся высокó
И в ризы Истины одеться!
Увы, от Бога далеко
Народа суетное сердце.
За то, что смели долго спать,
К святыням едкое ехидство –
Придётся слёзно пожинать
Бесчестье, глупость и бесстыдство,
Пока, почтив духовный труд,
Руси воспрявшей поколенья
Вратами Правды не войдут
В обитель Веры и Прозренья.
1.08.2012 г.
Появление «третьего пола» несет угрозу для двух первых (Петр Акопов)
Запад достойно отметил столетие революции в России. Федеральный конституционный суд Германии изобрел новый пол – теперь, кроме мужчин и женщин, он защищает права иных, то есть так называемых интерсексуалов. Эта новация революционна, и в ней, как в капле воды, отражается путь, на который встала современная западная цивилизация.
Федеральный конституционный суд Германии, заседающий в Карлсруэ, обнародовал свое решение 8 ноября. Тем самым случайно приурочив его к годовщине избрания Трампа президентом США и к столетию «Великой Октябрьской социалистической революции» в России.
Случайно, но более чем символично: ведь то, что решил суд, является прямым продолжением победного шествия торжествующего расчеловечивания человека.
День жертв западной либеральной демократии (Виктор Мараховский)
Если в нашей стране 7 ноября на официальном уровне справляли своеобразный праздник-дериватив "День парада 1941 года на Красной площади", то у наших текущих стратегических оппонентов — в Соединенных Штатах Америки — отмечали непосредственно столетие Октябрьской революции. Белый дом объявил "Национальный день жертв коммунизма".
В специальном пресс-релизе, вывешенном на официальном сайте американской администрации, было, в частности, объявлено количество поминаемых жертв: 100 миллионов человек.
Сейчас не столь интересно, откуда именно появилась данная цифра. Никакой расшифровки Белый дом не дает, поэтому остается предположить, что там суммируются и жертвы Гражданской войны в России, и солженицынские оценки с десятками миллионов расстрелянных, и американские солдаты, убитые во Вьетнаме и Корее при попытках завоевания этих стран. Числятся ли среди жертв коммунизма немецкие завоеватели, уничтоженные на территории нашей страны в Великую Отечественную, или нацистские коллаборанты, уничтоженные в СССР и Югославии, — мы тоже не знаем.
Русь, куда же несешься ты ?
ВСТУПЛЕНИЕ
В центре этой книги – Русь, наша любимая, удивительная, драгоценная Отчизна, лучше и краше которой нет на всем свете. Мы хорошо знаем ее историю, ее великих и славных мужей – полководцев, ученых, деятелей культуры, пастырей; мы хорошо знаем ее главные и значительные страницы, знаем и те эпизоды, когда Россия выглядела не самым лучшим образом и терпела поражения (а это бывало тогда, когда русский народ забывал о Боге); знаем, как русский народ может воспрянуть от греховного сна и стать народом-богоносцем; знаем и то, что враги наши – как видимые, так и невидтимые – делают все для того, чтобы погубить нашу страну.
РАССВЕТ В ГОРАХ. Рассказы о живой природе
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Небесный веер
Глава первая. Р О Д Н И К
Лагутин приехал в эту небольшую, затерянную среди диких отрогов Саян деревушку всего на недельку-другую – навестить своих близких родственников. Кроме того, ему хотелось осуществить свою давнишюю мечту – написать несколько пейзажей, в которых Саянские хребты должны играть одну из главных ролей.
Нелюбовь
Мне всегда жаль, когда тает первый снег. Впрочем, это не жалость, это какое-то иное чувство. Опустошение. Вчера он выпал, такой чистый, прозрачный, давно забытый и оттого нереальный в этом сером районе многоэтажных бетонных коробок. И лег на землю – тихий и умиротворяющий – словно надежда, наконец, вселилась в сердце. А сегодня утренняя изморось превратила его в жижу под ногами. И люди беспощадно, а может, отчаянно, топчут то, чему радовались накануне, вдавливая сапогами вчерашний снег в грязную октябрьскую землю. Была надежда и нет… Нет, нет…
Скучно. Через час и я пойду губить последнюю белизну.
Мы - дальние люди...
Мы - дальние люди, от вас далеко,
за солнцем запрятаны лица,
за временем выжить не так и легко,
неслись до конечности птицы.
Кричали и плакали, в горы и высь,
до самой высокой надежды,
я - радуга мира, упав до листвы,
сомкнула у вечности вежды.
Не думайте, ветер не бьет по устам,
а утром так жалобно пели
гагары на серых колючих кустах
в свои золотые свирели.
Мы ждали отрады, а выпал лишь снег,
растаял от первого солнца.
Не вымерить боль, не измерить и бег,
а выпить придется до донца.
Приходи ко мне на солнце...
Приходи ко мне на солнце
солнечным лучом:
мы с тобою много смыслов
вместе напечём.
Золотое волоконце
в скатерть превратим
и на Божие суконце
мир свой разместим.
И меня зови на солнце,
чтоб к плечу плечом
мы струились сквозь оконца
золотым ручьём.
Угощенье золотое —
радость на двоих:
мы поделимся мечтою
нитей световых.
О семи горячностях духа (Архиепископ Иоанн Сан-Францисский )
Горе человека в том, что он постоянно торопится, но торопится суетно, бесплодно. Человек переворачивает горы своей энергией, воздвигает и разрушает целые города в очень короткие сроки.
Но если мы вглядимся в его энергию и посмотрим на ее последствия, мы увидим, что она не увеличивает добра в мире. А что не увеличивает добра, то бесплодно. Даже уничтожение зла бесплодно, если это уничтожение не есть проявление добра и не несет плодов добра.
Жизнь людей стала в мире очень торопливой и становится все более торопливой; все бегут, все боятся куда-то опоздать, кого-то не застать, что-то пропустить, чего-то не сделать. Несутся машины по воздуху, воде и земле, но не несут счастья человечеству; наоборот, разрушают еще оставшееся на земле благополучие.
Если случится бегство
Если случится бегство,
Летом или зимой,
Будет покров и пища -
Всем, кто пойдёт со Мной.
Все обретёте благость -
Веру свою храня.
Небо приимет павших,
Живых понесёт земля.
Грустит река...
Грустит река,
разводит берегами,
как давний друг
порожними руками.
Не повстречаться нам,
как берегам:
не погрустить вдвоём —
себя довольно вам.
Нет, я — не берег,
не река, но быстротечна.
Вам нужен мелкий водоём,
я — бесконечна.
Самой идти по водам
мало духу —
с рекой пойду по небу,
как по суху.
Женщина пела...
***
Женщина пела в учительском хоре
О том, что живём в прекрасной стране,
В которой нет ни печали, ни горя –
Где говорят о любви и весне.
И хор строгих женщин с упрямой силой
Пел – жить хорошо! И звенел мотив.
И горе было – и всякое было.
Но женщина пела, о нём забыв.
А небо темнело на белом свете
Во время этих сердечных минут.
Казалось женщине, вырастут дети
И счастье к ней за руку приведут.
Внимали хору усталые люди,
И лишь портрет, что висел на стене
Уже понимал, что страны не будет,
Детей убьют на гражданской войне.
Этюды
1. Коляска
Зима средь осени, мороз,
и летняя коляска -
в ней спит ребёнок между роз
на одеялке. Тряско
ему во сне: он как вопрос
сквозь холод прорастает,
сквозь сны свои и сквозь невроз,
что мать его съедает.
2. В электричке
Так спит народ - и сон глубок -
как спит сосед напротив:
его ботинки сам Ван Гог
писал, как я в блокноте
рисую виденное днём...
А электричка едет
своим путём, его путём,
путями всех на свете.
Пускай ботинки говорят
(у них ведь есть заслуги),
покуда люди крепко спят,
застывшие в испуге.
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 62
- 63
- 64
- 65
- 66
- 67
- 68
- 69
- 70
- …
- следующая ›
- последняя »